Опробовал свои трофеи. Не все, конечно. АКМ сразу отложил в сторону — чего я в нем не видел. Туда же откинул китайские ТТ и решительным жестом взялся за FAMAS. Выпустил пару магазинов и понял, что зря наши журналисты кричат о «откатах» и «распилах» в нашей армии. На Западе, похоже, все то же самое, только в еще большей степени. Потому что иного, не коррупционного, объяснения принятию на вооружение этого убожества у меня просто нет. Баланс оружия вызывает жгучее желание отрезать конструктору руки и пришить их к плечам, а не туда, откуда они у него выросли. Вот на кой, спрашивается, переносить почти весь вес оружия на правую руку? Или он насмотрелся кина, где крутые как яйца ребятишки поливают очередями с двух рук, и решил воплотить в жизнь эту эротическую фантазию? А процедура замен магазина — это отдельная песня! С совершенно нецензурным текстом. Надо очень постараться, чтобы сделать перезарядку оружия настолько неудобной. Резюмирую: хрень хреновая. «Гевер-драй» впечатление произвела куда лучше. Но немцы — они и есть немцы. Оружие у них почти все неплохое. Я, правда, не очень понял, как из нее стрелять очередями и при этом попадать туда, куда целился. Но эта проблема решается тренировками. Ну или хорошим ДТК. Потом наступила очередь непонятного «омагазиненного» СКС. Как просветил меня Анте — это китайский автоматический карабин «тип 63». Ребята немножко переделали «потроха» и присобачили к оружию секторные магазины на 20 патронов. Результат получился так себе и не выдержал конкуренции даже с китайскими же АК, хуже которых, пожалуй, только пакистанские полу-ММГ. Я так называю сделанные на коленке в «зоне племен» автоматы. Стрелять из них, теоретически, можно, но я б не рискнул. Понятно, в общем, что мне за девайс достался. Еще одна хрень. Только FAMAS — хрень пафосная, а это — хрень убогая. Ну и остался только АПС неопробованным, что я поспешил исправить. Была мысль его себе оставить, но по итогам испытаний решил что незачем. Как пистолет — большой и тяжелый. Как пистолет-пулемет — не тянет. Тоже продам.
В оружейном магазине мне за эту кучу железа отвалили почти полторы тысячи экю. Две трети из которых я тут же обменял на ящик ВОГов и два подсумка под них. Инертных выстрелов к подствольнику тут не водится, пришлось брать боевые. Предлагали заказать — Демидовск их производит, для собственным нужд, правда. Но ждать месяц, а то и полтора, я не мог. Да и экономия выходила не особо серьезная. Если боевые шли по 25 экю за штуку, то инертные обещали продать по 22. Не вариант, в общем — мне время важнее сейчас.
Предложили мне прикупить каплеров. Это такие штуковины, которыми магазины попарно соединяются. Сама идея неплохая, но вот веры в эти хреновины у меня нет. Под конец моей службы видел такие у «контрабасов». И как в процессе беготни и стрельбы магазины «расползаются» — тоже видел. Нет, такой хоккей нам не нужен. По другому сделаю. Прощаюсь с продавцом и двигаю искать металлоремонт или что-то вроде этого. Для реализации моей идеи нужны-то несколько кусков железа и паяльник. Хорошо, что магазины к «Вектору» у меня стальные — с пластиком такой номер не пройдет точно.
Вот что хорошо в Порто-Франко — так это то, что в нем, как в Греции, есть все. Не абсолютно все, конечно, но все, что может понадобиться простому человеку для жизни. Мастерскую, работающую с железом, я нашел буквально за двадцать минут. Еще десять потратил на объяснение мастеру того, что мне от него надо. И еще через полчаса я стал обладателем пяти спарок магазинов по 35 патронов и одной — по 50. Идея моя была проста до безобразия. Подсмотрел я ее на прежней работе — там аналогичным образом «фишка» кабеля аэродромного питания вешалась на корпус генератора. Ничего сложного. Г-образный «язычок» на одном из соединяемых предметов и «ушко», в которое это «язычок» вставляется — на другом. Пришлось только «язык» удлинить и загнуть немного, чтобы увеличить усилие, потребное для расцепления. Держится очень даже крепко. Не скажу, что гвозди забивать можно, но из-за случайного удара второй магазин не потеряешь. А сползать ему просто некуда. Есть, конечно, и минусы, если с фабричными стяжками сравнивать. И ширина больше, и вес, и по деньгам дороже получилось. Но, на мой взгляд, надежность их перевешивает. Завершив дела в городе обедом, направляюсь на «Фурор». Народ наш во время стоянки, в основном, в гостиницы на берегу перебирается, но я не вижу смысла этого делать. К комфорту я нетребователен, а менять один чужой угол на другой… Было б свое жилье — другое дело. Но оно у меня, чувствую, не скоро появится.
