…Песня родилась раньше речи, ибо песней человек выражал главные чувства — радость, любовь и гнев…
Среди многих живущих людей был юноша. Он отличался особенной силой, ловкостью и почитался лучшим охотником и добытчиком зверя. Однажды, бродя в тундре, у подножия высоких горных хребтов встретил он девушку необыкновенной красоты. Она сидела на сухом пригорке, и вокруг нее не было снега — он растаял от ее присутствия. Красота девушки была такая, что трудно было смотреть на нее — словно глядишь на солнечный диск.
И все же отважный юноша приблизился к ней.
Они полюбили друг друга, но каждый раз, едва солнце склонялось над горизонтом, девушка уходила от любимого, растворялась в лучах вечернего заката.
То была Дочь Солнца.
И когда юноша попытался задержать ее, она сказала: «Если я останусь в тени ночной земли, я погибну и вся моя красота увянет, как увядают к осени прекрасные цветы тундры».
Опечаленный юноша отпустил Дочь Солнца.
Всю ночь он думал, как быть. С каждым разом ему все труднее было отпускать Дочь Солнца от себя.
Пошел юноша посоветоваться к мудрым шаманам. И сказали они: «Если хочешь сохранить жизнь и красоту Дочери Солнца, если хочешь оградить ее от стужи ночной тени, добудь росомаху и мехом ее защити красоту своей любимой».
И пошел юноша по следу росомахи… Но это уже другое повествование…
В этот вечер усталый Тутриль не записывал и не включал магнитофон. Он еще был таким, как днем во льдах, возле разводья, под огромным весенним небом, — возвратившимся к самому себе.
Тутрилю показалось, что он спал всего несколько минут.
Его разбудил ветер и тающий снег на лице.
Он, видимо, так и заснул, высунув лицо в чоттагин.
Токо разжигал костер.
— Запуржило, — сообщил он Тутрилю вместо приветствия. — Весенняя пурга. Не знаешь, когда кончится. Может, и через час прояснится и утихнет, а может, дней через десять. Скучно тебе в такую погоду сидеть в яранге со стариками.
— А где Айнана? — невольно вырвалось у Тутриля.
— Спит, — тихо ответил Токо. — Она еще любит поспать, молодая. Я считаю так: старость у человека начинается, когда он рано просыпается по утрам…
— Да я уже проснулась! — весело заявила Айнана, высунувшись из полога.
Сон освежил девушку, и она, несмотря на оленьи шерстинки, прилипшие к волосам, выглядела так, точно только что искупалась в студеной воде тундрового ручья.
Айнана выскользнула из полога.
Появилась Эйвээмнэу с деревянным блюдом.
…Песня родилась раньше речи, ибо песней человек выражал главные чувства — радость, любовь и гнев…
Среди многих живущих людей был юноша. Он отличался особенной силой, ловкостью и почитался лучшим охотником и добытчиком зверя. Однажды, бродя в тундре, у подножия высоких горных хребтов встретил он девушку необыкновенной красоты. Она сидела на сухом пригорке, и вокруг нее не было снега — он растаял от ее присутствия. Красота девушки была такая, что трудно было смотреть на нее — словно глядишь на солнечный диск.
И все же отважный юноша приблизился к ней.
Они полюбили друг друга, но каждый раз, едва солнце склонялось над горизонтом, девушка уходила от любимого, растворялась в лучах вечернего заката.
То была Дочь Солнца.
И когда юноша попытался задержать ее, она сказала: «Если я останусь в тени ночной земли, я погибну и вся моя красота увянет, как увядают к осени прекрасные цветы тундры».
Опечаленный юноша отпустил Дочь Солнца.
Всю ночь он думал, как быть. С каждым разом ему все труднее было отпускать Дочь Солнца от себя.
Пошел юноша посоветоваться к мудрым шаманам. И сказали они: «Если хочешь сохранить жизнь и красоту Дочери Солнца, если хочешь оградить ее от стужи ночной тени, добудь росомаху и мехом ее защити красоту своей любимой».
И пошел юноша по следу росомахи… Но это уже другое повествование…
В этот вечер усталый Тутриль не записывал и не включал магнитофон. Он еще был таким, как днем во льдах, возле разводья, под огромным весенним небом, — возвратившимся к самому себе.
Тутрилю показалось, что он спал всего несколько минут.
Его разбудил ветер и тающий снег на лице.
Он, видимо, так и заснул, высунув лицо в чоттагин.
Токо разжигал костер.
— Запуржило, — сообщил он Тутрилю вместо приветствия. — Весенняя пурга. Не знаешь, когда кончится. Может, и через час прояснится и утихнет, а может, дней через десять. Скучно тебе в такую погоду сидеть в яранге со стариками.
— А где Айнана? — невольно вырвалось у Тутриля.
— Спит, — тихо ответил Токо. — Она еще любит поспать, молодая. Я считаю так: старость у человека начинается, когда он рано просыпается по утрам…
— Да я уже проснулась! — весело заявила Айнана, высунувшись из полога.
Сон освежил девушку, и она, несмотря на оленьи шерстинки, прилипшие к волосам, выглядела так, точно только что искупалась в студеной воде тундрового ручья.
Айнана выскользнула из полога.
Появилась Эйвээмнэу с деревянным блюдом.