Тут из всех щелей
Стали словно зомби вылезать
Жуткие уроды: девочки хромые,
Карлики горбатые, собаки волосатые,
Все в пыли и паутине.
Ручки к нему тянут корявые.
— Это ж Буратино, понимаешь… (голос Ельцина)
Произнесло какое-то одутловатое угребище.
Уроды кинулись к деревянному болвану,
И прежде чем Буратино успел съебаться,
Или как-то от них приемами карате отмахаться,
Подхватили его на руки и давай
С радостными криками в воздух подбрасывать,
Про какое-то предсказание при этом пиздеть,
Что напророчила им добрая фея,
Дескать, он герой, что их освободит
От злого уркагана, жестокого тирана.
Буратино аж позеленел
От кульбитов в воздухе,
А когда об потолок биться стал
Так ему и вовсе поплохело.
— Поставьте меня на пол суки!
Тут из всех щелей
Стали словно зомби вылезать
Жуткие уроды: девочки хромые,
Карлики горбатые, собаки волосатые,
Все в пыли и паутине.
Ручки к нему тянут корявые.
— Это ж Буратино, понимаешь… (голос Ельцина)
Произнесло какое-то одутловатое угребище.
Уроды кинулись к деревянному болвану,
И прежде чем Буратино успел съебаться,
Или как-то от них приемами карате отмахаться,
Подхватили его на руки и давай
С радостными криками в воздух подбрасывать,
Про какое-то предсказание при этом пиздеть,
Что напророчила им добрая фея,
Дескать, он герой, что их освободит
От злого уркагана, жестокого тирана.
Буратино аж позеленел
От кульбитов в воздухе,
А когда об потолок биться стал
Так ему и вовсе поплохело.
— Поставьте меня на пол суки!