Да, вот она любовь и счастлив я любя
Я растворяюсь весь в том чувстве чистом
И я перестаю быть мелким эгоистом.
О, чувствуешь ли ты, скажи мне, дорогая
Как вся душа моя, томясь, изнемогая
От силы чувств своих, летит к тебе в ночи
Слова любви моей — сжигают Вас они?
Последнюю строфу Антон произнес, впившись взглядом в раскрытые навстречу очи Ингрид и она, презрев приличия, вдохновенно отвечала взглядом: — Да!
Спустя пару мгновений она опамятовалась и сказала:
— Вы были очень убедительны, капитан, доказывая мне превосходство чувств над рассудком. Браво!
— Я тоже хочу сказать тост, — вдруг раздался чей-то пьяноватый голос. Антон обернулся и увидел того самого адъютанта в чине майора, который глядел на Ингрид с явно скабрезной улыбкой. Поняв, что сейчас прозвучит что-то недостойное ушей девушки, Антон резко прыгнул в сторону наглеца (благо, что он сидел на одной с ним стороне стола), схватил его в охапку и стремительно вытащил из комнаты, пережимая горло.
Далеко оттащить мерзавца не дали его шустрые приятели. Сразу трое вцепились в бешеного егеря и отодрали его от ошарашенного майора.
— Ты что, лейтенантишка, себе позволяешь?! — проревел гренадерский полковник. — Совсем от чувств любовных лишился разума?
— Он ее уже раз оскорбил, — пришел в себя Антон. — Второго раза я допустить не мог.
— А ты понимаешь, что теперь у вас с Лакруа будет дуэль? — все так же яростно ревел полковник. — И он распластает тебя как бог черепаху?!
— Бог все видит, он поможет, — ухмыльнулся бывший атеист.
— Р-рас-тер-заю!! — взвыл адъютант. — Буду отрубать части по частям! Сейчас же!
— Сейчас ты пьян, Симон, — урезонил его полковник. — Егеря этого мы скрутим и подержим в чулане до завтра. Убьешь его к завтраку.
Антон молча повернулся и побежал по коридору к повороту. За ним он остановился, поджидая яростную погоню и сказал по-русски:
— Ну, крутите меня, чмошники…
И стал вспоминать и применять по очереди приемы из айкидо, самбо и дзюдо.
Уложив на пол последнего противника, он наклонился к уху гренадера и сказал:
Да, вот она любовь и счастлив я любя
Я растворяюсь весь в том чувстве чистом
И я перестаю быть мелким эгоистом.
О, чувствуешь ли ты, скажи мне, дорогая
Как вся душа моя, томясь, изнемогая
От силы чувств своих, летит к тебе в ночи
Слова любви моей — сжигают Вас они?
Последнюю строфу Антон произнес, впившись взглядом в раскрытые навстречу очи Ингрид и она, презрев приличия, вдохновенно отвечала взглядом: — Да!
Спустя пару мгновений она опамятовалась и сказала:
— Вы были очень убедительны, капитан, доказывая мне превосходство чувств над рассудком. Браво!
— Я тоже хочу сказать тост, — вдруг раздался чей-то пьяноватый голос. Антон обернулся и увидел того самого адъютанта в чине майора, который глядел на Ингрид с явно скабрезной улыбкой. Поняв, что сейчас прозвучит что-то недостойное ушей девушки, Антон резко прыгнул в сторону наглеца (благо, что он сидел на одной с ним стороне стола), схватил его в охапку и стремительно вытащил из комнаты, пережимая горло.
Далеко оттащить мерзавца не дали его шустрые приятели. Сразу трое вцепились в бешеного егеря и отодрали его от ошарашенного майора.
— Ты что, лейтенантишка, себе позволяешь?! — проревел гренадерский полковник. — Совсем от чувств любовных лишился разума?
— Он ее уже раз оскорбил, — пришел в себя Антон. — Второго раза я допустить не мог.
— А ты понимаешь, что теперь у вас с Лакруа будет дуэль? — все так же яростно ревел полковник. — И он распластает тебя как бог черепаху?!
— Бог все видит, он поможет, — ухмыльнулся бывший атеист.
— Р-рас-тер-заю!! — взвыл адъютант. — Буду отрубать части по частям! Сейчас же!
— Сейчас ты пьян, Симон, — урезонил его полковник. — Егеря этого мы скрутим и подержим в чулане до завтра. Убьешь его к завтраку.
Антон молча повернулся и побежал по коридору к повороту. За ним он остановился, поджидая яростную погоню и сказал по-русски:
— Ну, крутите меня, чмошники…
И стал вспоминать и применять по очереди приемы из айкидо, самбо и дзюдо.
Уложив на пол последнего противника, он наклонился к уху гренадера и сказал: