— Европейская внешность, золотистые волосы и гетерохромия глаз. Один зеленый, а другой желтый. Странное совпадение, не находите? — Инспектор с подозрением сузил глаза.
— Откуда вы знаете про гетерохромию? — я был удивлен, так как еще со времен детского дома носил линзы.
— Мне все про тебя известно! Ты яркая личность… Даже слишком яркая для этого города! И если думаешь, что интернет тебя надежно спрятал, то можешь выбросить это из головы! Так что, Ич… Ой, простите! Господин Мотидзуки! Вы знаете этого человека?
— К сожалению нет. — честно признался я. Блин… Почему мы так похожи? Может быть… С ним произошла аналогичная ситуация, как и со мной? Но с другой стороны… Он убивает конкретных людей. Это явно какая-то высшая цель… Хотя, о чем это я? Может он просто больной на голову псих!
— Очень печально. — разочарованно вздохнул Инспектор и побагровел.
— То есть вы… Ворвались в дом несовершеннолетнего парня в полночь, из-за того, что я просто похож на убийцу? — с удивлением произнес я.
— Совершеннолетнего! Мы специально выждали до полуночи.
— Это глупо и очень некрасиво.
— Простите меня, за некомпетентность, Господин Мотидзуки.
— Проверять надо. Кстати, а как вы поняли, что я не вру?
— Малыш, ты знаешь сколько через меня бандитов в день проходит? — усмехнулся Инспектор и раскрыл наручники: — Если что-то увидишь — звони в НПА! Понял?
— Да, сэр! — я махнул ему рукой, и только хотел выйти, как резко остановился: — Простите, Инспектор Такахаси! У меня к вам вопрос.
— Что такое? — недовольно отозвался полицейский и закурил.
— Дело в том, что когда вы «брали не того» — повредили мою дверь. Я хочу, что бы НПА восстановило мое имущество!
— Чего? Ха! Ну, ладно… Напиши заявление. Мы рассмотрим его, и может быть, восстановим дверь. Ты, Господин Мотидзуки, в месяц получаешь раза в три больше меня. Неужели жалко дверь?
— Мне жалко то, что такие люди, как вы, вторглись в мою жизнь!
— У тебя не слишком ли длинный язык? Я могу укоротить. — хохотнул Инспектор.
— Козел… — выдохнул я, и вышел из кабинета.
Вот еще! Они должны защищать мою жизнь, а не портить её! Хотя… Кого я обманываю? НПА — Национальное Полицейское Агентство, это такой же аристократический Клан или Якудза, только в другой оболочке. Иначе, как объяснить, что они не лезут в эти разборки?
Выйдя на улицу, я увидел черный седан. Мужчина, что сидел за рулем, видимо хотел просверлить меня взглядом! Честно говоря, я часто встречался с излишним вниманием. Можно сказать — привык… Но японцы очень воспитанные и осторожные люди. Скользящий взгляд, минутное замешательство и удивление… Это все можно понять, но тут! Меня прямо прожигали. Я решил, что не хочу дополнительных проблем, ибо на одну ночь хватит. Нужно просто сделать вид, что я этого не замечаю. Чего уж он? Европейцев никогда не видел?
НПА довольно креативно поздравили меня с днем рождения, и даже свозили на экскурсию в комнату допросов. Я не просил, но бонусом на меня одели наручники! Хороший подарок, который оставил красные следы на запястьях.
Но если честно, несмотря на все, что сейчас было с Инспектором, я испытывал облегчение. Меня не раскрыли. И это очень хорошо!
— Европейская внешность, золотистые волосы и гетерохромия глаз. Один зеленый, а другой желтый. Странное совпадение, не находите? — Инспектор с подозрением сузил глаза.
— Откуда вы знаете про гетерохромию? — я был удивлен, так как еще со времен детского дома носил линзы.
— Мне все про тебя известно! Ты яркая личность… Даже слишком яркая для этого города! И если думаешь, что интернет тебя надежно спрятал, то можешь выбросить это из головы! Так что, Ич… Ой, простите! Господин Мотидзуки! Вы знаете этого человека?
— К сожалению нет. — честно признался я. Блин… Почему мы так похожи? Может быть… С ним произошла аналогичная ситуация, как и со мной? Но с другой стороны… Он убивает конкретных людей. Это явно какая-то высшая цель… Хотя, о чем это я? Может он просто больной на голову псих!
— Очень печально. — разочарованно вздохнул Инспектор и побагровел.
— То есть вы… Ворвались в дом несовершеннолетнего парня в полночь, из-за того, что я просто похож на убийцу? — с удивлением произнес я.
— Совершеннолетнего! Мы специально выждали до полуночи.
— Это глупо и очень некрасиво.
— Простите меня, за некомпетентность, Господин Мотидзуки.
— Проверять надо. Кстати, а как вы поняли, что я не вру?
— Малыш, ты знаешь сколько через меня бандитов в день проходит? — усмехнулся Инспектор и раскрыл наручники: — Если что-то увидишь — звони в НПА! Понял?
— Да, сэр! — я махнул ему рукой, и только хотел выйти, как резко остановился: — Простите, Инспектор Такахаси! У меня к вам вопрос.
— Что такое? — недовольно отозвался полицейский и закурил.
— Дело в том, что когда вы «брали не того» — повредили мою дверь. Я хочу, что бы НПА восстановило мое имущество!
— Чего? Ха! Ну, ладно… Напиши заявление. Мы рассмотрим его, и может быть, восстановим дверь. Ты, Господин Мотидзуки, в месяц получаешь раза в три больше меня. Неужели жалко дверь?
— Мне жалко то, что такие люди, как вы, вторглись в мою жизнь!
— У тебя не слишком ли длинный язык? Я могу укоротить. — хохотнул Инспектор.
— Козел… — выдохнул я, и вышел из кабинета.
Вот еще! Они должны защищать мою жизнь, а не портить её! Хотя… Кого я обманываю? НПА — Национальное Полицейское Агентство, это такой же аристократический Клан или Якудза, только в другой оболочке. Иначе, как объяснить, что они не лезут в эти разборки?
Выйдя на улицу, я увидел черный седан. Мужчина, что сидел за рулем, видимо хотел просверлить меня взглядом! Честно говоря, я часто встречался с излишним вниманием. Можно сказать — привык… Но японцы очень воспитанные и осторожные люди. Скользящий взгляд, минутное замешательство и удивление… Это все можно понять, но тут! Меня прямо прожигали. Я решил, что не хочу дополнительных проблем, ибо на одну ночь хватит. Нужно просто сделать вид, что я этого не замечаю. Чего уж он? Европейцев никогда не видел?
НПА довольно креативно поздравили меня с днем рождения, и даже свозили на экскурсию в комнату допросов. Я не просил, но бонусом на меня одели наручники! Хороший подарок, который оставил красные следы на запястьях.
Но если честно, несмотря на все, что сейчас было с Инспектором, я испытывал облегчение. Меня не раскрыли. И это очень хорошо!