Пара часов полноценного здорового сна полностью восстановили мои силы. Сладко потянувшись, я уселся на носу судна возле бака с водой и закурил. Бесконечно можно смотреть на три вещи. Огня и воды в моем поле зрения не наблюдалось, а вот работающих людей хватало. Несколько задумавшись, я едва не пропустил появление новых действующих лиц. Пара человек все той же латиноамериканской внешности целеустремленно двигалась к стоявшему с конце пирса «Фурору», а дойдя до него, собралась подняться на борт. Кроме меня на палубе никого не наблюдалось. Пришлось вставать и идти к сходне. Визитеры меня пытаются игнорировать. Приходится встать у них на пути и поинтересоваться, какого, собственно, хрена, им тут надо.
— А ты кто такой, чтоб такие вопросы задавать? — сходу пытается быкануть один. Интересно, он по жизни тупой или меня на прочность проверяет?
— А ты кто есть, чтоб я тебе представлялся? Еще раз спрашиваю — чего надо?
— А спрашивалка отросла чтоб вопросы старшим задавать?
— Короче. Либо говорите, зачем приперлись, либо выметаетесь нахрен отсюда.
Собеседник мой багровеет. Ребята они, похоже, резкие как понос, но оружие у них в закрытых сумках, а у меня «Таурус» в кобуре на поясе. На палубу они уже поднялись, причем без согласия экипажа в моем лице. Ведут себя агрессивно. Соответственно, если я их тут пристукну — какие-то претензии здешняя полиция мне выдвигать вряд ли станет. А второй визитер молчит. То ли ситуацию анализирует, то ли хочет сперва прикинуться ветошью, а потом мне внезапную бяку сделать. Пауза затягивается. Стоим, сверлим друг друга взглядами, словно ковбои в старом вестерне.
— Мы к помощнику капитана. — открывает рот «номер два».
— Его нет.
— Значит подождем.
— Ждите. На причале.
Что-то пробурчав, незваные гости покидают палубу. А я попадаю в затруднительное положение. Поворачиваться к ним спиной не хочется совершенно. А пятиться спиной вперед — показать, что я их боюсь. Поэтому с каменным выражением лица остаюсь стоять на прежнем месте.
Памятник Ленину мне приходится изображать минут сорок. Потом появляется помощник капитана, перекидывается несколькими словами с визитерами и ведет их в свою каюту, по видимости. Покидаю «пост» и с удовольствием сажусь, вытянув ноги, в курилке. Интересно, кто такие? На ищущих работу как-то мало похожи — слишком борзые. Никак, представители неизвестных мне инвесторов? Если так — то плохо. Надо отращивать глаза на затылке. До первого абордажа как минимум. А там не теряться. Шальные пули — они в разные стороны летать могут.
17-й день 4-го месяца 24-го года.
Большой Залив.
Правильно говорят — не так страшен черт, как его малюют. Два прибывших никарагуанца — Умберто и Санчо — оказались поумнее и поадекватнее предшествовавшей им «крутой троицы». После разговора с помощником они пообщались с кэпом, а потом — и со всеми членами экипажа. Общались обстоятельно, и сложилось у меня ощущение, что ребятишки когда-то имели отношение к каким-то хитрым структурам. По крайней мере, общавшийся со мной Санчо вызывал ассоциации с отечественными армейскими «молчи-молчи». Такой же доброжелательный, приятный собеседник. Сам не заметишь, как такому всю подноготную выложишь. С кем другим у него этот номер вполне мог и прокатить. Но у меня имеется некоторый опыт общения с этой категорией и «включить дурака» я сообразил довольно быстро. Что я идиотом только прикидываюсь, собеседник мой наверняка понял. Но эта линия поведения его полностью устроила. Какая, в общем-то, разница, не полезу я куда не надо потому что понимаю, что туда лезть не надо или потому, что не увижу ничего странного?
