— Ладно, Стас, — сдаётся Антон Юрьевич. — За тебя заплатили залог ночью, так что можешь быть свободен. Но ты всё равно остаёшься на учёте. Плюс я могу вызвать тебя, если появится новая информация.
Я киваю, напряжённо поднимаясь на ноги.
— Если что-то вспомнишь…
— Обязательно сообщу, — вру я, приветливо улыбаясь.
Трясу наручниками, мол, всё равно никуда не денусь от вашего пристального взора.
— Всё? — следователь кивает. — До свидания.
Направляюсь к выходу, чтобы охранник за дверью, наконец, избавил меня от противных натирающих пут.
Нужно срочно найти Назарова и предупредить его. Пусть пока не высовывается…
Свободен тот, кто может не лгать. (Альбер Камю)
Ложь 2. Ира
Вибрирует телефон, вырывая меня из сладкого сна. Вожу рукой по кровати, пытаясь нащупать под подушкой нарушителя спокойствия, но получается не сразу. Хватаю пальцами сотовый, чуть приподнимаю голову, чтобы взглянуть на экран и понять, кто же такой наглый звонит мне с утра пораньше, и с трудом открываю глаза.
Элли.
С тихим стоном падаю на подушку, проклиная всех на свете. Отвечаю на вызов и подношу мобильник к уху.
— Ирка! Просыпайся!
Я морщусь, не в силах снова разлепить веки. Сегодня у меня единственный выходной на этой неделе, так что я хотела провести его дома. Сладко посапывать в объятиях сна и забыть о существовании всех на свете. Пусть мир провалится в ад, всё равно. Просто оставьте меня в покое.
— Ирка-а-а!
— Ну, что? — невнятно бормочу, собираясь с силами, чтобы хоть что-то произнести.
— Просыпайся, солнце моё! — её голос бодрый и радостный.
Хотя, почему бы ей не радоваться? У неё богатые родители, куча денег, трать — не хочу. А у меня больная бабушка на плечах и три гнилые подработки. Я даже передохнуть не успеваю, а бодрой быть в девять утра у меня уж точно нет никакого настроения.
Но жаловаться на трудности — это не для меня. Как говорила мама: никто не должен знать, что творится у тебя на душе. Стойко принимай невзгоды, проходи испытания судьбы с гордо поднятой головой и никогда не позволяй кому-либо манипулировать собой с помощью денег. Они не главное в нашей жизни.
Это были её последние наставления, прежде чем она умерла.
У неё был рак. И оставшиеся дни своей жизни мама провела в больнице. Её тело исхудало, волосы выпали из-за химиотерапии, кожа стала серой словно стекло немытого авто.
— Ладно, Стас, — сдаётся Антон Юрьевич. — За тебя заплатили залог ночью, так что можешь быть свободен. Но ты всё равно остаёшься на учёте. Плюс я могу вызвать тебя, если появится новая информация.
Я киваю, напряжённо поднимаясь на ноги.
— Если что-то вспомнишь…
— Обязательно сообщу, — вру я, приветливо улыбаясь.
Трясу наручниками, мол, всё равно никуда не денусь от вашего пристального взора.
— Всё? — следователь кивает. — До свидания.
Направляюсь к выходу, чтобы охранник за дверью, наконец, избавил меня от противных натирающих пут.
Нужно срочно найти Назарова и предупредить его. Пусть пока не высовывается…
Свободен тот, кто может не лгать. (Альбер Камю)
Ложь 2. Ира
Вибрирует телефон, вырывая меня из сладкого сна. Вожу рукой по кровати, пытаясь нащупать под подушкой нарушителя спокойствия, но получается не сразу. Хватаю пальцами сотовый, чуть приподнимаю голову, чтобы взглянуть на экран и понять, кто же такой наглый звонит мне с утра пораньше, и с трудом открываю глаза.
Элли.
С тихим стоном падаю на подушку, проклиная всех на свете. Отвечаю на вызов и подношу мобильник к уху.
— Ирка! Просыпайся!
Я морщусь, не в силах снова разлепить веки. Сегодня у меня единственный выходной на этой неделе, так что я хотела провести его дома. Сладко посапывать в объятиях сна и забыть о существовании всех на свете. Пусть мир провалится в ад, всё равно. Просто оставьте меня в покое.
— Ирка-а-а!
— Ну, что? — невнятно бормочу, собираясь с силами, чтобы хоть что-то произнести.
— Просыпайся, солнце моё! — её голос бодрый и радостный.
Хотя, почему бы ей не радоваться? У неё богатые родители, куча денег, трать — не хочу. А у меня больная бабушка на плечах и три гнилые подработки. Я даже передохнуть не успеваю, а бодрой быть в девять утра у меня уж точно нет никакого настроения.
Но жаловаться на трудности — это не для меня. Как говорила мама: никто не должен знать, что творится у тебя на душе. Стойко принимай невзгоды, проходи испытания судьбы с гордо поднятой головой и никогда не позволяй кому-либо манипулировать собой с помощью денег. Они не главное в нашей жизни.
Это были её последние наставления, прежде чем она умерла.
У неё был рак. И оставшиеся дни своей жизни мама провела в больнице. Её тело исхудало, волосы выпали из-за химиотерапии, кожа стала серой словно стекло немытого авто.