— Это код? — догадалась девушка.
— Он самый, — с довольной физиономией ответил Лазурель. — Мечник, убийца и вор.
— Как романтично, — внезапно развеселилась Катя. — Просто запахло приключениями: тайные знаки, темное дело и мы, горстка храбрецов, идущих навстречу неведомому.
— Это хорошо, что я тебя порадовал. Правда, идем мы к не настолько уж неведомому, из храбрецов у нас только Модо, а знаки эти — туфта полная. Я мог и прямым текстом сказать, просто решил впечатление произвести. Хорошо, хоть хозяин занятой, а то мог бы и послать, куда подальше, потребовав говорить по-человечески.
— Вот оно как, — погрустнела девушка.
— Да, представь себе, вот так, — грубо оборвал её Лазурель. — Сейчас идем наверх, ужин нам туда принесут. Так что поскорее надевай свой наряд амазонки и готовься.
— Готовлюсь с нетерпением, — улыбнулась девушка. — Наконец сможем делать это на нормальной постели.
— Ты не о постели думай, а о том, как впечатлить кандидатов, — тяжело вздохнул командир. — Я же ради них стараюсь, а не ради тебя.
Ждать пришлось долго. Успели поесть, дождались Мулиса, разобравшегося со своими делами, а Катя покувыркалась с Лазурелем в спальне, довольная тем, что всё произошло в кровати, а не в колючих кустах или опираясь на дерево. Лучник сегодня явно был не в форме, поэтому девушка вскоре начала чувствовать, как яростное и пламенное желание к ней возвращается. А недовольный командир, не обращая никакого внимания на Катю, ходил из угла в угол и возмущенно бормотал:
— Нет, я понимаю, воры и убийцы — товары штучные, их так просто не найдешь, но в зале находилось не меньше двух десятков отчаянных рубак! Даже если учесть, что старый Кумпа хорошо знает мои требования и не станет рекомендовать первого попавшего юнца, я все равно удивлен, что мы так долго ждем.
— Модо устал сидеть, — добавил варвар. — Модо хочется прогуляться.
— Надеюсь, Модо еще немного подождет, — с грустью произнес Лазурель, и в этот момент в дверь постучали.
Обрадованный командир уселся в низкое тяжелое кресло, приняв серьезный вид, а недоуменный варвар, изображая привратника, открыл дверь.
В комнату медленно и степенно вошел мужчина лет тридцати пяти, с короткими черными волосами, густыми усами и щетиной на подбородке, в которых проблескивали седые волоски. Его серые глаза смотрели на мир так, словно хотели пронзить его насквозь, и Катя ощутила, что её внутренний костер полыхнул новой, неизвестной ей доселе силой. Строгий черный костюм и манера держаться делали воина идеалом мужчины, во всяком случае, для Кати. Что же касается Лазуреля, он оценивал незнакомца по иным параметрам. Взглянув на медальон в виде сцепившихся драконов, висевший у рыцаря на толстой нашейной цепи, лучник усмехнулся и произнес:
— Для нас большая честь принимать здесь вольного паладина.
— Вольного паладина? — по инерции переспросила Катя.
— Паладины — это воины церкви, которые делятся на два типа, — не меняя интонации, объяснил Лазурель. — Орденские, которые объединены в крупные группы и товарищества, представляющие собой целые армии, и вольные, благословленные иерархом какого-либо храма. Паладины творят добрые дела во славу своего бога, получая за это покровительство от церкви. Правда, при этом они вынуждены отдавать храму половину своего дохода.
— Треть, — поправил лучника паладин.
— Значит, меня неправильно информировали, — Лазурель улыбнулся и поинтересовался. — А какому богу вы посвятили свое служение?
— Гимсому.
— Но это же покровитель скота и земледелия. Паладины обычно получают благословение от жрецов солнечного Игрула или бога воинов Шарфана.
— К сожалению, других храмов поблизости не оказалось, — улыбнулся рыцарь. — Пришлось брать то, что было.
