Малкадор смотрел вслед Повелителю Зимы и Войны. Взгляд регента вернулся к королю, стоящему отдельно от его армии, а затем к копью, забытому Леманом Руссом у стены.
Ближний космос Терры кишел кораблями.
Барки-мусорщики Механикума наводнили висевший на орбите и сотворенный из стали металлический континент. Орбитальная платформа по-прежнему выглядела как живой город. Из куполов и покрытых бронестеклом блистеров бил свет. Внешние сигнальные маяки мигали. Шпили сияли инфонадписями.
Суда-падальщики утверждали обратное.
Лемурия умирала. Этот магический трюк планеты, который балансировал на лезвии ножа, отделявшим гравитацию Терры от свободы космоса, был чудом науки. Реконструкция платформы стала заявлением о новом господстве человечества, что ярко сияло в блеске Сола. Лемурия, подобно гелиографу мерцанием передала послание о Единстве и процветании во враждебную вселенную. Внутри аркад и мегазалов находились мягкие ландшафты цивилизованных людей. Места отдыха и развлечения богачей были обещанием того, что могло случиться со всеми многочисленными миллиардами людей, как только война закончится и галактика окажется под законным управлением человечества.
Обещание не исполнилось. После тысяч лет наступил конец, и не от рук врагов. Лорд Дорн объявил огромные гражданские платформы обузой. Каждая из них находилась в процессе демонтажа. Те, что стояли на самых высоких орбитах отбуксировали, чтобы после победы снова собрать. Если победа когда-нибудь настанет. Самые маленькие передислоцировали и переоборудовали для военных целей, а их население отправили обслуживать орудийные палубы, сооруженные на месте парков и дворцов. Самые крупные нельзя было переместить, а оставлять их на месте было слишком опасно. Лемурию, Родинию и прочих убрали с небес. Предупредительное уничтожение с целью не позволить предателям сбросить их на мир внизу.
Металлические континенты умирали от рук своих хозяев, которые тем самым спасали их от захвата.
Лицо Лемана Русса отражалось в окнах погрузочного дока. Глаза настолько пронзительной синевы, несомненно, были способны видеть сквозь бронестекло, наблюдая за актом самоуничтожения, развернувшимся в небесах внизу. По обе стороны от Русса на километры протянулась стальная металлоконструкция погрузочного дока, не обладавшая изысканностью наблюдательной палубы. Окно, через которое смотрел примарх, было одним из всего лишь горстки на орбитальном доке. Оно было маленьким, протянувшись от уровня пояса до головы человека, из-за чего примарху пришлось наклониться, чтобы смотреть через него. Грязное из-за накопившейся пыли, потрескавшееся от удара орбитального обломка, окно было единственной слабостью в стене адамантия. По обе стороны от примарха длинные коридоры из решетчатой пластали вели в огромные отсеки. Внутри безостановочно урчали автопогрузчики, от перевозки грузов с дока на корабли дрожала надстройка. Беспрестанно, словно поршни, громыхали туда и обратно смутные кубические формы, переправляя снаряжение, воду, пищу, орудия и все прочие бесконечные материалы, необходимые флоту для ведения войны. Решетки открывали вид на скрученные внутренности орбитального сооружения, заросли кабелей, грубо перевязанных стальными лентами, шипящие трубы, соединительные блоки, мигающие огни и ребристые металлические органы, зазубренные, словно миниатюрные монеты.
Отовсюду сердито смотрел мрачный кибернетический череп махины опус. Это было безобразное место – грубое, утилитарное, созданное для снабжения линкоров, но оно переживет затеянное Дорном очищение небес. Оно имело военное предназначение. Великолепные небесные обители – нет. На Терре больше не было места для красоты или удобства. Все, что не служило потребностям войны – отметалось.
Над Лемурией барки исполняли свой позиционный танец, выстраиваясь с механической точностью вдоль боковых и вертикальных линий платформы, образуя крест, который разделит ее на четыре части. Бочкообразное буксирное судно приползло на позицию возле края Лемурии. Полыхнули буксирные пушки, выплюнув гарпуны, невидимые на таком расстоянии даже для глаз Волчьего Короля. Из точек попадания хлынули сверкающие потоки металла. Тросы толщиной в сотни метров сверкали, как паутина утром.
Барки скоординировано перемигивались.
От хромающих металлических шагов задрожал сходной трап. По открытой пласталевой решетке палубы мягко и осторожно постукивал посох.
– Ярл.
– Ква, – поздоровался Русс, не оборачиваясь. – Помолчи. Я думаю.
– Лорд Валдор прибыл поговорить с вами.
– Сейчас? Умеет же выбирать моменты.
– Он спешит, мой король.
– Может подождать! – прорычал примарх. – Он достаточно долго заставлял меня ждать. А теперь пришел ко мне, перед моим отбытием. Где он был шесть месяцев назад? Я хочу увидеть это. – Русс оглянулся на своего советника и поманил его. – Подойди. Посмотри на убийство Вышнеземья.
Характерные шаги Ква раздались рядом с Великим Волком. Отражение лица жреца появилось рядом с Руссовым. На Ква не было ни шлема, ни маски. Он демонстрировал свое истощенное лицо так же открыто, как и амулеты рунического жреца.
– Мой отец желал принести великолепие Верхнего Мира каждому, – сказал Русс. – И вот я наблюдаю, чем это обернулось.
Барки стремительно отошли, рассеиваясь, словно рои насекомых.
– А теперь смотри, – сказал Русс.
