— Нет! — перебил тот с облегчением. — Это я должен поблагодарить вас за прекрасную игру! Особенно…
Все невольно покосились на виновника переполоха, но лорд Варадар всех удивил. Сделав шаг, он остановился перед Тиаром и произнес:
— Особенно вас, юноша.
Его взгляд впился в лицо Тиара, и тот покраснел:
— Спасибо. Только благодарить надо моего отца.
— Отца? — лорд Варадар вздрогнул. Слово прозвучало громом с ясного неба. Тот мальчик, который прожил на свете всего четыре дня, так и не научился выговаривать это слово.
— Да, он прекрасный…
Юноша запнулся на полуслове — не дослушав, лорд Варадар повернулся и быстро вышел из гримёрки, хлопнув дверью и оставив позади гнетущую тишину.
— Что это было? — нарушил молчание Тиар.
— Ты допрыгался, братец, — замогильным голосом сообщил ему Тайн. — В тебя опять влюбились!
Однако, происшествие прошло без последствий и осталось маленьким недоразумением. Наоборот, на другое утро всем в труппе прислали подарки и дали понять, что артисты могут задержаться на несколько дней — пока не кончатся дожди и слякоть. Трудно было понять, чем вызвана подобная приязнь. Отдавая, однако, себе отчет в том, что любая мелочь может изменить решение лорда и леди, артисты старались как можно меньше попадаться на глаза другим обитателям замка. Им выделили несколько комнат и один зал для репетиций, и большую часть времени они проводили именно там.
Тиар являлся исключением из правила. Он знал, что где-то в этом замке должны жить его родители — или те, кто знает что-то про их судьбу. Но как начать поиски? Не станешь же подходить к каждому с вопросом: «Не подскажете, тут ни у кого несколько лет назад новорожденные дети не пропадали? А то меня тут потеряли…» В надежде найти подсказку юноша частенько бродил по замку, рассматривая возносящиеся под потолок колонны, слушая гул шагов на галерее и в залах, спускаясь или поднимаясь по широким лестницам. Он давал волю своему воображению, представляя, как тут могли ходить его отец и мать. Кем ни были? Быть может, случайный гость соблазнил служанку и уехал, а она решила избавиться от плода греха? Или знатная дама согрешила с рабом и выкинула младенца? Гадать можно было до бесконечности…
Тиар старался выбирать время и место для прогулок, когда никто и ничто не могло ему помешать. Он нарочно ходил по пустым коридорам и галереям рано утром или в первой половине дня. В эту пору многочисленные гости замка еще нежились в постели и, кроме слуг, на пути почти никто не попадался. Услышав же за углом шаги, юноша, как правило, успевал спрятаться за колонну, дабы не встречаться ни с кем.
Тихую музыку он услышал издалека. Кто-то осторожно играл на лютне, тонким голоском подбирая слова. Голос был ему не знаком. Раэну, Соэль и Ташу он прекрасно знал. Госпожа Ниэль пела очень редко и неохотно, у нее был глубокий голос, слишком низкий для эльфийки. Возможно, это фрейлина леди Лиллирель.
Любопытство заставило его подкрасться поближе. На всякий случай, он даже снял башмаки, чтобы красться совсем бесшумно. Ибо тоненький голосок явно принадлежал не знатной даме.
На узком подоконнике в самом начале витой лестницы, ведущей в одну из башен, сидела худенькая бледная девушка-подросток и, неумело прижав к себе лютню, старательно тренькала по струнам:
Стихи были хороши, а вот мелодия подкачала. Звуки не сливались в одно целое, каждый существовал словно сам по себе. У Раэны, когда она только начала брать уроки у мастера Неара, и то получалось намного лучше.
Доиграв, бледная девушка-девочка обернулась — и вздрогнула, увидев стоящего у подножия лестницы Тиара с башмаками в руках.
— Ты кто?
— Тиар. А ты?
— Винирель. Ты откуда взялся? Снизу?
