– Ладно, тогда пеняй на себя.
Он снова сжимает ее руку и хочет поймать взгляд, но на этот раз она прячет глаза и становится совсем серьезной и строгой.
– Давай не будем ссориться, – сказал Альберто. – Мы ведь так редко видимся.
– Мне нужно с тобой поговорить, – говорит она внезапно.
– Хорошо. Что такое?
– Я долго думала…
– О чем, Элена?
– Будет лучше, если мы останемся друзьями.
– Как? Хочешь поругаться со мной? Из-за того, что я тебе сказал? Ну что ты! Забудь об этом.
– Нет, не поэтому. Я еще раньше подумала. Мне кажется, лучше будет, если между нами все останется как раньше. Слишком мы с тобой разные.
– Ну и что же? Это меня не смущает. Ты мне нравишься такая, как есть.
– А ты мне – нет. Я все взвесила и поняла, что не питаю к тебе никаких чувств.
– А, – говорит Альберто. – Тогда что ж…
Они все еще медленно шагают по кругу; кажется, они позабыли, что идут взявшись за руки. Прошли так еще метров двадцать, не глядя друг на друга и не говоря ни слова, но, когда поднялись к фонтану, она тихо, будто по рассеянности, разжала пальцы. Он понял и отпустил ее руку.
Молча шагая рядом, они обошли вокруг парка, глядя на парочки, идущие им навстречу, и улыбаясь знакомым. На проспекте остановились. Посмотрели друг на друга.
– Ты хорошо взвесила? – спрашивает Альберто.
– Да, – отвечает она. – Думаю, что да.
– Хорошо. В таком случае не будем больше говорить об этом.
Она кивает и улыбается ему и сейчас же принимает равнодушный вид. Он протягивает ей руку. Она подает свою и говорит спокойно и приветливо:
– Мы ведь останемся друзьями, правда?
– Да, – отвечает он. – Конечно.
Альберто уходит по проспекту, мимо машин, стоящих вдоль ограды парка. Доходит до Диего Ферре, сворачивает. Улица пустынна. Он идет крупным шагом посередине мостовой. Не доходя до улицы Колумба, он слышит за спиной торопливые шаги и чей-то голос, окликающий его по имени. Он оглядывается. Это Малышка.
– Ладно, тогда пеняй на себя.
Он снова сжимает ее руку и хочет поймать взгляд, но на этот раз она прячет глаза и становится совсем серьезной и строгой.
– Давай не будем ссориться, – сказал Альберто. – Мы ведь так редко видимся.
– Мне нужно с тобой поговорить, – говорит она внезапно.
– Хорошо. Что такое?
– Я долго думала…
– О чем, Элена?
– Будет лучше, если мы останемся друзьями.
– Как? Хочешь поругаться со мной? Из-за того, что я тебе сказал? Ну что ты! Забудь об этом.
– Нет, не поэтому. Я еще раньше подумала. Мне кажется, лучше будет, если между нами все останется как раньше. Слишком мы с тобой разные.
– Ну и что же? Это меня не смущает. Ты мне нравишься такая, как есть.
– А ты мне – нет. Я все взвесила и поняла, что не питаю к тебе никаких чувств.
– А, – говорит Альберто. – Тогда что ж…
Они все еще медленно шагают по кругу; кажется, они позабыли, что идут взявшись за руки. Прошли так еще метров двадцать, не глядя друг на друга и не говоря ни слова, но, когда поднялись к фонтану, она тихо, будто по рассеянности, разжала пальцы. Он понял и отпустил ее руку.
Молча шагая рядом, они обошли вокруг парка, глядя на парочки, идущие им навстречу, и улыбаясь знакомым. На проспекте остановились. Посмотрели друг на друга.
– Ты хорошо взвесила? – спрашивает Альберто.
– Да, – отвечает она. – Думаю, что да.
– Хорошо. В таком случае не будем больше говорить об этом.
Она кивает и улыбается ему и сейчас же принимает равнодушный вид. Он протягивает ей руку. Она подает свою и говорит спокойно и приветливо:
– Мы ведь останемся друзьями, правда?
– Да, – отвечает он. – Конечно.
Альберто уходит по проспекту, мимо машин, стоящих вдоль ограды парка. Доходит до Диего Ферре, сворачивает. Улица пустынна. Он идет крупным шагом посередине мостовой. Не доходя до улицы Колумба, он слышит за спиной торопливые шаги и чей-то голос, окликающий его по имени. Он оглядывается. Это Малышка.