Ободренная его словами, Ким позволила своим рукам медленно пройтись по его груди, изучая каждый выступ, каждую впадинку, обнаружив, что его кожа не только горяча, но и гладка и шелковиста.
— Ким… — застонал Рэй.
— Да, Рэй? — спросила она, глядя на него сквозь ресницы.
— Ты должна перестать… Ты…
— Я что?
— Ты лишаешь меня контроля. Не надо…
— Почему? — невинные зеленые глаза встретились с его серыми.
Взгляд Рэя стал свирепым, когда он отстранился от ее тела.
— Потому что сейчас, больше, чем что-либо, я хочу соединиться с тобой, а ты еще не исцелилась. Я не буду рисковать навредить тебе.
— Соединиться… — Ким попыталась понять смысл, который он вложил в это слово, застыв, когда, наконец, догадалась. Ее глаза расширились от страха, и она задрожала. Она не могла… Она….
Рэй видел ее страх. Да и как она могла не бояться после того, что пережила?
— Тише, малышка, — мягко произнес он. — Я никогда не стану принуждать тебя.
— Я… — Ким закрыла глаза, с трудом сглатывая, — я знаю это. Я… — ее голос все равно дрожал.
— Шшш… — Рэй притянул ее ближе, надеясь, что это успокоит ее. — Все будет хорошо, Ким.
— Прости, — произнесла она. Ее глаза вновь наполнились слезами. — Я не могу перестать плакать.
— Тебе не за что извиняться, малышка, — Рэй осторожно подхватил ее, укачивая на руках. — Ты сильная и многое пережила, но сейчас тебе нужно отдохнуть и подлечиться, — присев, он снова устроил ее на своих коленях. — Отдохни, малышка, никто больше не причинит тебе вреда.
Ким положила голову на грудь Рэя и попыталась заснуть, но мысли не давали ей покоя. На слишком много вопросов у нее не было ответов, и чем сильнее она пыталась расслабиться, тем более напряженной становилась.
— Ким… — Рэй чувствовал ее напряжение, но не знал, как ей помочь.
— Поговори со мной, Рэй, — попросила она, ее руки обвились вокруг его массивных бицепсов, как виноградная лоза, цепляясь за единственную опору в ее жизни. — Мне нужно слышать твой голос.
— О чем ты хочешь поговорить?
— Я не знаю. Ни о чем. Обо всем. Расскажи мне о своем мире.
— Мой мир… — Рэй задумался о Торнианской Империи. Он знал ее всю свою жизнь, любил каждую ее часть, но как ее описать?
Ободренная его словами, Ким позволила своим рукам медленно пройтись по его груди, изучая каждый выступ, каждую впадинку, обнаружив, что его кожа не только горяча, но и гладка и шелковиста.
— Ким… — застонал Рэй.
— Да, Рэй? — спросила она, глядя на него сквозь ресницы.
— Ты должна перестать… Ты…
— Я что?
— Ты лишаешь меня контроля. Не надо…
— Почему? — невинные зеленые глаза встретились с его серыми.
Взгляд Рэя стал свирепым, когда он отстранился от ее тела.
— Потому что сейчас, больше, чем что-либо, я хочу соединиться с тобой, а ты еще не исцелилась. Я не буду рисковать навредить тебе.
— Соединиться… — Ким попыталась понять смысл, который он вложил в это слово, застыв, когда, наконец, догадалась. Ее глаза расширились от страха, и она задрожала. Она не могла… Она….
Рэй видел ее страх. Да и как она могла не бояться после того, что пережила?
— Тише, малышка, — мягко произнес он. — Я никогда не стану принуждать тебя.
— Я… — Ким закрыла глаза, с трудом сглатывая, — я знаю это. Я… — ее голос все равно дрожал.
— Шшш… — Рэй притянул ее ближе, надеясь, что это успокоит ее. — Все будет хорошо, Ким.
— Прости, — произнесла она. Ее глаза вновь наполнились слезами. — Я не могу перестать плакать.
— Тебе не за что извиняться, малышка, — Рэй осторожно подхватил ее, укачивая на руках. — Ты сильная и многое пережила, но сейчас тебе нужно отдохнуть и подлечиться, — присев, он снова устроил ее на своих коленях. — Отдохни, малышка, никто больше не причинит тебе вреда.
Ким положила голову на грудь Рэя и попыталась заснуть, но мысли не давали ей покоя. На слишком много вопросов у нее не было ответов, и чем сильнее она пыталась расслабиться, тем более напряженной становилась.
— Ким… — Рэй чувствовал ее напряжение, но не знал, как ей помочь.
— Поговори со мной, Рэй, — попросила она, ее руки обвились вокруг его массивных бицепсов, как виноградная лоза, цепляясь за единственную опору в ее жизни. — Мне нужно слышать твой голос.
— О чем ты хочешь поговорить?
— Я не знаю. Ни о чем. Обо всем. Расскажи мне о своем мире.
— Мой мир… — Рэй задумался о Торнианской Империи. Он знал ее всю свою жизнь, любил каждую ее часть, но как ее описать?