— Да, я…
— Нет! — перебил тот с облегчением. — Это я должен поблагодарить вас за прекрасную игру! Особенно…
Все невольно покосились на виновника переполоха, но лорд Варадар всех удивил. Сделав шаг, он остановился перед Тиаром и произнес:
— Особенно вас, юноша.
Его взгляд впился в лицо Тиара, и тот покраснел:
— Спасибо. Только благодарить надо моего отца.
— Отца? — лорд Варадар вздрогнул. Слово прозвучало громом с ясного неба. Тот мальчик, который прожил на свете всего четыре дня, так и не научился выговаривать это слово.
— Да, он прекрасный…
Юноша запнулся на полуслове — не дослушав, лорд Варадар повернулся и быстро вышел из гримёрки, хлопнув дверью и оставив позади гнетущую тишину.
— Что это было? — нарушил молчание Тиар.
— Ты допрыгался, братец, — замогильным голосом сообщил ему Тайн. — В тебя опять влюбились!
Однако, происшествие прошло без последствий и осталось маленьким недоразумением. Наоборот, на другое утро всем в труппе прислали подарки и дали понять, что артисты могут задержаться на несколько дней — пока не кончатся дожди и слякоть. Трудно было понять, чем вызвана подобная приязнь. Отдавая, однако, себе отчет в том, что любая мелочь может изменить решение лорда и леди, артисты старались как можно меньше попадаться на глаза другим обитателям замка. Им выделили несколько комнат и один зал для репетиций, и большую часть времени они проводили именно там.
Тиар являлся исключением из правила. Он знал, что где-то в этом замке должны жить его родители — или те, кто знает что-то про их судьбу. Но как начать поиски? Не станешь же подходить к каждому с вопросом: «Не подскажете, тут ни у кого несколько лет назад новорожденные дети не пропадали? А то меня тут потеряли…» В надежде найти подсказку юноша частенько бродил по замку, рассматривая возносящиеся под потолок колонны, слушая гул шагов на галерее и в залах, спускаясь или поднимаясь по широким лестницам. Он давал волю своему воображению, представляя, как тут могли ходить его отец и мать. Кем ни были? Быть может, случайный гость соблазнил служанку и уехал, а она решила избавиться от плода греха? Или знатная дама согрешила с рабом и выкинула младенца? Гадать можно было до бесконечности…
Тиар старался выбирать время и место для прогулок, когда никто и ничто не могло ему помешать. Он нарочно ходил по пустым коридорам и галереям рано утром или в первой половине дня. В эту пору многочисленные гости замка еще нежились в постели и, кроме слуг, на пути почти никто не попадался. Услышав же за углом шаги, юноша, как правило, успевал спрятаться за колонну, дабы не встречаться ни с кем.
Тихую музыку он услышал издалека. Кто-то осторожно играл на лютне, тонким голоском подбирая слова. Голос был ему не знаком. Раэну, Соэль и Ташу он прекрасно знал. Госпожа Ниэль пела очень редко и неохотно, у нее был глубокий голос, слишком низкий для эльфийки. Возможно, это фрейлина леди Лиллирель.
Любопытство заставило его подкрасться поближе. На всякий случай, он даже снял башмаки, чтобы красться совсем бесшумно. Ибо тоненький голосок явно принадлежал не знатной даме.
На узком подоконнике в самом начале витой лестницы, ведущей в одну из башен, сидела худенькая бледная девушка-подросток и, неумело прижав к себе лютню, старательно тренькала по струнам:
Стихи были хороши, а вот мелодия подкачала. Звуки не сливались в одно целое, каждый существовал словно сам по себе. У Раэны, когда она только начала брать уроки у мастера Неара, и то получалось намного лучше.
Доиграв, бледная девушка-девочка обернулась — и вздрогнула, увидев стоящего у подножия лестницы Тиара с башмаками в руках.
— Ты кто?
— Тиар. А ты?
— Винирель. Ты откуда взялся? Снизу?
— Да, я…