В этом селе на вскидку было никак не меньше нескольких сотен дворов, стеной оно обнесено не было, что указывало или на беспечность местных жителей, или на их уверенность в том, что защитные сооружения бесполезны и в принципе не нужны. Мощёные брусчаткой центральные улицы переходили в засыпанные щебнем, а то и вовсе просто утоптанные грунтовые переулки. Дома, самый высокий из четырёх этажей, в центре были в основном каменные, а по окраинам - бревенчатые - пригорок возвышался над селом метров на двести, и оно было видно все как на ладони. По краям села раскинулись поля, уже убранные, и какие-то строения, явно сельскохозяйственного назначения. Слева текла река, на пристани крохотные человечки разгружали корабль - что характерно, без мачт. Возведеный возле пристани арочный мост продолжался на другом берегу мощеной дорогой, там стояли какие-то дома, явно местной элиты - красного кирпича, с колоннами и эркерами, обнесенные оградами, с территориями почти в гектар каждая. Разглядел я и своего заочного знакомца - он был на вьезде в село, так что пришлось ещё несколько минут постоять на обочине, подождать, пока он не скроется где-то в центре.
Под горку было идти легко, но все равно далеко - километра полтора, не меньше, так что к перекрёстку перед селом я подошёл уставший и голодный.
На перекрёстке стоял указатель, на котором на латинице было написано - Стародворье, на дощечке, указывавшей в ту сторону, откуда я пришёл - Кирполь/Славгород, а на той, что показывала направо - Чумаровка. Налево была речка, а за речкой, видимо, ничего настолько важного, чтобы быть отраженным на указателе.
Первым местным жителем, которого я встретил, был дворник в телогрейке и поношенных сапогах, с пропитым лицом и папиросой в зубах. Он увлеченно махал метлой, не обращая на меня внимания, так что пришлось подойти самому.
- Эй, отец, невесты у вас в городе имеются? - не удержался я.
- Кому и овца - невеста, - мрачно сказал дворник и сплюнул вязкой желтой слюной, почти попав на мой ботинок.
Не стал ему предлагать вина выпить, перебьется.
- Где тут перекусить можно? - судя по всему, мой внешний вид ни удивления, ни уважения не вызвал.
- По улице иди прямо, в трактир уткнешься, - дворник окончательно потерял ко мне интерес, и бормоча что-то о понаехавших, принялся мести дальше.
За то время, пока следил за Велием с пригорка, рассмотрел и пересчитал добычу.
Мне достались медные монеты разным номиналом, от 1 до 10, без названия, на аверсе цифра, арабская, на реверсе очень схематичное изображение зайца. В сумме выходило около сотни.
Еще серебряные монеты, восемь штук. На трех, размером с пятирублевую, латинская единичка, на реверсе какой-то мужик в лавровом венке и надпись CAESAR. Еще пять штук поменьше, с оскаленной пастью рыси на реверсе и арабской цифрой 1 на аверсе.
И три бумажки - с надписью "Рубль", цифрой 2, изображением какого-то мужика в фуражке и бороде, и все той же картинкой с рысью на обороте.
Серко, судя по разговору, жил небогато, так что особых иллюзий насчет своей платежеспособности я не испытывал.
До трактира пришлось идти минут пять, не меньше, по дороге попадались магазинчики, стоявшие отдельно на частных участках, со входом в разрыве забора, затейливыми вывесками и даже одним зазывалой, чуть было не утащившем меня внутрь торгового заведения. Но я сдержался, решив сначала обустроиться с жильем, а потом уже тратить остальные нечестно нажитые богатства.
Большую часть улицы занимал длинный, тянущийся по обе стороны дороги забор, разделенный через почти равные расстояния воротами. Судя по этим расстояниям, фасадная часть участков была в длину метров тридцать-сорок, не меньше. Народу на улице было мало, одинокие прохожие, косясь на меня, шагали прямо по проезжей части, поскольку о тротуарах тут либо не знали, либо сознательно забыли. Несколько раз меня обгоняли конные повозки, особого измождения у лошадей я не заметил, и вообще, народец был опрятный, с виду здоровый, по всему - зажиточный.
Местный трактир "Белый сад" был под стать городу - такой же немноголюдный. За стойкой женщина, на вид лет тридцать, с тусклым, невыразительным лицом и светло-русыми, почти белыми волосами, одетая в непонятного цвета накидку, плохо скрывавшую плоскую грудь, сидела на высоком стуле, читая книгу. Еще один плюс в копилку местной цивилизации. Равно как и за освещение, пусть и не похожее на электрическое, но явно не свечное и не газовое. Светящиеся стеклянные шары висели под потолком, разгоняя полумрак, создаваемый задернутыми шторами.
- Закрыто, - женщина даже глаз не подняла.
- Мне бы комнату снять, - пошел я с козырей, к постояльцам всегда иное отношение.
- Четыре рыси в день, - трактирщица подняла наконец на меня глаза. Ей бы за собой поухаживать, вон глазки ничего такие, голубенькие, не сочетаются со всей этой блеклостью. - С завтраком, обедом и ужином. Три блюда без выбора, какие будут, вино за свой счет. Номер с горячей водой, других нет. Стирка входит в цену.
Я достал деньги, высыпал их на стойку, предлагая самой выбрать сколько нужно - как в супермаркете, когда мелочь надо дать, протягиваешь ладонь с монетами, а кассирша уже берет, сколько там насчитала.
Женщина пододвинула себе пять монеты с рысями, две латинских монеты, посчитала что-то в уме и подвинула себе еще несколько медных.