— Это код? — догадалась девушка.
— Он самый, — с довольной физиономией ответил Лазурель. — Мечник, убийца и вор.
— Как романтично, — внезапно развеселилась Катя. — Просто запахло приключениями: тайные знаки, темное дело и мы, горстка храбрецов, идущих навстречу неведомому.
— Это хорошо, что я тебя порадовал. Правда, идем мы к не настолько уж неведомому, из храбрецов у нас только Модо, а знаки эти — туфта полная. Я мог и прямым текстом сказать, просто решил впечатление произвести. Хорошо, хоть хозяин занятой, а то мог бы и послать, куда подальше, потребовав говорить по-человечески.
— Вот оно как, — погрустнела девушка.
— Да, представь себе, вот так, — грубо оборвал её Лазурель. — Сейчас идем наверх, ужин нам туда принесут. Так что поскорее надевай свой наряд амазонки и готовься.
— Готовлюсь с нетерпением, — улыбнулась девушка. — Наконец сможем делать это на нормальной постели.
— Ты не о постели думай, а о том, как впечатлить кандидатов, — тяжело вздохнул командир. — Я же ради них стараюсь, а не ради тебя.
Ждать пришлось долго. Успели поесть, дождались Мулиса, разобравшегося со своими делами, а Катя покувыркалась с Лазурелем в спальне, довольная тем, что всё произошло в кровати, а не в колючих кустах или опираясь на дерево. Лучник сегодня явно был не в форме, поэтому девушка вскоре начала чувствовать, как яростное и пламенное желание к ней возвращается. А недовольный командир, не обращая никакого внимания на Катю, ходил из угла в угол и возмущенно бормотал:
— Нет, я понимаю, воры и убийцы — товары штучные, их так просто не найдешь, но в зале находилось не меньше двух десятков отчаянных рубак! Даже если учесть, что старый Кумпа хорошо знает мои требования и не станет рекомендовать первого попавшего юнца, я все равно удивлен, что мы так долго ждем.
— Модо устал сидеть, — добавил варвар. — Модо хочется прогуляться.
— Надеюсь, Модо еще немного подождет, — с грустью произнес Лазурель, и в этот момент в дверь постучали.
Обрадованный командир уселся в низкое тяжелое кресло, приняв серьезный вид, а недоуменный варвар, изображая привратника, открыл дверь.
В комнату медленно и степенно вошел мужчина лет тридцати пяти, с короткими черными волосами, густыми усами и щетиной на подбородке, в которых проблескивали седые волоски. Его серые глаза смотрели на мир так, словно хотели пронзить его насквозь, и Катя ощутила, что её внутренний костер полыхнул новой, неизвестной ей доселе силой. Строгий черный костюм и манера держаться делали воина идеалом мужчины, во всяком случае, для Кати. Что же касается Лазуреля, он оценивал незнакомца по иным параметрам. Взглянув на медальон в виде сцепившихся драконов, висевший у рыцаря на толстой нашейной цепи, лучник усмехнулся и произнес:
— Для нас большая честь принимать здесь вольного паладина.
— Вольного паладина? — по инерции переспросила Катя.
— Паладины — это воины церкви, которые делятся на два типа, — не меняя интонации, объяснил Лазурель. — Орденские, которые объединены в крупные группы и товарищества, представляющие собой целые армии, и вольные, благословленные иерархом какого-либо храма. Паладины творят добрые дела во славу своего бога, получая за это покровительство от церкви. Правда, при этом они вынуждены отдавать храму половину своего дохода.
— Треть, — поправил лучника паладин.
— Значит, меня неправильно информировали, — Лазурель улыбнулся и поинтересовался. — А какому богу вы посвятили свое служение?
— Гимсому.
— Но это же покровитель скота и земледелия. Паладины обычно получают благословение от жрецов солнечного Игрула или бога воинов Шарфана.
— К сожалению, других храмов поблизости не оказалось, — улыбнулся рыцарь. — Пришлось брать то, что было.