После опроса экипажа свежеприбывшая парочка о чем-то посовещалась и вновь убыла к помощнику. После примерно двадцатиминутной экспрессивной беседы все трое направились к капитану. После разговора с коим Умберто и Санчо убыли в неизвестном мне направлении, а помощник отправился в турне по местным кабакам набирать очередную партию «джентльменов удачи». Капитан же побеседовал с нашим страшим механиком, после чего стармех тоже отправился на берег с какой-то папкой. Что-то затевается. Явно пахнет какими-то переменами.
Перемены не замедлили начаться. Вернувшиеся на следующий день никарагуанцы притащили целую охапку ротных пулеметов, опознанных Оличем как французские ААТ-52 и грузовик патронов к ним. Если точнее — пулеметов было семь штук. Следом за ними явилась нанятая стармехом в порту бригада и принялась сооружать установки под эти пулеметы. Два поставили побортно, как «крупняки», но ближе к носу и максимально сдвинули к срезу борта. Ну чтобы «мертвую зону» максимально сократить. Еще два вынесли на крылья мостика, а один — вообще водрузили на мачту, для чего марс пришлось делать двухярусным. Должен заметить, решение совершенно логичное. Если кто-то снова попытается взять на абордаж нас самих — то три пулемета ему сильно осложнят реализацию данной идеи. Только на кой ребятишки еще два «машингана» приперли?
Определенные перемены произошли и в финансовом плане. Теперь мне за день в походе будет причитаться целых 45 экю. А после того, как я научусь уверенно применять подствольник и продемонстрирую это на практике — целых 55. Только вот каким образом я это умение на море продемонстрирую? Тут совсем другие системы рулят. Или ребятишки собрались на берег высаживаться? Вполне возможно — два незадействованных пулемета в эту гипотезу вполне вписываются. Кроме того, в новом «трудовом договоре» указано привлечение к работам во время стоянки за 10 экю в день. Неплохо. Интересно, наш брутальный помощник кэпа так орал из-за перерасхода хозяйских денег или по какой-то другой причине?
Опробовал свои трофеи. Не все, конечно. АКМ сразу отложил в сторону — чего я в нем не видел. Туда же откинул китайские ТТ и решительным жестом взялся за FAMAS. Выпустил пару магазинов и понял, что зря наши журналисты кричат о «откатах» и «распилах» в нашей армии. На Западе, похоже, все то же самое, только в еще большей степени. Потому что иного, не коррупционного, объяснения принятию на вооружение этого убожества у меня просто нет. Баланс оружия вызывает жгучее желание отрезать конструктору руки и пришить их к плечам, а не туда, откуда они у него выросли. Вот на кой, спрашивается, переносить почти весь вес оружия на правую руку? Или он насмотрелся кина, где крутые как яйца ребятишки поливают очередями с двух рук, и решил воплотить в жизнь эту эротическую фантазию? А процедура замен магазина — это отдельная песня! С совершенно нецензурным текстом. Надо очень постараться, чтобы сделать перезарядку оружия настолько неудобной. Резюмирую: хрень хреновая. «Гевер-драй» впечатление произвела куда лучше. Но немцы — они и есть немцы. Оружие у них почти все неплохое. Я, правда, не очень понял, как из нее стрелять очередями и при этом попадать туда, куда целился. Но эта проблема решается тренировками. Ну или хорошим ДТК. Потом наступила очередь непонятного «омагазиненного» СКС. Как просветил меня Анте — это китайский автоматический карабин «тип 63». Ребята немножко переделали «потроха» и присобачили к оружию секторные магазины на 20 патронов. Результат получился так себе и не выдержал конкуренции даже с китайскими же АК, хуже которых, пожалуй, только пакистанские полу-ММГ. Я так называю сделанные на коленке в «зоне племен» автоматы. Стрелять из них, теоретически, можно, но я б не рискнул. Понятно, в общем, что мне за девайс достался. Еще одна хрень. Только FAMAS — хрень пафосная, а это — хрень убогая. Ну и остался только АПС неопробованным, что я поспешил исправить. Была мысль его себе оставить, но по итогам испытаний решил что незачем. Как пистолет — большой и тяжелый. Как пистолет-пулемет — не тянет. Тоже продам.
