Ким подозрительно взглянула на него. Может он сказал это лишь для того, чтобы она пила?
— Фляга почти пуста, — сообщила она ему.
— В задних пещерах есть вода. Это еще одна причина, по которой здесь растут люцеферины.
Ким пристально посмотрела на него.
— Это правда? — спросила она, наконец, и увидела, как его красивое лицо потемнело, а массивные плечи напряглись. Мягкость оставила его серые глаза. И Ким вдруг поняла, что оскорбила его. — Рэй…
— Ты думаешь, я лгу? — жестко потребовал он, его дыхание перехватило. Никогда, за всю его жизнь, его не обвиняли в подобных вещах.
— Я… я не знаю. Я имею в виду, я действительно не знаю тебя… Но я считаю, что ты не стал бы откровенно лгать, думаю, ты смог бы слукавить, если бы решил, что это принесет мне пользу.
Рэй просто смотрел на нее, потрясенный ее замечанием, потому что это было правдой. Он бы действительно соврал ей, что у них много воды, лишь бы это позволило ей выжить. Как-то, за очень короткий промежуток времени она слишком хорошо его узнала.
— Я бы соврал, — признался он, наконец, медленно расслабляясь, — но в данный момент я говорю правду. Поэтому люцеферины и выбрали эти пещеры. Здесь есть не только энергетические кристаллы, но и достаточное количество воды для удовлетворения их потребностей. Хочешь доказательств? — Рэй замер в ожидании, ему стало интересно, доверится ли она его слову.
— Нет, не надо. Я верю тебе, — подняв флягу, она сделала несколько глубоких глотков, затем передала ее ему. Когда Рэй взял воду, Ким добралась до батончика. На этот раз она не возражала против еды. Сломав батончик пополам, она протянула Рэю его долю. — Так вода на Понте только здесь? — спросила она, вгрызаясь в свой батончик. Медленно пережевывая, она ждала ответа.
— Нет. На Понте много воды.
— Но ты сказал, что здесь мало что растет. Почему ничего не растет, если достаточно воды? Плохая почва?
Рэй был удивлен ее вопросом и интересом. Их самки заботились бы лишь о том, кто им предоставит еду и кров.
— Нет. На Понте очень плодородная почва. Когда-то здесь был рай, полный жизни и условий для ее обеспечения. Сейчас лишь очень маленькая часть жизни в состоянии здесь существовать.
— Планету изменила Великая Инфекция? Как и ганглианцев?
— Да, она погубила большую часть жизни здесь и на всех других кализианских планетах. Кализианцы пытались высадить растения других миров, но ни одно не прижилось.
— Но почему?
— Потому что Богиня не позволила. Это было ее наказание для кализианцев — забрать благословение жизни.
— Богиня… Благословение… — прошептала Ким, хмурясь, возвращаясь мыслями в свой сон. Это ведь был сон… Не так ли?
— Да, и поскольку она Богиня Жизни, она страдает с нами.
— Ты имеешь в виду, страдает с ганглианцами и кализианцами?
— И с торнианцами, — признался Рэй.
Ким подозрительно взглянула на него. Может он сказал это лишь для того, чтобы она пила?
— Фляга почти пуста, — сообщила она ему.
— В задних пещерах есть вода. Это еще одна причина, по которой здесь растут люцеферины.
Ким пристально посмотрела на него.
— Это правда? — спросила она, наконец, и увидела, как его красивое лицо потемнело, а массивные плечи напряглись. Мягкость оставила его серые глаза. И Ким вдруг поняла, что оскорбила его. — Рэй…
— Ты думаешь, я лгу? — жестко потребовал он, его дыхание перехватило. Никогда, за всю его жизнь, его не обвиняли в подобных вещах.
— Я… я не знаю. Я имею в виду, я действительно не знаю тебя… Но я считаю, что ты не стал бы откровенно лгать, думаю, ты смог бы слукавить, если бы решил, что это принесет мне пользу.
Рэй просто смотрел на нее, потрясенный ее замечанием, потому что это было правдой. Он бы действительно соврал ей, что у них много воды, лишь бы это позволило ей выжить. Как-то, за очень короткий промежуток времени она слишком хорошо его узнала.
— Я бы соврал, — признался он, наконец, медленно расслабляясь, — но в данный момент я говорю правду. Поэтому люцеферины и выбрали эти пещеры. Здесь есть не только энергетические кристаллы, но и достаточное количество воды для удовлетворения их потребностей. Хочешь доказательств? — Рэй замер в ожидании, ему стало интересно, доверится ли она его слову.
— Нет, не надо. Я верю тебе, — подняв флягу, она сделала несколько глубоких глотков, затем передала ее ему. Когда Рэй взял воду, Ким добралась до батончика. На этот раз она не возражала против еды. Сломав батончик пополам, она протянула Рэю его долю. — Так вода на Понте только здесь? — спросила она, вгрызаясь в свой батончик. Медленно пережевывая, она ждала ответа.
— Нет. На Понте много воды.
— Но ты сказал, что здесь мало что растет. Почему ничего не растет, если достаточно воды? Плохая почва?
Рэй был удивлен ее вопросом и интересом. Их самки заботились бы лишь о том, кто им предоставит еду и кров.
— Нет. На Понте очень плодородная почва. Когда-то здесь был рай, полный жизни и условий для ее обеспечения. Сейчас лишь очень маленькая часть жизни в состоянии здесь существовать.
— Планету изменила Великая Инфекция? Как и ганглианцев?
— Да, она погубила большую часть жизни здесь и на всех других кализианских планетах. Кализианцы пытались высадить растения других миров, но ни одно не прижилось.
— Но почему?
— Потому что Богиня не позволила. Это было ее наказание для кализианцев — забрать благословение жизни.
— Богиня… Благословение… — прошептала Ким, хмурясь, возвращаясь мыслями в свой сон. Это ведь был сон… Не так ли?
— Да, и поскольку она Богиня Жизни, она страдает с нами.
— Ты имеешь в виду, страдает с ганглианцами и кализианцами?
— И с торнианцами, — признался Рэй.