Я снова моргнула. Думаю, за всю жизнь я выпила всего один мокко.
Но черт, может, шоколад сейчас — очень даже неплохая идея.
Прочистив горло, я кивнула, показывая на стол ручкой, которую держала в руке.
— Спасибо, Гомез. Это очень заботливо с твоей стороны. Можешь просто оставить его здесь.
Он поставил кофе на стол и просто продолжил стоять там, глядя на меня.
Я смотрела в ответ, выжидая. Когда он больше ничего не сказал, я показала на шарф, который он надел на шею.
— На улице холодно? — вежливо спросила я.
Он уставился на меня с отсутствующим выражением лица, затем посмотрел на шарф, на который я показывала ручкой. Ярко-алая вязаная материя ужасно контрастировала с оранжевым галстуком и клетчатой рубашкой.
— О. Да, — сказал он чуточку слишком радостно. — Зябко на улице. Не забудьте надеть пальто.
— Ладно, — я слегка нахмурилась. — Так и сделаю.
Его голос звучал странно. Использование слова «зябко» тоже казалось странным, но не совершенно на него непохожим, так что я отбросила эту мысль.
— Что-нибудь слышно от мистера Паттерсона? — спросила я.
И вновь пустой взгляд. Затем он более медленно покачал головой.
— Нет.
Подавив вздох, когда он продолжил стоять там, я кивнула.
— Что ж, спасибо за кофе, Гоми. Я очень ценю. Я просто закончу здесь несколько дел. Если мистер Паттерсон не покажется к концу времени, отведённого на его встречу, ты можешь идти.
Гомез кивнул, его облегчение было почти комичным.
Он вылетел из комнаты как перепуганный кролик, и этот странный шарф развевался за ним.
Может, Блэку стоит почаще приходить сюда и угрожать его жизни.
Поправив пластиковую крышку на кофейном стаканчике, я подвинула его поближе к себе и открыла ещё несколько относившихся к «вампирскому подполью» сайтов, которые я нашла. Мне были знакомы имена нескольких психологов, высказавшихся на эту тему, и я осознала, что встречала одного из них на конференции по судебной психологии. Обдумав этот момент, я написала ему на электронную почту, напомнив ему, кто я такая, и попросив его прислать заметки по своему исследованию, если он не против.
Когда я нажала «отправить» и посмотрела на часы, мой пациент опаздывал уже не на пятнадцать, а на тридцать две минуты, а мне уже надоедало таращиться в монитор.
Я также забыла о кофе, который уже, наверное, остыл.
Я снова моргнула. Думаю, за всю жизнь я выпила всего один мокко.
Но черт, может, шоколад сейчас — очень даже неплохая идея.
Прочистив горло, я кивнула, показывая на стол ручкой, которую держала в руке.
— Спасибо, Гомез. Это очень заботливо с твоей стороны. Можешь просто оставить его здесь.
Он поставил кофе на стол и просто продолжил стоять там, глядя на меня.
Я смотрела в ответ, выжидая. Когда он больше ничего не сказал, я показала на шарф, который он надел на шею.
— На улице холодно? — вежливо спросила я.
Он уставился на меня с отсутствующим выражением лица, затем посмотрел на шарф, на который я показывала ручкой. Ярко-алая вязаная материя ужасно контрастировала с оранжевым галстуком и клетчатой рубашкой.
— О. Да, — сказал он чуточку слишком радостно. — Зябко на улице. Не забудьте надеть пальто.
— Ладно, — я слегка нахмурилась. — Так и сделаю.
Его голос звучал странно. Использование слова «зябко» тоже казалось странным, но не совершенно на него непохожим, так что я отбросила эту мысль.
— Что-нибудь слышно от мистера Паттерсона? — спросила я.
И вновь пустой взгляд. Затем он более медленно покачал головой.
— Нет.
Подавив вздох, когда он продолжил стоять там, я кивнула.
— Что ж, спасибо за кофе, Гоми. Я очень ценю. Я просто закончу здесь несколько дел. Если мистер Паттерсон не покажется к концу времени, отведённого на его встречу, ты можешь идти.
Гомез кивнул, его облегчение было почти комичным.
Он вылетел из комнаты как перепуганный кролик, и этот странный шарф развевался за ним.
Может, Блэку стоит почаще приходить сюда и угрожать его жизни.
Поправив пластиковую крышку на кофейном стаканчике, я подвинула его поближе к себе и открыла ещё несколько относившихся к «вампирскому подполью» сайтов, которые я нашла. Мне были знакомы имена нескольких психологов, высказавшихся на эту тему, и я осознала, что встречала одного из них на конференции по судебной психологии. Обдумав этот момент, я написала ему на электронную почту, напомнив ему, кто я такая, и попросив его прислать заметки по своему исследованию, если он не против.
Когда я нажала «отправить» и посмотрела на часы, мой пациент опаздывал уже не на пятнадцать, а на тридцать две минуты, а мне уже надоедало таращиться в монитор.
Я также забыла о кофе, который уже, наверное, остыл.