Малкадор смотрел вслед Повелителю Зимы и Войны. Взгляд регента вернулся к королю, стоящему отдельно от его армии, а затем к копью, забытому Леманом Руссом у стены.
Ближний космос Терры кишел кораблями.
Барки-мусорщики Механикума наводнили висевший на орбите и сотворенный из стали металлический континент. Орбитальная платформа по-прежнему выглядела как живой город. Из куполов и покрытых бронестеклом блистеров бил свет. Внешние сигнальные маяки мигали. Шпили сияли инфонадписями.
Суда-падальщики утверждали обратное.
Лемурия умирала. Этот магический трюк планеты, который балансировал на лезвии ножа, отделявшим гравитацию Терры от свободы космоса, был чудом науки. Реконструкция платформы стала заявлением о новом господстве человечества, что ярко сияло в блеске Сола. Лемурия, подобно гелиографу мерцанием передала послание о Единстве и процветании во враждебную вселенную. Внутри аркад и мегазалов находились мягкие ландшафты цивилизованных людей. Места отдыха и развлечения богачей были обещанием того, что могло случиться со всеми многочисленными миллиардами людей, как только война закончится и галактика окажется под законным управлением человечества.
Обещание не исполнилось. После тысяч лет наступил конец, и не от рук врагов. Лорд Дорн объявил огромные гражданские платформы обузой. Каждая из них находилась в процессе демонтажа. Те, что стояли на самых высоких орбитах отбуксировали, чтобы после победы снова собрать. Если победа когда-нибудь настанет. Самые маленькие передислоцировали и переоборудовали для военных целей, а их население отправили обслуживать орудийные палубы, сооруженные на месте парков и дворцов. Самые крупные нельзя было переместить, а оставлять их на месте было слишком опасно. Лемурию, Родинию и прочих убрали с небес. Предупредительное уничтожение с целью не позволить предателям сбросить их на мир внизу.
Металлические континенты умирали от рук своих хозяев, которые тем самым спасали их от захвата.
Лицо Лемана Русса отражалось в окнах погрузочного дока. Глаза настолько пронзительной синевы, несомненно, были способны видеть сквозь бронестекло, наблюдая за актом самоуничтожения, развернувшимся в небесах внизу. По обе стороны от Русса на километры протянулась стальная металлоконструкция погрузочного дока, не обладавшая изысканностью наблюдательной палубы. Окно, через которое смотрел примарх, было одним из всего лишь горстки на орбитальном доке. Оно было маленьким, протянувшись от уровня пояса до головы человека, из-за чего примарху пришлось наклониться, чтобы смотреть через него. Грязное из-за накопившейся пыли, потрескавшееся от удара орбитального обломка, окно было единственной слабостью в стене адамантия. По обе стороны от примарха длинные коридоры из решетчатой пластали вели в огромные отсеки. Внутри безостановочно урчали автопогрузчики, от перевозки грузов с дока на корабли дрожала надстройка. Беспрестанно, словно поршни, громыхали туда и обратно смутные кубические формы, переправляя снаряжение, воду, пищу, орудия и все прочие бесконечные материалы, необходимые флоту для ведения войны. Решетки открывали вид на скрученные внутренности орбитального сооружения, заросли кабелей, грубо перевязанных стальными лентами, шипящие трубы, соединительные блоки, мигающие огни и ребристые металлические органы, зазубренные, словно миниатюрные монеты.
Отовсюду сердито смотрел мрачный кибернетический череп махины опус. Это было безобразное место – грубое, утилитарное, созданное для снабжения линкоров, но оно переживет затеянное Дорном очищение небес. Оно имело военное предназначение. Великолепные небесные обители – нет. На Терре больше не было места для красоты или удобства. Все, что не служило потребностям войны – отметалось.
Над Лемурией барки исполняли свой позиционный танец, выстраиваясь с механической точностью вдоль боковых и вертикальных линий платформы, образуя крест, который разделит ее на четыре части. Бочкообразное буксирное судно приползло на позицию возле края Лемурии. Полыхнули буксирные пушки, выплюнув гарпуны, невидимые на таком расстоянии даже для глаз Волчьего Короля. Из точек попадания хлынули сверкающие потоки металла. Тросы толщиной в сотни метров сверкали, как паутина утром.
Барки скоординировано перемигивались.
От хромающих металлических шагов задрожал сходной трап. По открытой пласталевой решетке палубы мягко и осторожно постукивал посох.
– Ярл.
– Ква, – поздоровался Русс, не оборачиваясь. – Помолчи. Я думаю.
– Лорд Валдор прибыл поговорить с вами.
– Сейчас? Умеет же выбирать моменты.
– Он спешит, мой король.
– Может подождать! – прорычал примарх. – Он достаточно долго заставлял меня ждать. А теперь пришел ко мне, перед моим отбытием. Где он был шесть месяцев назад? Я хочу увидеть это. – Русс оглянулся на своего советника и поманил его. – Подойди. Посмотри на убийство Вышнеземья.
Характерные шаги Ква раздались рядом с Великим Волком. Отражение лица жреца появилось рядом с Руссовым. На Ква не было ни шлема, ни маски. Он демонстрировал свое истощенное лицо так же открыто, как и амулеты рунического жреца.
– Мой отец желал принести великолепие Верхнего Мира каждому, – сказал Русс. – И вот я наблюдаю, чем это обернулось.
Барки стремительно отошли, рассеиваясь, словно рои насекомых.
– А теперь смотри, – сказал Русс.