В этом селе на вскидку было никак не меньше нескольких сотен дворов, стеной оно обнесено не было, что указывало или на беспечность местных жителей, или на их уверенность в том, что защитные сооружения бесполезны и в принципе не нужны. Мощёные брусчаткой центральные улицы переходили в засыпанные щебнем, а то и вовсе просто утоптанные грунтовые переулки. Дома, самый высокий из четырёх этажей, в центре были в основном каменные, а по окраинам - бревенчатые - пригорок возвышался над селом метров на двести, и оно было видно все как на ладони. По краям села раскинулись поля, уже убранные, и какие-то строения, явно сельскохозяйственного назначения. Слева текла река, на пристани крохотные человечки разгружали корабль - что характерно, без мачт. Возведеный возле пристани арочный мост продолжался на другом берегу мощеной дорогой, там стояли какие-то дома, явно местной элиты - красного кирпича, с колоннами и эркерами, обнесенные оградами, с территориями почти в гектар каждая. Разглядел я и своего заочного знакомца - он был на вьезде в село, так что пришлось ещё несколько минут постоять на обочине, подождать, пока он не скроется где-то в центре.
Под горку было идти легко, но все равно далеко - километра полтора, не меньше, так что к перекрёстку перед селом я подошёл уставший и голодный.
На перекрёстке стоял указатель, на котором на латинице было написано - Стародворье, на дощечке, указывавшей в ту сторону, откуда я пришёл - Кирполь/Славгород, а на той, что показывала направо - Чумаровка. Налево была речка, а за речкой, видимо, ничего настолько важного, чтобы быть отраженным на указателе.
Первым местным жителем, которого я встретил, был дворник в телогрейке и поношенных сапогах, с пропитым лицом и папиросой в зубах. Он увлеченно махал метлой, не обращая на меня внимания, так что пришлось подойти самому.
- Эй, отец, невесты у вас в городе имеются? - не удержался я.
- Кому и овца - невеста, - мрачно сказал дворник и сплюнул вязкой желтой слюной, почти попав на мой ботинок.
Не стал ему предлагать вина выпить, перебьется.
- Где тут перекусить можно? - судя по всему, мой внешний вид ни удивления, ни уважения не вызвал.
- По улице иди прямо, в трактир уткнешься, - дворник окончательно потерял ко мне интерес, и бормоча что-то о понаехавших, принялся мести дальше.
За то время, пока следил за Велием с пригорка, рассмотрел и пересчитал добычу.
Мне достались медные монеты разным номиналом, от 1 до 10, без названия, на аверсе цифра, арабская, на реверсе очень схематичное изображение зайца. В сумме выходило около сотни.
Еще серебряные монеты, восемь штук. На трех, размером с пятирублевую, латинская единичка, на реверсе какой-то мужик в лавровом венке и надпись CAESAR. Еще пять штук поменьше, с оскаленной пастью рыси на реверсе и арабской цифрой 1 на аверсе.
И три бумажки - с надписью "Рубль", цифрой 2, изображением какого-то мужика в фуражке и бороде, и все той же картинкой с рысью на обороте.
Серко, судя по разговору, жил небогато, так что особых иллюзий насчет своей платежеспособности я не испытывал.
До трактира пришлось идти минут пять, не меньше, по дороге попадались магазинчики, стоявшие отдельно на частных участках, со входом в разрыве забора, затейливыми вывесками и даже одним зазывалой, чуть было не утащившем меня внутрь торгового заведения. Но я сдержался, решив сначала обустроиться с жильем, а потом уже тратить остальные нечестно нажитые богатства.
Большую часть улицы занимал длинный, тянущийся по обе стороны дороги забор, разделенный через почти равные расстояния воротами. Судя по этим расстояниям, фасадная часть участков была в длину метров тридцать-сорок, не меньше. Народу на улице было мало, одинокие прохожие, косясь на меня, шагали прямо по проезжей части, поскольку о тротуарах тут либо не знали, либо сознательно забыли. Несколько раз меня обгоняли конные повозки, особого измождения у лошадей я не заметил, и вообще, народец был опрятный, с виду здоровый, по всему - зажиточный.
Местный трактир "Белый сад" был под стать городу - такой же немноголюдный. За стойкой женщина, на вид лет тридцать, с тусклым, невыразительным лицом и светло-русыми, почти белыми волосами, одетая в непонятного цвета накидку, плохо скрывавшую плоскую грудь, сидела на высоком стуле, читая книгу. Еще один плюс в копилку местной цивилизации. Равно как и за освещение, пусть и не похожее на электрическое, но явно не свечное и не газовое. Светящиеся стеклянные шары висели под потолком, разгоняя полумрак, создаваемый задернутыми шторами.
- Закрыто, - женщина даже глаз не подняла.
- Мне бы комнату снять, - пошел я с козырей, к постояльцам всегда иное отношение.
- Четыре рыси в день, - трактирщица подняла наконец на меня глаза. Ей бы за собой поухаживать, вон глазки ничего такие, голубенькие, не сочетаются со всей этой блеклостью. - С завтраком, обедом и ужином. Три блюда без выбора, какие будут, вино за свой счет. Номер с горячей водой, других нет. Стирка входит в цену.
Я достал деньги, высыпал их на стойку, предлагая самой выбрать сколько нужно - как в супермаркете, когда мелочь надо дать, протягиваешь ладонь с монетами, а кассирша уже берет, сколько там насчитала.
Женщина пододвинула себе пять монеты с рысями, две латинских монеты, посчитала что-то в уме и подвинула себе еще несколько медных.