— Пустите меня…
И он отпустил, оставил её, убрал руку, сам поправив на ней одежду. Рианн хрипло дышала через приоткрытые губы и чувствовала досаду за то, что случилось, что позволила ему.
— Пошли. — Пошёл первым, ведя свенку за собой, держал за запястье и чувствовал под пальцами холод её браслетов.
Рианн шла на ослабевших ногах, покачиваясь от слабости пережитого, а кровь всё ещё стучала в каждой клеточке тела. Как это могло случиться с ней? Как она могла так? И вообще, как она позволила это ему? А себе? Разве правильно она поступила, разрешив ему довести себя до подобного вот?
И всё равно, как это было здорово, так здорово, что до сих пор захватывало дух при воспоминании о пережитом.
Сразу же от двери центурион снова набросился на неё, принялся целовать лицо, прижал спиной к стене. Рианн растерялась от неожиданности, она и не думала, что у всего ещё может быть такое продолжение. Закрыла глаза, зажмуриваясь, снова, как и тогда, упёрлась ладонями в грудь римлянина. Тот поймал её пальцы в кулаки и, оторвав её руки от себя, поднял их вверх, ей над головой, вдавил в стену. Рианн хрипло выдохнула, глядя ему в лицо, почувствовала себя беззащитной.
— Теперь нам никто не помешает… — Центурион улыбнулся ей, снова начал целовать её лицо, шею, когда потянулся к губам, свенка отстранилась, избегая поцелуя. — Почему? Почему ты не даёшь целовать тебя?
Вместо ответа она лишь отрицательно повела головой, шепнула:
— Отпустите меня… — Попыталась выкрутить пальцы из его ладоней у себя над головой. — Мне не по себе, когда вы держите меня, будто опять… — Она не договорила, но это и так было понятно, что она хотела сказать: ей казалось, что он опять применяет силу, что он насилует её снова.
Марк понял это и отпустил её руки, улыбаясь, зашептал:
— Надеюсь, ты не вцепишься мне в глаза?
— Вы меня боитесь? — она удивилась.
— Просто на сегодня мне уже достаточно боли…
Рианн мягко улыбнулась на его слова, вспомнив о драке в таверне, да уж, ему досталось, должно быть.
— Тогда, может быть, хватит на сегодня? Вы устали, я тоже… — Её ладони опять упёрлись ему в грудь, она отталкивала его от себя, стараясь освободиться.
— Нет, думаю, не хватит… — Он хрипло дышал ей в лицо, снова убрал её руки, стиснув запястья, только теперь зажал их не над головой, а слева и справа от неё на уровне бёдер, вдавил в стену.
— Разве вам не хватило? Вам, что ли, этого мало? Как мне кажется, вы уже получили, что хотели, разве, нет?
— Ещё не в полной мере…
Рианн вздохнула устало, словно говоря этим, что у неё нет слов, прикрыла глаза, отворачиваясь. Центурион целовал её лицо и шею, свенка терпела, стараясь не думать о происходящем. А может, и ладно? Он же всё равно не отпустит, он добьётся своего, только сделает ей этим больно. Может, ей сдаться ему? Может, позволить? И так сегодня уже она разрешила ему, проявила слабость… И ей понравилось… Может быть, понравится и сейчас?
Это всё любопытство… Предвкушение нового…
Эх, как бы не пожалеть потом!
Римлянин оторвал её от стены, заведя руки назад, повёл впереди себя спиной к своему ложу. Рианн отступала назад, пока он мягко не толкнул её на ложе. Она смотрела на него снизу вверх, хрипло дыша через приоткрытые губы. Она позволяла ему, позволяла делать это с собой… Он медленно развязал пояс, смотря ей в глаза, стянул через голову верхнюю более длинную тунику, оставшись в нижней, короткой, белой. Он не стал снимать её, потянулся к свенке, мягко толкнул её, роняя на спину, склонился над ней, уперевшись коленями в край ложа, стал целовать лицо. Рабыня чуть отстранялась от его поцелуев, словно играла с ним, не позволяла целовать себя в губы. И это злило.
