Юрий занял именно узкую часть поля.
Всего великий князь привел с собой три сотни дружины. Еще пять сотен привел Ярослав.
Разведка донесла, что Константин с Владимиром и Святославом ведет под тысячу воев. Даже больше, точно не посчитать.
– У них сильный перевес. Ты привел мало воев, – недовольно сказал Ярослав.
На это Юрий только усмехнулся.
В обозе у него сидело две сотни стрелков. Именно на них, а не дружинников он решил сделать главную ставку в предстоящей схватке.
– Все хорошо брат. Воевать надо не числом, а умением.
– Да, у Святослава и Владимира не самые умелые вои, но все же их число тоже не стоит не учитывать, два не сильно умелых, могут свалить очень опытного рубаку…
– Я учитываю.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Юрий только кивнул.
Как он прекрасно знал, схватки дружин как правило к большим потерям не ведут. Максимум по сотне человек убитыми и по большей части ранеными с той и другой стороны ляжет. Так что картинки из будущего, где там представляли поля сражений усеянные сотнями и сотнями трупов это несусветная глупость.
Как определялся победитель?
А у кого нервы слабее, дрогнет и побежит, тот проиграл. По крайней мере данное сражение, хотя по факту это ничья.
Оттого и длятся такие «гражданские» заварушки долгие годы и вместо того, чтобы решить спор на поле бое раз и навсегда, начинается непотребство с сжиганием городов и сел принадлежащих противнику. Понятно, что не по своей звериной сути это делается, а исключительно с рациональной точки зрения. Сжигая села и угоняешь крестьян в полон, тем самым лишаешь противника продовольствия. Грабишь и сжигаешь города – лишаешь противника необходимых товаров, а так же средств для выплаты вознаграждения дружинникам.
«Такой бардак нам не нужен», – подумал Юрий в надежде все решить одним ударом, хотя откровенно говоря сильно сомневался, что получится.
Вот и рать Константина появилась. Ее пришлось подождать на месте целых три дня, но в принципе это дело обычное, так что Юрий не беспокоился, что Константин начнет подозревать ловушку…
Подступы надежно контролировались, так что чужие бы к обозу не подошли. Да им никто и не интересовался. Обоз он и есть обоз.
В первом столкновении братья решили обойтись собственными силами без привлечения сторонних ресурсов вроде половцев или еще кого, ведь этим посторонним за помощь, чем-то платить придется, да жаба душит. Да и времени пока ни с кем договориться не было, ведь с момента раздела дружина и заключения союзов с братьями прошло всего ничего, и на календаре стоял сентябрь месяц тысяча двести двенадцатого года.
Вот если сейчас ничего не получится, то в зимние месяцы, начнутся поиски союзников, чтобы летом еще раз померяться силушкой богатырской…
Как водится в таких случаях, перед сечей противоборствующие стороны, согласно обычаю, решили провести личную встречу, а там глядишь чем черт не шутит, в последней момент удастся придти к консенсусу или запугать врага так, чтобы оный до боя поднял лапки.
Посчитав, что имеет серьезный перевес в силе, а триста дружинников это действительно не кот чихнул, Константин обратился к Юрию:
Юрий занял именно узкую часть поля.
Всего великий князь привел с собой три сотни дружины. Еще пять сотен привел Ярослав.
Разведка донесла, что Константин с Владимиром и Святославом ведет под тысячу воев. Даже больше, точно не посчитать.
– У них сильный перевес. Ты привел мало воев, – недовольно сказал Ярослав.
На это Юрий только усмехнулся.
В обозе у него сидело две сотни стрелков. Именно на них, а не дружинников он решил сделать главную ставку в предстоящей схватке.
– Все хорошо брат. Воевать надо не числом, а умением.
– Да, у Святослава и Владимира не самые умелые вои, но все же их число тоже не стоит не учитывать, два не сильно умелых, могут свалить очень опытного рубаку…
– Я учитываю.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Юрий только кивнул.
Как он прекрасно знал, схватки дружин как правило к большим потерям не ведут. Максимум по сотне человек убитыми и по большей части ранеными с той и другой стороны ляжет. Так что картинки из будущего, где там представляли поля сражений усеянные сотнями и сотнями трупов это несусветная глупость.
Как определялся победитель?
А у кого нервы слабее, дрогнет и побежит, тот проиграл. По крайней мере данное сражение, хотя по факту это ничья.
Оттого и длятся такие «гражданские» заварушки долгие годы и вместо того, чтобы решить спор на поле бое раз и навсегда, начинается непотребство с сжиганием городов и сел принадлежащих противнику. Понятно, что не по своей звериной сути это делается, а исключительно с рациональной точки зрения. Сжигая села и угоняешь крестьян в полон, тем самым лишаешь противника продовольствия. Грабишь и сжигаешь города – лишаешь противника необходимых товаров, а так же средств для выплаты вознаграждения дружинникам.
«Такой бардак нам не нужен», – подумал Юрий в надежде все решить одним ударом, хотя откровенно говоря сильно сомневался, что получится.
Вот и рать Константина появилась. Ее пришлось подождать на месте целых три дня, но в принципе это дело обычное, так что Юрий не беспокоился, что Константин начнет подозревать ловушку…
Подступы надежно контролировались, так что чужие бы к обозу не подошли. Да им никто и не интересовался. Обоз он и есть обоз.
В первом столкновении братья решили обойтись собственными силами без привлечения сторонних ресурсов вроде половцев или еще кого, ведь этим посторонним за помощь, чем-то платить придется, да жаба душит. Да и времени пока ни с кем договориться не было, ведь с момента раздела дружина и заключения союзов с братьями прошло всего ничего, и на календаре стоял сентябрь месяц тысяча двести двенадцатого года.
Вот если сейчас ничего не получится, то в зимние месяцы, начнутся поиски союзников, чтобы летом еще раз померяться силушкой богатырской…
Как водится в таких случаях, перед сечей противоборствующие стороны, согласно обычаю, решили провести личную встречу, а там глядишь чем черт не шутит, в последней момент удастся придти к консенсусу или запугать врага так, чтобы оный до боя поднял лапки.
Посчитав, что имеет серьезный перевес в силе, а триста дружинников это действительно не кот чихнул, Константин обратился к Юрию: