− Не знаю, ты могла ранить себя.
Я открыла рот от изумления и тут же вздрогнула от резкой боли с левой стороны, где лицо было опухшим и побитым. Ранить себя? Я посмотрела вниз, на лежащий на полу кол.
− Нет, − прошептала я, наклоняясь и поднимая деревяшку. Используя свою футболку вместо тряпки, вытерла с его кончика кровь.
− Я не хочу умирать.
− Рад это слышать, − Динь все еще сидел, опустив руки.
Я положила кол на комод, рядом со своими кинжалами и собственным железным колом.
− Я бы не навредила себе, Динь.
− Но ты попыталась бы уйти, − Динь оказался ближе, прямо позади меня.
Я глубоко вздохнула, но это не помогло. Уйти? Таков следующий план действий? Я отошла от комода, избегая Динь, что было тяжелее, чем кажется на первый взгляд, учитывая, что он размером с куклу Барби. Уставшая от потрясений, я подошла к краю кровати и села. Усталость была связана не только с многочисленными ранами, которые пусть медленно, но заживали.
Мысли вращались слишком быстро. Я закрыла глаза и легла на спину, позволив ногам свисать с кровати, когда паника скрутила живот. Сама идея ухода заставляла сердце учащенно биться. Покинуть Новый Орлеан означало оставить Орден, а это очень серьезно. Нельзя же просто взять и уйти. Это равносильно побегу из армии. Меня объявят в розыск. Другие члены Ордена будут искать, а в каждом штате есть наши подразделения. Если я убегу, Дэвид подумает, что я предательница... как Вал, и свяжется с главарями в других городах. Но есть кое-что помимо долга перед Орденом, что удерживает меня от побега.
Черт, мой долг перед Орденом говорит, что я должна немедленно сдаться. Но...
Впервые в жизни внезапное нежелание поступать правильно не имело отношение к моим принципам.
Оно было связано только с Реном.
Уйти − значит бросить его. И сама мысль об этом разбивала сердце. Я люблю его. Боже, я люблю его больше, чем пралине и пончики, а это не пустые слова, потому что моя любовь к сладкому могла посоперничать с самыми эпическими историями любви, известными человечеству. Вероятность никогда не увидеть его снова вызывала желание сжаться в комок, что было бы невероятно глупо, потому что с моими отбитыми ребрами такое действие причинит адскую боль.
Нельзя было сближаться с ним.
Всё это время я беспокоилась о том, что он может умереть, как все мои близкие. Никогда мне не приходило в голову, что я потеряю его из-за необходимости уйти. Или бежать, причем быстро.
Но что я могла сделать? Нельзя позволить Принцу выполнить его план. Ребенок, созданный от союза Принца и Полукровки, буквально распахнул бы все двери в Мир Иной. Они останутся навсегда открытыми, и каждый Фэйри сможет пройти. Люди станут завтраком, обедом и ужином − не более.
− Ты сейчас думаешь об этом, − объявил Динь.
Я сейчас много о чём думаю.
Он приземлился на мое согнутое колено, и я не сбросила его только потому, что больно будет в первую очередь мне.
− Ты думаешь, что единственное, что ты можешь сделать − это уйти, но это не поможет. Ты забываешь кое-что очень важное. Точнее, две вещи, − он сделал паузу. − Подумай хорошенько, ты многое упускаешь. Потому что головой ударилась...
− Динь, − предупредила я.
− Не знаю, ты могла ранить себя.
Я открыла рот от изумления и тут же вздрогнула от резкой боли с левой стороны, где лицо было опухшим и побитым. Ранить себя? Я посмотрела вниз, на лежащий на полу кол.
− Нет, − прошептала я, наклоняясь и поднимая деревяшку. Используя свою футболку вместо тряпки, вытерла с его кончика кровь.
− Я не хочу умирать.
− Рад это слышать, − Динь все еще сидел, опустив руки.
Я положила кол на комод, рядом со своими кинжалами и собственным железным колом.
− Я бы не навредила себе, Динь.
− Но ты попыталась бы уйти, − Динь оказался ближе, прямо позади меня.
Я глубоко вздохнула, но это не помогло. Уйти? Таков следующий план действий? Я отошла от комода, избегая Динь, что было тяжелее, чем кажется на первый взгляд, учитывая, что он размером с куклу Барби. Уставшая от потрясений, я подошла к краю кровати и села. Усталость была связана не только с многочисленными ранами, которые пусть медленно, но заживали.
Мысли вращались слишком быстро. Я закрыла глаза и легла на спину, позволив ногам свисать с кровати, когда паника скрутила живот. Сама идея ухода заставляла сердце учащенно биться. Покинуть Новый Орлеан означало оставить Орден, а это очень серьезно. Нельзя же просто взять и уйти. Это равносильно побегу из армии. Меня объявят в розыск. Другие члены Ордена будут искать, а в каждом штате есть наши подразделения. Если я убегу, Дэвид подумает, что я предательница... как Вал, и свяжется с главарями в других городах. Но есть кое-что помимо долга перед Орденом, что удерживает меня от побега.
Черт, мой долг перед Орденом говорит, что я должна немедленно сдаться. Но...
Впервые в жизни внезапное нежелание поступать правильно не имело отношение к моим принципам.
Оно было связано только с Реном.
Уйти − значит бросить его. И сама мысль об этом разбивала сердце. Я люблю его. Боже, я люблю его больше, чем пралине и пончики, а это не пустые слова, потому что моя любовь к сладкому могла посоперничать с самыми эпическими историями любви, известными человечеству. Вероятность никогда не увидеть его снова вызывала желание сжаться в комок, что было бы невероятно глупо, потому что с моими отбитыми ребрами такое действие причинит адскую боль.
Нельзя было сближаться с ним.
Всё это время я беспокоилась о том, что он может умереть, как все мои близкие. Никогда мне не приходило в голову, что я потеряю его из-за необходимости уйти. Или бежать, причем быстро.
Но что я могла сделать? Нельзя позволить Принцу выполнить его план. Ребенок, созданный от союза Принца и Полукровки, буквально распахнул бы все двери в Мир Иной. Они останутся навсегда открытыми, и каждый Фэйри сможет пройти. Люди станут завтраком, обедом и ужином − не более.
− Ты сейчас думаешь об этом, − объявил Динь.
Я сейчас много о чём думаю.
Он приземлился на мое согнутое колено, и я не сбросила его только потому, что больно будет в первую очередь мне.
− Ты думаешь, что единственное, что ты можешь сделать − это уйти, но это не поможет. Ты забываешь кое-что очень важное. Точнее, две вещи, − он сделал паузу. − Подумай хорошенько, ты многое упускаешь. Потому что головой ударилась...
− Динь, − предупредила я.