— Уверяю вас, я никогда об этом не забывала.
Но он, не слыша меня, продолжал:
— И еще хочешь взять с собой эту девицу! Она совершенно не знает, как себя вести в порядочном доме. Что подумает герцог?
— Какая разница? — осведомилась я, — это моя служанка.
— Изабелла, я тебя умоляю! Оставь ее!
— Нет, я ее возьму.
— Нет, ты ее оставишь!
— Нет, возьму, иначе вообще никуда не поеду!
Разговор давно уже велся в повышенных тонах. Мы оба были раздражены и каждый хотел настоять на своем. Мой отец тоже упрям, хотя в нем это не проявляется так, как во мне. По сути, он производит впечатление мягкого и уступчивого человека. Но если на него найдет, то сам черт не сумеет его переспорить.
— Ты поедешь!
— Не поеду!
— Я силком запихну тебя в карету!
— А я оттуда выпрыгну на ходу и сверну себе шею, и все из-за вас! — выдала я напоследок.
Тут открылась дверь и в комнату вошел герцог.
— Я не помешал? — спросил он чрезвычайно учтивым тоном.
— Нет, — тяжело дыша, отозвался батюшка.
— А еще, я возьму с собой Кадо, — заявила я громко, специально для того, чтоб отец не позабыл ненароком, что именно мы обсуждали.
— Что? Эту ужасную псину? Только через мой труп!
— Вовсе он не псина! А хороший, воспитанный пес.
— Там достаточно собак и без него.
— Ну и что?
— Нет, я этого не вынесу! Опять «ну и что»?
— Уверяю вас, я никогда об этом не забывала.
Но он, не слыша меня, продолжал:
— И еще хочешь взять с собой эту девицу! Она совершенно не знает, как себя вести в порядочном доме. Что подумает герцог?
— Какая разница? — осведомилась я, — это моя служанка.
— Изабелла, я тебя умоляю! Оставь ее!
— Нет, я ее возьму.
— Нет, ты ее оставишь!
— Нет, возьму, иначе вообще никуда не поеду!
Разговор давно уже велся в повышенных тонах. Мы оба были раздражены и каждый хотел настоять на своем. Мой отец тоже упрям, хотя в нем это не проявляется так, как во мне. По сути, он производит впечатление мягкого и уступчивого человека. Но если на него найдет, то сам черт не сумеет его переспорить.
— Ты поедешь!
— Не поеду!
— Я силком запихну тебя в карету!
— А я оттуда выпрыгну на ходу и сверну себе шею, и все из-за вас! — выдала я напоследок.
Тут открылась дверь и в комнату вошел герцог.
— Я не помешал? — спросил он чрезвычайно учтивым тоном.
— Нет, — тяжело дыша, отозвался батюшка.
— А еще, я возьму с собой Кадо, — заявила я громко, специально для того, чтоб отец не позабыл ненароком, что именно мы обсуждали.
— Что? Эту ужасную псину? Только через мой труп!
— Вовсе он не псина! А хороший, воспитанный пес.
— Там достаточно собак и без него.
— Ну и что?
— Нет, я этого не вынесу! Опять «ну и что»?