В оружейном магазине мне за эту кучу железа отвалили почти полторы тысячи экю. Две трети из которых я тут же обменял на ящик ВОГов и два подсумка под них. Инертных выстрелов к подствольнику тут не водится, пришлось брать боевые. Предлагали заказать — Демидовск их производит, для собственным нужд, правда. Но ждать месяц, а то и полтора, я не мог. Да и экономия выходила не особо серьезная. Если боевые шли по 25 экю за штуку, то инертные обещали продать по 22. Не вариант, в общем — мне время важнее сейчас.
Предложили мне прикупить каплеров. Это такие штуковины, которыми магазины попарно соединяются. Сама идея неплохая, но вот веры в эти хреновины у меня нет. Под конец моей службы видел такие у «контрабасов». И как в процессе беготни и стрельбы магазины «расползаются» — тоже видел. Нет, такой хоккей нам не нужен. По другому сделаю. Прощаюсь с продавцом и двигаю искать металлоремонт или что-то вроде этого. Для реализации моей идеи нужны-то несколько кусков железа и паяльник. Хорошо, что магазины к «Вектору» у меня стальные — с пластиком такой номер не пройдет точно.
Вот что хорошо в Порто-Франко — так это то, что в нем, как в Греции, есть все. Не абсолютно все, конечно, но все, что может понадобиться простому человеку для жизни. Мастерскую, работающую с железом, я нашел буквально за двадцать минут. Еще десять потратил на объяснение мастеру того, что мне от него надо. И еще через полчаса я стал обладателем пяти спарок магазинов по 35 патронов и одной — по 50. Идея моя была проста до безобразия. Подсмотрел я ее на прежней работе — там аналогичным образом «фишка» кабеля аэродромного питания вешалась на корпус генератора. Ничего сложного. Г-образный «язычок» на одном из соединяемых предметов и «ушко», в которое это «язычок» вставляется — на другом. Пришлось только «язык» удлинить и загнуть немного, чтобы увеличить усилие, потребное для расцепления. Держится очень даже крепко. Не скажу, что гвозди забивать можно, но из-за случайного удара второй магазин не потеряешь. А сползать ему просто некуда. Есть, конечно, и минусы, если с фабричными стяжками сравнивать. И ширина больше, и вес, и по деньгам дороже получилось. Но, на мой взгляд, надежность их перевешивает. Завершив дела в городе обедом, направляюсь на «Фурор». Народ наш во время стоянки, в основном, в гостиницы на берегу перебирается, но я не вижу смысла этого делать. К комфорту я нетребователен, а менять один чужой угол на другой… Было б свое жилье — другое дело. Но оно у меня, чувствую, не скоро появится.
Пара часов полноценного здорового сна полностью восстановили мои силы. Сладко потянувшись, я уселся на носу судна возле бака с водой и закурил. Бесконечно можно смотреть на три вещи. Огня и воды в моем поле зрения не наблюдалось, а вот работающих людей хватало. Несколько задумавшись, я едва не пропустил появление новых действующих лиц. Пара человек все той же латиноамериканской внешности целеустремленно двигалась к стоявшему с конце пирса «Фурору», а дойдя до него, собралась подняться на борт. Кроме меня на палубе никого не наблюдалось. Пришлось вставать и идти к сходне. Визитеры меня пытаются игнорировать. Приходится встать у них на пути и поинтересоваться, какого, собственно, хрена, им тут надо.
— А ты кто такой, чтоб такие вопросы задавать? — сходу пытается быкануть один. Интересно, он по жизни тупой или меня на прочность проверяет?
— А ты кто есть, чтоб я тебе представлялся? Еще раз спрашиваю — чего надо?
— А спрашивалка отросла чтоб вопросы старшим задавать?
— Короче. Либо говорите, зачем приперлись, либо выметаетесь нахрен отсюда.
Собеседник мой багровеет. Ребята они, похоже, резкие как понос, но оружие у них в закрытых сумках, а у меня «Таурус» в кобуре на поясе. На палубу они уже поднялись, причем без согласия экипажа в моем лице. Ведут себя агрессивно. Соответственно, если я их тут пристукну — какие-то претензии здешняя полиция мне выдвигать вряд ли станет. А второй визитер молчит. То ли ситуацию анализирует, то ли хочет сперва прикинуться ветошью, а потом мне внезапную бяку сделать. Пауза затягивается. Стоим, сверлим друг друга взглядами, словно ковбои в старом вестерне.
