Изменился он и внешне. Его более сильная и энергичная натура сейчас словно бы рвалась наружу, преодолевая отчаянное сопротивление слабого, чуть ссутуленного, совсем нетренированного тела. Ведь работая программистом, Антон и выглядел как обычный программист, который ничего тяжелее компьютерной мышки в руках никогда не держал. Сейчас же он совсем не сутулился и даже не шаркал ногами. Осанка его выпрямилась, движения стали плавными, но при этом и энергичными, а легкая походка приобрела уверенность. Даже черты его лица теперь выглядели куда более четкими: нос заострился, чуть проступили скулы, взгляд же стал на удивление твердым, но при этом и проникновенным. Катерина, конечно, заметила эти его перемены, поскольку знала Антона уже очень давно. Еще с того момента, когда они вместе поступили в Университет. Но поскольку они больше года уже не виделись, все списала на благотворное действие времени. И тем не менее, она не могла не удивляться тому, что произошло с ее однокурсником за прошедший год, отчего иногда и украдкой поглядывала на него.
Наконец они приехали. Катерина, как оказалось, жила в прекрасном кирпичном доме еще старой советской постройки, который находился в получасе ходьбы от центра города. Антон оценил жилище:
— Ну, Катюха, здорово ты живешь, — с уважением произнес он. — Это ж у тебя не дом тут, а настоящий дворец. И даже украшения на стенах присутствуют и статуи на крыше. Да-а, здорово. И что же, ты всегда здесь жила?
— Всегда, — ответила ему Катя. — Тут еще моему отцу квартиру дали, когда он наукой занимался, задолго до моего рождения.
На это Антон произнес еще несколько слов восхищения, после чего изъявил желание сходить в магазин за продуктами, благо, что последний находился неподалеку.
— Не могу же я к тебе вот просто так с пустыми руками явиться, — пояснил он, когда девушка стала возражать, что, мол, продуктов у нее и у самой достаточно.
После чего они все-таки разделились. Катя взяла собаку и пошла домой, а Антон отправился сначала в ближайший банк, чтобы обменять валюту, а потом и в магазин. Поднявшись наконец в квартиру, он вновь принялся расхваливать увиденное: и высокие потолки, и три комнаты, и даже длинную лоджию с эркером, которая была основательно утеплена.
— Я здесь у тебя спать буду, — заявил он несколько оторопевшей девушке, — залюбовавшись прекрасным видом, открывавшимся из окон лоджии. — Тут и воздух свежий, и кресло раскладное есть. Сама-то ты, наверное, в комнатах спишь?
— В комнатах, — ответила ему Катя, несколько смущаясь и, пожалуй, даже уже жалея, что вообще пригласила такого самоуверенного гостя к себе в дом.
— Ну и прекрасно. Мне бы вот только еще одеяло сюда, простынь и подушку. Да я тут у тебя, наверное, тогда и в ванную схожу если можно. Ведь можно?
— Сходи, — совсем уже тихо ответила Катя.
— Спасибо, Катюш, — проговорил Антон и, легонько чмокнув девушку в щеку, отправился прямиком в ванную.
Там он снял с себя наконец грязную одежду и залез в воду. Мылся он долго и с большим удовольствием, постепенно отмокая ото всей той жуткой кладбищенской грязи, которая все еще оставалась на нем. Катя же отправилась на кухню разогревать ужин. Она, правда, намеревалась сначала приготовить что-нибудь особенное, но посмотрев на огромные сумки, которые Антон притащил из магазина, так растерялась, что предпочла пока все рассовать по холодильнику. Наконец Антон вышел. Одет он был теперь в неопределенного цвета махровый халат, который нашел в ванной, да в гигантские джинсовые шорты, найденные им там же. Он, конечно, извинился перед девушкой за свой внешний вид и сказал, что если она сможет постирать еще и его вещи, то завтра он ей новую машинку купит. На это Катя ответила, что машинки ей никакой не надо, и что он хотя и был всегда неряхой, но одежду его, такую грязную теперь, по всей видимости, и машинка даже не возьмет. После чего молодые люди сели ужинать.
— Слушай, Кать, — спросил наконец Антон, после того как с аппетитом съел все, что девушка перед ним поставила на стол, — а где твои родители? Они скоро приедут?
— Не скоро, — ответила та, — они здесь вообще не живут. Они в деревне себе дом построили, и вот уже два года как в Москве не появляются.
Антон уставился на девушку.
— Но-о, — протянул он неуверенно, — как же ты тогда меня одного сюда пригласила, ведь это ж… неудобно как-то.
— Ничего, — ответила ему Катя спокойно, — как-нибудь переживу. Да и скольких же я по-твоему должна была к себе пригласить, чтобы «оно» удобно было?
Антон засмеялся.
— Ладно, я понял, — произнес он. — Но, тогда обещаю вести себя прилично, как и мой пес. А он у меня, сама знаешь, воспитанный.
— Да да, я помню, — ответила ему Катя даже не оборачиваясь.
Она теперь пошла мыть посуду и стояла к Антону спиной.
