Ночь была холодной, а потом наступило холодное утро, но я впервые не ощутила этого. Фай, отвернувшись от солдата, прижималась ко мне и таким образом помогала сохранить тепло. Время от времени она вздрагивала, возможно от холода. Робин сидела возле головы солдата, спокойно наблюдая за ним. В её лице было что-то прекрасное. Гомер сидел чуть дальше, он тоже был внешне спокоен, но его лицо время от времени омрачала тёмная тень, и в том, как он наклонялся вперёд, виделось некое нетерпение. Гомер был похож на взведённый курок. И я нервничала, видя его таким.
Где-то вдали за деревьями раздался треск, будто снова сломалась ветка. Конечно, какие-то звуки раздавались всю ночь, но в буше всегда так: то слышен зов опоссума, то взвоет дикая собака, то захлопает крыльями сова. Временами ветер таинственно шелестел в подлеске. Эти звуки были мне знакомы, я не обращала на них внимания, почти не замечала. Но на этот раз звук был иным, и я, слегка выпрямившись, повернулась в его сторону. А потом услышала крик:
– Элли! Гомер! Вы там?
Жаркая волна облегчения прокатилась по мне.
– Ли! Мы здесь!
Мы тут же услышали его неровные шаги, потом он побежал к нам, треща ветками. Я встала и сделала несколько шагов ему навстречу. Он неловко вывалился из-за высоких деревьев, протиснувшись сквозь узкую щель прямо передо мной. Я протянула к нему руки, и он обнял меня, но я только и ощутила, что его худобу. Не было никакого всплеска любви, привязанности, тепла, только тело… Ли отодвинулся от меня и огляделся.
– У вас есть что-нибудь съестное? Я умираю от голода.
– Нет, – ответила Робин. – Ничего.
– Надо убираться отсюда, – сказал Ли.
Его взгляд скользнул по лежавшему на земле солдату, но удивления Ли не выказал. Просто сосредоточился.
– Что он тут делает?
– Он гнался за Фай, – пояснил Гомер.
– Он ещё жив, – заметил Ли.
– Да.
– Ну и чего вы ждёте?
Я не поняла, что он имел в виду.
– Мы ждали тебя, – сказала я. – И не знали, что с ним делать. Но похоже, он вот-вот умрёт.
– Мы должны уходить, – снова сказал Ли.
Он посмотрел на землю вокруг. И вдруг наклонился и поднял солдатский нож, лежавший среди других вещей. Мне сначала показалось, что Ли потерял равновесие и упал на солдата. Я даже чуть не вскрикнула: «Осторожнее!»
Но тут же осознала намеренность этого движения. Ли неловко встал коленом на грудь солдата и в то же самое мгновение, нацелившись в сердце, вонзил нож ему в грудь.
Солдат судорожно вздохнул, его руки чуть приподнялись над землёй, пальцы растопырились…
Гомер включил фонарик, и в резком узком луче света, похожем на скальпель, я увидела, как лицо солдата побелело, рот медленно открылся, из него потекла кровь. Рот так и остался открытым. А потом что-то исчезло – дух жизни, возможно… Солдат был мёртв. Его лицо стало цвета воды, вообще лишилось цвета.
Ночь была холодной, а потом наступило холодное утро, но я впервые не ощутила этого. Фай, отвернувшись от солдата, прижималась ко мне и таким образом помогала сохранить тепло. Время от времени она вздрагивала, возможно от холода. Робин сидела возле головы солдата, спокойно наблюдая за ним. В её лице было что-то прекрасное. Гомер сидел чуть дальше, он тоже был внешне спокоен, но его лицо время от времени омрачала тёмная тень, и в том, как он наклонялся вперёд, виделось некое нетерпение. Гомер был похож на взведённый курок. И я нервничала, видя его таким.
Где-то вдали за деревьями раздался треск, будто снова сломалась ветка. Конечно, какие-то звуки раздавались всю ночь, но в буше всегда так: то слышен зов опоссума, то взвоет дикая собака, то захлопает крыльями сова. Временами ветер таинственно шелестел в подлеске. Эти звуки были мне знакомы, я не обращала на них внимания, почти не замечала. Но на этот раз звук был иным, и я, слегка выпрямившись, повернулась в его сторону. А потом услышала крик:
– Элли! Гомер! Вы там?
Жаркая волна облегчения прокатилась по мне.
– Ли! Мы здесь!
Мы тут же услышали его неровные шаги, потом он побежал к нам, треща ветками. Я встала и сделала несколько шагов ему навстречу. Он неловко вывалился из-за высоких деревьев, протиснувшись сквозь узкую щель прямо передо мной. Я протянула к нему руки, и он обнял меня, но я только и ощутила, что его худобу. Не было никакого всплеска любви, привязанности, тепла, только тело… Ли отодвинулся от меня и огляделся.
– У вас есть что-нибудь съестное? Я умираю от голода.
– Нет, – ответила Робин. – Ничего.
– Надо убираться отсюда, – сказал Ли.
Его взгляд скользнул по лежавшему на земле солдату, но удивления Ли не выказал. Просто сосредоточился.
– Что он тут делает?
– Он гнался за Фай, – пояснил Гомер.
– Он ещё жив, – заметил Ли.
– Да.
– Ну и чего вы ждёте?
Я не поняла, что он имел в виду.
– Мы ждали тебя, – сказала я. – И не знали, что с ним делать. Но похоже, он вот-вот умрёт.
– Мы должны уходить, – снова сказал Ли.
Он посмотрел на землю вокруг. И вдруг наклонился и поднял солдатский нож, лежавший среди других вещей. Мне сначала показалось, что Ли потерял равновесие и упал на солдата. Я даже чуть не вскрикнула: «Осторожнее!»
Но тут же осознала намеренность этого движения. Ли неловко встал коленом на грудь солдата и в то же самое мгновение, нацелившись в сердце, вонзил нож ему в грудь.
Солдат судорожно вздохнул, его руки чуть приподнялись над землёй, пальцы растопырились…
Гомер включил фонарик, и в резком узком луче света, похожем на скальпель, я увидела, как лицо солдата побелело, рот медленно открылся, из него потекла кровь. Рот так и остался открытым. А потом что-то исчезло – дух жизни, возможно… Солдат был мёртв. Его лицо стало цвета воды, вообще лишилось цвета.