– Вы тут лечитесь?
– Да, Стюарт лечится. Нужно быть очень больным, чтобы сюда попасть. Но меня выставят завтра или послезавтра. Снова на ярмарку.
– Значит, все пациенты здесь – пленники?
– В этом здании – да. Они нас сюда натолкали, как сельдей в бочку, а все хорошие палаты забрали себе, в главном отделении.
– А сиделки тут есть? И доктора?
Женщина рассмеялась, но весьма горько:
– Да, одна медсестра есть. Филис де Стейгер. Знаете её? И докторам иногда разрешают заходить, когда они не заняты солдатами. Если мы их видим в течение получаса через день, то, считай, повезло. В основном приходится самим друг за другом ухаживать. А это довольно сложно.
– Сколько человек в этой комнате?
– Семь. Это свалка для инфекционных. Но всё-таки что вы здесь делаете, ребята? Говоришь, кого-то ищете?
Лёжа рядом с Ли на пыльном полу под кроватью и говоря шёпотом, я напряглась, почувствовала, как мои собственные ногти вонзаются в ладони.
– Вы знаете Корри Маккензи? – спросила я. – И Кевина Холмса?
– О, так вы из одной компании? – сказала женщина. – Ну, тогда всё сходится. Теперь я знаю, кто вы такие. Вы взорвали мост.
Я жутко вспотела. Даже не предполагала, что мы так прославились. Отвечать я не стала, и Нелл засмеялась.
– Да не пугайся ты! – воскликнула она. – Я не доносчица. Наверное, хотите узнать, где ваши друзья?
– Да, пожалуйста… – прошептала я.
– С Кевином теперь всё в порядке. Его отослали на территорию ярмарки. А вот бедняжка Корри… – Она умолкла.
Я ощутила жуткую, невыносимую тяжесть в груди. Моё сердце превратилось в камень.
– Что? Что?
– Ну, милая… Знаешь, она в довольно плохом состоянии…
Я поняла только, что Корри всё-таки жива.
– Где она?
– Да тут, рядом. Через две двери. Но я же говорю, с ней неладно.
– Вы тут лечитесь?
– Да, Стюарт лечится. Нужно быть очень больным, чтобы сюда попасть. Но меня выставят завтра или послезавтра. Снова на ярмарку.
– Значит, все пациенты здесь – пленники?
– В этом здании – да. Они нас сюда натолкали, как сельдей в бочку, а все хорошие палаты забрали себе, в главном отделении.
– А сиделки тут есть? И доктора?
Женщина рассмеялась, но весьма горько:
– Да, одна медсестра есть. Филис де Стейгер. Знаете её? И докторам иногда разрешают заходить, когда они не заняты солдатами. Если мы их видим в течение получаса через день, то, считай, повезло. В основном приходится самим друг за другом ухаживать. А это довольно сложно.
– Сколько человек в этой комнате?
– Семь. Это свалка для инфекционных. Но всё-таки что вы здесь делаете, ребята? Говоришь, кого-то ищете?
Лёжа рядом с Ли на пыльном полу под кроватью и говоря шёпотом, я напряглась, почувствовала, как мои собственные ногти вонзаются в ладони.
– Вы знаете Корри Маккензи? – спросила я. – И Кевина Холмса?
– О, так вы из одной компании? – сказала женщина. – Ну, тогда всё сходится. Теперь я знаю, кто вы такие. Вы взорвали мост.
Я жутко вспотела. Даже не предполагала, что мы так прославились. Отвечать я не стала, и Нелл засмеялась.
– Да не пугайся ты! – воскликнула она. – Я не доносчица. Наверное, хотите узнать, где ваши друзья?
– Да, пожалуйста… – прошептала я.
– С Кевином теперь всё в порядке. Его отослали на территорию ярмарки. А вот бедняжка Корри… – Она умолкла.
Я ощутила жуткую, невыносимую тяжесть в груди. Моё сердце превратилось в камень.
– Что? Что?
– Ну, милая… Знаешь, она в довольно плохом состоянии…
Я поняла только, что Корри всё-таки жива.
– Где она?
– Да тут, рядом. Через две двери. Но я же говорю, с ней неладно.