Изменился он и внешне. Его более сильная и энергичная натура сейчас словно бы рвалась наружу, преодолевая отчаянное сопротивление слабого, чуть ссутуленного, совсем нетренированного тела. Ведь работая программистом, Антон и выглядел как обычный программист, который ничего тяжелее компьютерной мышки в руках никогда не держал. Сейчас же он совсем не сутулился и даже не шаркал ногами. Осанка его выпрямилась, движения стали плавными, но при этом и энергичными, а легкая походка приобрела уверенность. Даже черты его лица теперь выглядели куда более четкими: нос заострился, чуть проступили скулы, взгляд же стал на удивление твердым, но при этом и проникновенным. Катерина, конечно, заметила эти его перемены, поскольку знала Антона уже очень давно. Еще с того момента, когда они вместе поступили в Университет. Но поскольку они больше года уже не виделись, все списала на благотворное действие времени. И тем не менее, она не могла не удивляться тому, что произошло с ее однокурсником за прошедший год, отчего иногда и украдкой поглядывала на него.
Наконец они приехали. Катерина, как оказалось, жила в прекрасном кирпичном доме еще старой советской постройки, который находился в получасе ходьбы от центра города. Антон оценил жилище:
— Ну, Катюха, здорово ты живешь, — с уважением произнес он. — Это ж у тебя не дом тут, а настоящий дворец. И даже украшения на стенах присутствуют и статуи на крыше. Да-а, здорово. И что же, ты всегда здесь жила?
— Всегда, — ответила ему Катя. — Тут еще моему отцу квартиру дали, когда он наукой занимался, задолго до моего рождения.
На это Антон произнес еще несколько слов восхищения, после чего изъявил желание сходить в магазин за продуктами, благо, что последний находился неподалеку.
— Не могу же я к тебе вот просто так с пустыми руками явиться, — пояснил он, когда девушка стала возражать, что, мол, продуктов у нее и у самой достаточно.
После чего они все-таки разделились. Катя взяла собаку и пошла домой, а Антон отправился сначала в ближайший банк, чтобы обменять валюту, а потом и в магазин. Поднявшись наконец в квартиру, он вновь принялся расхваливать увиденное: и высокие потолки, и три комнаты, и даже длинную лоджию с эркером, которая была основательно утеплена.
— Я здесь у тебя спать буду, — заявил он несколько оторопевшей девушке, — залюбовавшись прекрасным видом, открывавшимся из окон лоджии. — Тут и воздух свежий, и кресло раскладное есть. Сама-то ты, наверное, в комнатах спишь?
— В комнатах, — ответила ему Катя, несколько смущаясь и, пожалуй, даже уже жалея, что вообще пригласила такого самоуверенного гостя к себе в дом.
— Ну и прекрасно. Мне бы вот только еще одеяло сюда, простынь и подушку. Да я тут у тебя, наверное, тогда и в ванную схожу если можно. Ведь можно?
— Сходи, — совсем уже тихо ответила Катя.
— Спасибо, Катюш, — проговорил Антон и, легонько чмокнув девушку в щеку, отправился прямиком в ванную.
Там он снял с себя наконец грязную одежду и залез в воду. Мылся он долго и с большим удовольствием, постепенно отмокая ото всей той жуткой кладбищенской грязи, которая все еще оставалась на нем. Катя же отправилась на кухню разогревать ужин. Она, правда, намеревалась сначала приготовить что-нибудь особенное, но посмотрев на огромные сумки, которые Антон притащил из магазина, так растерялась, что предпочла пока все рассовать по холодильнику. Наконец Антон вышел. Одет он был теперь в неопределенного цвета махровый халат, который нашел в ванной, да в гигантские джинсовые шорты, найденные им там же. Он, конечно, извинился перед девушкой за свой внешний вид и сказал, что если она сможет постирать еще и его вещи, то завтра он ей новую машинку купит. На это Катя ответила, что машинки ей никакой не надо, и что он хотя и был всегда неряхой, но одежду его, такую грязную теперь, по всей видимости, и машинка даже не возьмет. После чего молодые люди сели ужинать.
— Слушай, Кать, — спросил наконец Антон, после того как с аппетитом съел все, что девушка перед ним поставила на стол, — а где твои родители? Они скоро приедут?
— Не скоро, — ответила та, — они здесь вообще не живут. Они в деревне себе дом построили, и вот уже два года как в Москве не появляются.
Антон уставился на девушку.
— Но-о, — протянул он неуверенно, — как же ты тогда меня одного сюда пригласила, ведь это ж… неудобно как-то.
— Ничего, — ответила ему Катя спокойно, — как-нибудь переживу. Да и скольких же я по-твоему должна была к себе пригласить, чтобы «оно» удобно было?
Антон засмеялся.
— Ладно, я понял, — произнес он. — Но, тогда обещаю вести себя прилично, как и мой пес. А он у меня, сама знаешь, воспитанный.
— Да да, я помню, — ответила ему Катя даже не оборачиваясь.
Она теперь пошла мыть посуду и стояла к Антону спиной.