— Сообщай нам, как будешь спускаться.
Кейн вытянул ноги, нащупал гладкую стену и, отталкиваясь от нее, начал спускаться.
— Здесь жарче, чем наверху, — сообщил он. — Должно быть, снизу поднимается теплый воздух. Может быть, это часть энергетической установки, которая до сих пор работает? Мы же знаем, что передатчик должен откуда-то получать энергию.
Прошло несколько минут. Кейн остановился, чтобы перевести дыхание. Здесь действительно было гораздо теплее, чем наверху и, спускаясь все ниже, Кейн чувствовал, что температура повышается. Термозащита скафандра не справлялась с нагрузкой, и Кейн начал потеть. К счастью, лицевая пластина шлема не запотела и оставалась прозрачной. Он шумно дышал и опасался, что Даллас и Ламберт смогут это услышать. Ему не хотелось быть поднятым раньше времени.
Откинувшись немного назад, он увидел наверху пятно света, которое загородила чья-то голова.
— С тобой все в порядке?
— Все окей! Хотя и жарковато. Я все еще вижу вас. Дна пока не достиг. Кейн сделал глубокий вздох, потом еще один. Регулятор подачи воздуха протестующе запищал.
Согнув колени, Кейн вновь оттолкнулся от стены и продолжил спуск. Шахта, по которой он спускался, не сужалась и не меняла направления. Расширение шахты его не беспокоило.
Кейн решил спускаться быстрее. Его фонарик по-прежнему был направлен вниз, и по-прежнему его луч не достигал дна шахты.
Остановившись, чтобы вновь перевести дух, Кейн проверил показания приборов на своем скафандре.
— Интересно, — произнес он. — Я уже ниже уровня земли.
— Мы тебя слышим. Стены шахты все такие же гладкие?
— Да, насколько я могу видеть. Сколько метров троса еще осталось?
Через минуту Даллас ответил:
— Чуть больше пятидесяти метров. Если шахта глубже, придется тебе подняться, и мы отложим поиски алмазов до тех пор, пока не принесем с корабля более длинный трос. Но думаю, спускаться осталось недолго.
— С чего ты взял?
— Это была бы слишком глубокая шахта даже для такого корабля, — ответил задумчиво Даллас.
— Это на наш с тобой взгляд.
Далласу нечего было ответить.
Рипли давно прекратила бы свои попытки проанализировать сигнал бакена, если бы нашлось другое занятие. Но заняться было больше нечем. Работать с анализатором казалось ей более приятным делом, чем постоянно думать о покинутом инопланетном звездолете или глазеть на пустые кресла в командном отсеке.
Неожиданно для нее самой, ее настойчивость была вознаграждена. Рипли настолько мало верила в успех, что чуть было автоматически не стерла очередную порцию информации, появившуюся на дисплее.
Главная трудность работы с компьютерами заключалась в том, что они напрочь были лишены интуиции. Надо было правильно формулировать вопросы для них.
— Сообщай нам, как будешь спускаться.
Кейн вытянул ноги, нащупал гладкую стену и, отталкиваясь от нее, начал спускаться.
— Здесь жарче, чем наверху, — сообщил он. — Должно быть, снизу поднимается теплый воздух. Может быть, это часть энергетической установки, которая до сих пор работает? Мы же знаем, что передатчик должен откуда-то получать энергию.
Прошло несколько минут. Кейн остановился, чтобы перевести дыхание. Здесь действительно было гораздо теплее, чем наверху и, спускаясь все ниже, Кейн чувствовал, что температура повышается. Термозащита скафандра не справлялась с нагрузкой, и Кейн начал потеть. К счастью, лицевая пластина шлема не запотела и оставалась прозрачной. Он шумно дышал и опасался, что Даллас и Ламберт смогут это услышать. Ему не хотелось быть поднятым раньше времени.
Откинувшись немного назад, он увидел наверху пятно света, которое загородила чья-то голова.
— С тобой все в порядке?
— Все окей! Хотя и жарковато. Я все еще вижу вас. Дна пока не достиг. Кейн сделал глубокий вздох, потом еще один. Регулятор подачи воздуха протестующе запищал.
Согнув колени, Кейн вновь оттолкнулся от стены и продолжил спуск. Шахта, по которой он спускался, не сужалась и не меняла направления. Расширение шахты его не беспокоило.
Кейн решил спускаться быстрее. Его фонарик по-прежнему был направлен вниз, и по-прежнему его луч не достигал дна шахты.
Остановившись, чтобы вновь перевести дух, Кейн проверил показания приборов на своем скафандре.
— Интересно, — произнес он. — Я уже ниже уровня земли.
— Мы тебя слышим. Стены шахты все такие же гладкие?
— Да, насколько я могу видеть. Сколько метров троса еще осталось?
Через минуту Даллас ответил:
— Чуть больше пятидесяти метров. Если шахта глубже, придется тебе подняться, и мы отложим поиски алмазов до тех пор, пока не принесем с корабля более длинный трос. Но думаю, спускаться осталось недолго.
— С чего ты взял?
— Это была бы слишком глубокая шахта даже для такого корабля, — ответил задумчиво Даллас.
— Это на наш с тобой взгляд.
Далласу нечего было ответить.
Рипли давно прекратила бы свои попытки проанализировать сигнал бакена, если бы нашлось другое занятие. Но заняться было больше нечем. Работать с анализатором казалось ей более приятным делом, чем постоянно думать о покинутом инопланетном звездолете или глазеть на пустые кресла в командном отсеке.
Неожиданно для нее самой, ее настойчивость была вознаграждена. Рипли настолько мало верила в успех, что чуть было автоматически не стерла очередную порцию информации, появившуюся на дисплее.
Главная трудность работы с компьютерами заключалась в том, что они напрочь были лишены интуиции. Надо было правильно формулировать вопросы для них.