— Мы к помощнику капитана. — открывает рот «номер два».
— Его нет.
— Значит подождем.
— Ждите. На причале.
Что-то пробурчав, незваные гости покидают палубу. А я попадаю в затруднительное положение. Поворачиваться к ним спиной не хочется совершенно. А пятиться спиной вперед — показать, что я их боюсь. Поэтому с каменным выражением лица остаюсь стоять на прежнем месте.
Памятник Ленину мне приходится изображать минут сорок. Потом появляется помощник капитана, перекидывается несколькими словами с визитерами и ведет их в свою каюту, по видимости. Покидаю «пост» и с удовольствием сажусь, вытянув ноги, в курилке. Интересно, кто такие? На ищущих работу как-то мало похожи — слишком борзые. Никак, представители неизвестных мне инвесторов? Если так — то плохо. Надо отращивать глаза на затылке. До первого абордажа как минимум. А там не теряться. Шальные пули — они в разные стороны летать могут.
17-й день 4-го месяца 24-го года.
Большой Залив.
Правильно говорят — не так страшен черт, как его малюют. Два прибывших никарагуанца — Умберто и Санчо — оказались поумнее и поадекватнее предшествовавшей им «крутой троицы». После разговора с помощником они пообщались с кэпом, а потом — и со всеми членами экипажа. Общались обстоятельно, и сложилось у меня ощущение, что ребятишки когда-то имели отношение к каким-то хитрым структурам. По крайней мере, общавшийся со мной Санчо вызывал ассоциации с отечественными армейскими «молчи-молчи». Такой же доброжелательный, приятный собеседник. Сам не заметишь, как такому всю подноготную выложишь. С кем другим у него этот номер вполне мог и прокатить. Но у меня имеется некоторый опыт общения с этой категорией и «включить дурака» я сообразил довольно быстро. Что я идиотом только прикидываюсь, собеседник мой наверняка понял. Но эта линия поведения его полностью устроила. Какая, в общем-то, разница, не полезу я куда не надо потому что понимаю, что туда лезть не надо или потому, что не увижу ничего странного?
После опроса экипажа свежеприбывшая парочка о чем-то посовещалась и вновь убыла к помощнику. После примерно двадцатиминутной экспрессивной беседы все трое направились к капитану. После разговора с коим Умберто и Санчо убыли в неизвестном мне направлении, а помощник отправился в турне по местным кабакам набирать очередную партию «джентльменов удачи». Капитан же побеседовал с нашим страшим механиком, после чего стармех тоже отправился на берег с какой-то папкой. Что-то затевается. Явно пахнет какими-то переменами.
Перемены не замедлили начаться. Вернувшиеся на следующий день никарагуанцы притащили целую охапку ротных пулеметов, опознанных Оличем как французские ААТ-52 и грузовик патронов к ним. Если точнее — пулеметов было семь штук. Следом за ними явилась нанятая стармехом в порту бригада и принялась сооружать установки под эти пулеметы. Два поставили побортно, как «крупняки», но ближе к носу и максимально сдвинули к срезу борта. Ну чтобы «мертвую зону» максимально сократить. Еще два вынесли на крылья мостика, а один — вообще водрузили на мачту, для чего марс пришлось делать двухярусным. Должен заметить, решение совершенно логичное. Если кто-то снова попытается взять на абордаж нас самих — то три пулемета ему сильно осложнят реализацию данной идеи. Только на кой ребятишки еще два «машингана» приперли?
Определенные перемены произошли и в финансовом плане. Теперь мне за день в походе будет причитаться целых 45 экю. А после того, как я научусь уверенно применять подствольник и продемонстрирую это на практике — целых 55. Только вот каким образом я это умение на море продемонстрирую? Тут совсем другие системы рулят. Или ребятишки собрались на берег высаживаться? Вполне возможно — два незадействованных пулемета в эту гипотезу вполне вписываются. Кроме того, в новом «трудовом договоре» указано привлечение к работам во время стоянки за 10 экю в день. Неплохо. Интересно, наш брутальный помощник кэпа так орал из-за перерасхода хозяйских денег или по какой-то другой причине?