Русс подался вперед и обхватил колени. Хан с интересом наблюдал за их беседой.
– Твой план не сработает.
– Это лучший план действий. Разделить. Держаться. Укрепляться, зажать его между нашими армиями здесь и Тринадцатым Гиллимана, – настаивал Дорн.
– Если мы говорим об обороне, то может быть, – сказал Русс. – И обороняясь, мы будем близки к победе и в конечном итоге проиграем.
Дорн сжал стило.
– Тогда что ты собираешься делать?
Русс с сожалением вздохнул.
– Я не присоединюсь к запланированному тобой сбору на Бета-Гармон, мой брат. Мне нужно уладить свои дела с магистром войны, и я сделаю это лично.
Дорн свирепо взглянул на него.
– Объяснись.
– А нужно? Я сообщил о своих намерениях, когда прибыл сюда. Время пришло. Я забираю своих воинов и отбываю, – сказал Русс. – Как еще тебе объяснить, преторианец? Я – Палач Императора и исполню свой долг. Я никогда не утверждал обратное.
– Я полагал, ты одумаешься.
– И даже мысли не было.
– Ты слышал слухи о том, что стало с Гором? – сказал Дорн. – Он убьет тебя, и из-за этого мы проиграем войну.
– Он стал сильнее, мой брат, – присоединился Хан.
– Если Джагатай предостерегает тебя, то стоит прислушаться, – заметил Сангвиний. – Из всех нас он больше всего схож с тобой.
– Джагатай должен идти своим путем, а я – своим, – возразил Русс. – А мой путь ведет меня к магистру войны. Это мой вюрд и всегда был им. Ничего не изменилось.
– Все изменилось! Ты не сможешь убить его в одиночку! – воскликнул Дорн. – Ты растрачиваешь впустую свою жизнь и свой Легион. Это безумие.
Русс ударил себя в грудь рукой в перчатке.
– Моя жизнь. Мой Легион.
– Я вернусь на Фенрис, где мои жрецы расспросят дух моего мира и узнают об уязвимом месте Гора. У него есть такое, у каждого чудовища есть. Я воспользуюсь им и убью его, прежде чем он приблизиться на световой год к Терре.
Дорн фыркнул.
Русс подался вперед и обхватил колени. Хан с интересом наблюдал за их беседой.
– Твой план не сработает.
– Это лучший план действий. Разделить. Держаться. Укрепляться, зажать его между нашими армиями здесь и Тринадцатым Гиллимана, – настаивал Дорн.
– Если мы говорим об обороне, то может быть, – сказал Русс. – И обороняясь, мы будем близки к победе и в конечном итоге проиграем.
Дорн сжал стило.
– Тогда что ты собираешься делать?
Русс с сожалением вздохнул.
– Я не присоединюсь к запланированному тобой сбору на Бета-Гармон, мой брат. Мне нужно уладить свои дела с магистром войны, и я сделаю это лично.
Дорн свирепо взглянул на него.
– Объяснись.
– А нужно? Я сообщил о своих намерениях, когда прибыл сюда. Время пришло. Я забираю своих воинов и отбываю, – сказал Русс. – Как еще тебе объяснить, преторианец? Я – Палач Императора и исполню свой долг. Я никогда не утверждал обратное.
– Я полагал, ты одумаешься.
– И даже мысли не было.
– Ты слышал слухи о том, что стало с Гором? – сказал Дорн. – Он убьет тебя, и из-за этого мы проиграем войну.
– Он стал сильнее, мой брат, – присоединился Хан.
– Если Джагатай предостерегает тебя, то стоит прислушаться, – заметил Сангвиний. – Из всех нас он больше всего схож с тобой.
– Джагатай должен идти своим путем, а я – своим, – возразил Русс. – А мой путь ведет меня к магистру войны. Это мой вюрд и всегда был им. Ничего не изменилось.
– Все изменилось! Ты не сможешь убить его в одиночку! – воскликнул Дорн. – Ты растрачиваешь впустую свою жизнь и свой Легион. Это безумие.
Русс ударил себя в грудь рукой в перчатке.
– Моя жизнь. Мой Легион.
– Я вернусь на Фенрис, где мои жрецы расспросят дух моего мира и узнают об уязвимом месте Гора. У него есть такое, у каждого чудовища есть. Я воспользуюсь им и убью его, прежде чем он приблизиться на световой год к Терре.
Дорн фыркнул.