— Пустите меня…
И он отпустил, оставил её, убрал руку, сам поправив на ней одежду. Рианн хрипло дышала через приоткрытые губы и чувствовала досаду за то, что случилось, что позволила ему.
— Пошли. — Пошёл первым, ведя свенку за собой, держал за запястье и чувствовал под пальцами холод её браслетов.
Рианн шла на ослабевших ногах, покачиваясь от слабости пережитого, а кровь всё ещё стучала в каждой клеточке тела. Как это могло случиться с ней? Как она могла так? И вообще, как она позволила это ему? А себе? Разве правильно она поступила, разрешив ему довести себя до подобного вот?
И всё равно, как это было здорово, так здорово, что до сих пор захватывало дух при воспоминании о пережитом.
Сразу же от двери центурион снова набросился на неё, принялся целовать лицо, прижал спиной к стене. Рианн растерялась от неожиданности, она и не думала, что у всего ещё может быть такое продолжение. Закрыла глаза, зажмуриваясь, снова, как и тогда, упёрлась ладонями в грудь римлянина. Тот поймал её пальцы в кулаки и, оторвав её руки от себя, поднял их вверх, ей над головой, вдавил в стену. Рианн хрипло выдохнула, глядя ему в лицо, почувствовала себя беззащитной.
— Теперь нам никто не помешает… — Центурион улыбнулся ей, снова начал целовать её лицо, шею, когда потянулся к губам, свенка отстранилась, избегая поцелуя. — Почему? Почему ты не даёшь целовать тебя?
Вместо ответа она лишь отрицательно повела головой, шепнула:
— Отпустите меня… — Попыталась выкрутить пальцы из его ладоней у себя над головой. — Мне не по себе, когда вы держите меня, будто опять… — Она не договорила, но это и так было понятно, что она хотела сказать: ей казалось, что он опять применяет силу, что он насилует её снова.
Марк понял это и отпустил её руки, улыбаясь, зашептал:
— Надеюсь, ты не вцепишься мне в глаза?
— Вы меня боитесь? — она удивилась.
— Просто на сегодня мне уже достаточно боли…
Рианн мягко улыбнулась на его слова, вспомнив о драке в таверне, да уж, ему досталось, должно быть.
— Тогда, может быть, хватит на сегодня? Вы устали, я тоже… — Её ладони опять упёрлись ему в грудь, она отталкивала его от себя, стараясь освободиться.
— Нет, думаю, не хватит… — Он хрипло дышал ей в лицо, снова убрал её руки, стиснув запястья, только теперь зажал их не над головой, а слева и справа от неё на уровне бёдер, вдавил в стену.
— Разве вам не хватило? Вам, что ли, этого мало? Как мне кажется, вы уже получили, что хотели, разве, нет?
— Ещё не в полной мере…
Рианн вздохнула устало, словно говоря этим, что у неё нет слов, прикрыла глаза, отворачиваясь. Центурион целовал её лицо и шею, свенка терпела, стараясь не думать о происходящем. А может, и ладно? Он же всё равно не отпустит, он добьётся своего, только сделает ей этим больно. Может, ей сдаться ему? Может, позволить? И так сегодня уже она разрешила ему, проявила слабость… И ей понравилось… Может быть, понравится и сейчас?
Это всё любопытство… Предвкушение нового…
Эх, как бы не пожалеть потом!
Римлянин оторвал её от стены, заведя руки назад, повёл впереди себя спиной к своему ложу. Рианн отступала назад, пока он мягко не толкнул её на ложе. Она смотрела на него снизу вверх, хрипло дыша через приоткрытые губы. Она позволяла ему, позволяла делать это с собой… Он медленно развязал пояс, смотря ей в глаза, стянул через голову верхнюю более длинную тунику, оставшись в нижней, короткой, белой. Он не стал снимать её, потянулся к свенке, мягко толкнул её, роняя на спину, склонился над ней, уперевшись коленями в край ложа, стал целовать лицо. Рабыня чуть отстранялась от его поцелуев, словно играла с ним, не позволяла целовать себя в губы. И это злило.