— Я неправильная джива.
— И неприличная, — расхохотался он.
— Я сейчас спрячу эту говорящую штуковину под матрас или в окно выкину, — рассердилась я. — Или….
— Стой-стой-стой, Тася, — заторопился он, видимо, понимая, что такая сумасшедшая как я вполне может это сделать. — Я вызывал тебя ночью, почему не отвечала?
— Спала.
— А ведь я по делу вызывал тебя, — вдруг серьёзным тоном сказал Киату. — Твои силы растут?
— Хочешь воспользоваться?
— Тобой планирует воспользоваться кое-кто из правительства, — ответил он снова как учитель маленькой девочке. — Я навёл справки. Ещё не всё известно доподлинно, но и того, что известно, хватает. Держи ухо востро.
— Как воспользоваться? — напряглась я.
— Нехорошо.
Я закусила губу.
— Почему ты предупреждаешь меня? — я незаметно для себя перешла на «ты», с другой стороны, почему нет? Мы уже целовались, дома он у меня почти был, в подъезде то бишь, подарки дарит, ночью заявляется, а после моей прогулки в его кровать, так и вообще… Сердце моё замерло в ожидании ответа.
Киату выдержал паузу и сказал:
— Мы с тобой связаны. Если плохое случится с тобой, мне тоже несдобровать.
— А если с тобой?
— Не знаю, возможно…
— Хм… радует, — я посмотрела на себя в зеркало, щеки всё ещё горели, а глаза блестели как-то лихорадочно.
В ванную заглянула Крохина, я замахала на неё руками и показала на ухо пальцем, приложив затем его к губам. Галя скрылась.
— Тася, — заговорил Киату, и голос его немного изменился, будто он холодного воздуха надышался. — Мне не всё равно, что с тобой будет.
От этих слов моё сердце подпрыгнуло, словно радостный кенгурёнок, и забилось быстрее.
— Тася? — окликнул он меня.
И я вспомнила, что надо говорить.
— Я неправильная джива.
— И неприличная, — расхохотался он.
— Я сейчас спрячу эту говорящую штуковину под матрас или в окно выкину, — рассердилась я. — Или….
— Стой-стой-стой, Тася, — заторопился он, видимо, понимая, что такая сумасшедшая как я вполне может это сделать. — Я вызывал тебя ночью, почему не отвечала?
— Спала.
— А ведь я по делу вызывал тебя, — вдруг серьёзным тоном сказал Киату. — Твои силы растут?
— Хочешь воспользоваться?
— Тобой планирует воспользоваться кое-кто из правительства, — ответил он снова как учитель маленькой девочке. — Я навёл справки. Ещё не всё известно доподлинно, но и того, что известно, хватает. Держи ухо востро.
— Как воспользоваться? — напряглась я.
— Нехорошо.
Я закусила губу.
— Почему ты предупреждаешь меня? — я незаметно для себя перешла на «ты», с другой стороны, почему нет? Мы уже целовались, дома он у меня почти был, в подъезде то бишь, подарки дарит, ночью заявляется, а после моей прогулки в его кровать, так и вообще… Сердце моё замерло в ожидании ответа.
Киату выдержал паузу и сказал:
— Мы с тобой связаны. Если плохое случится с тобой, мне тоже несдобровать.
— А если с тобой?
— Не знаю, возможно…
— Хм… радует, — я посмотрела на себя в зеркало, щеки всё ещё горели, а глаза блестели как-то лихорадочно.
В ванную заглянула Крохина, я замахала на неё руками и показала на ухо пальцем, приложив затем его к губам. Галя скрылась.
— Тася, — заговорил Киату, и голос его немного изменился, будто он холодного воздуха надышался. — Мне не всё равно, что с тобой будет.
От этих слов моё сердце подпрыгнуло, словно радостный кенгурёнок, и забилось быстрее.
— Тася? — окликнул он меня.
И я вспомнила, что надо говорить.