- Потому что я шлюха?
- Нет... ты очень хорошая, но...
- У тебя там кто-то есть?
- Да.
- Красивая?
- Да.
- Красивее меня?
- Она... Она другая... И...
Он натянул правый сапог.
- Расскажи, как там у вас живется, в сорок первом?
- Хорошо. Спокойно. Лучше, чем у вас. Я плохой рассказчик, извини.
Действительно... Как рассказать о ТОЙ Москве? Где широкие улицы пустынны, где люди смеются, а не оглядываются, где милиционер - первый помощник, где нет выстрелов, где в парках играют духовые оркестры, где с вышек ОСОАВИАХИМа прыгают мальчишки... Там не сидят на вареных крокодилах и не нюхают всякую дрянь. Нет, конечно, еще кое-где есть бандиты и те же проститутки, но это пережитки прошлого или, как говорил политрук, "отрыжки капитализма". Советская власть беспощадно борется с этим. Не должно быть грязи в стране рабочих и крестьян. И постепенно эту грязь вычистят из самых темных углов нашего общего дома - нашей Родины, нашего Союза. Вдруг Алексей понял, чем он, Оля, Островко, Сюзев, Гошка Еременко отличаются от Тани... Лейтенант верил в будущее, верил будущему и приближал его в полную меру своих сил и возможностей. А проститутка Таня не верит, словно бы кто-то жестокий и хитрый выключил ее веру. Живет одним моментом, отчего невероятно зла, напряжена и отчаянна. У нее нет будущего...
- Ну, я пойду? - вздохнул Алексей.
- Подожди.
Таня метнулась в комнату и через мгновение вернулась:
- Вот. Сходи в магазин, он за углом. Принеси жрачки и бухла в дорогу. Я пока соберусь тут. Прости меня, - и, виновато, улыбнувшись, протянула лейтенанту какую-то красную купюру.
- Бухла?
- Да, водки какой-нибудь.
- У меня коньяк есть. Почти две бутылки. Могу поделиться.
- Нет, сейчас не хочу. Это в дорогу. Пригодится. Поедешь со мной?
- Этого хватит на хлеб? - вместо прямого ответа, спросил Алексей. - Прости, я не разбираюсь в ваших деньгах.
- Хватит, еще и останется. Да. Сигарет мне еще возьми. "Вирджинию Суперслимз".
- Потому что я шлюха?
- Нет... ты очень хорошая, но...
- У тебя там кто-то есть?
- Да.
- Красивая?
- Да.
- Красивее меня?
- Она... Она другая... И...
Он натянул правый сапог.
- Расскажи, как там у вас живется, в сорок первом?
- Хорошо. Спокойно. Лучше, чем у вас. Я плохой рассказчик, извини.
Действительно... Как рассказать о ТОЙ Москве? Где широкие улицы пустынны, где люди смеются, а не оглядываются, где милиционер - первый помощник, где нет выстрелов, где в парках играют духовые оркестры, где с вышек ОСОАВИАХИМа прыгают мальчишки... Там не сидят на вареных крокодилах и не нюхают всякую дрянь. Нет, конечно, еще кое-где есть бандиты и те же проститутки, но это пережитки прошлого или, как говорил политрук, "отрыжки капитализма". Советская власть беспощадно борется с этим. Не должно быть грязи в стране рабочих и крестьян. И постепенно эту грязь вычистят из самых темных углов нашего общего дома - нашей Родины, нашего Союза. Вдруг Алексей понял, чем он, Оля, Островко, Сюзев, Гошка Еременко отличаются от Тани... Лейтенант верил в будущее, верил будущему и приближал его в полную меру своих сил и возможностей. А проститутка Таня не верит, словно бы кто-то жестокий и хитрый выключил ее веру. Живет одним моментом, отчего невероятно зла, напряжена и отчаянна. У нее нет будущего...
- Ну, я пойду? - вздохнул Алексей.
- Подожди.
Таня метнулась в комнату и через мгновение вернулась:
- Вот. Сходи в магазин, он за углом. Принеси жрачки и бухла в дорогу. Я пока соберусь тут. Прости меня, - и, виновато, улыбнувшись, протянула лейтенанту какую-то красную купюру.
- Бухла?
- Да, водки какой-нибудь.
- У меня коньяк есть. Почти две бутылки. Могу поделиться.
- Нет, сейчас не хочу. Это в дорогу. Пригодится. Поедешь со мной?
- Этого хватит на хлеб? - вместо прямого ответа, спросил Алексей. - Прости, я не разбираюсь в ваших деньгах.
- Хватит, еще и останется. Да. Сигарет мне еще возьми. "Вирджинию Суперслимз".