— Некоторое время назад здесь не было никакого озера. Где-то вниз по течению, там, где мы ещё не проходили, образовалась запруда, которая и стала препятствием току воды. Вода, не находя прохода, разлилась по округе. И как только мы разрушим запруду, вода, найдя старое русло, потечёт вновь к мельнице.
— И это ты всё узнал, посмотрев на эту палку? — изумился Леголаз. — Ты что, ветку следопыта качаешь?
— Дурень, — рассмеялся я, — это я высказал вам свои мысли. А как там будет, узнаем, только найдя место запруды.
Мы снова двинулись в путь, теперь уже в обратном направлении по кромке новообразованного водоёма.
Шли долго. Воздух в лесу мало того, что был тяжёлый и влажный, приобрёл сладковатый привкус, от которого всех буквально подташнивало.
Причину сладкого воздуха и образования озера мы увидели в распадке у подножия невысокой сопки, когда взобрались на её вершину.
Сопка являлась одним из элементов возвышенности подковой окружающей русло реки. В устье между ней и соседней сопкой и протекала раньше обмелевшая река. Теперь это место стоку воды перегораживала гора трупов сложенных друг на друга.
Девчонки побледнели, увидев эту картину. Всех нас сразу буквально выворотило наизнанку. Блевали все, не стесняясь друг друга, до тех пор, пока в желудке не осталось ничего, кроме желудочного сока, да и то рвотные позывы не сразу прекратились.
— Что тут произошло? — промямлил Леголаз. — Кто это их так?
— Спустимся вниз — узнаем.
— Ребят, — сказала вдруг Айова, — а можно я туда не пойду?
— И останешься тут одна? — спросила подругу Таурэйвэн.
— Нет, одна я не хочу. Останься со мной Таури, а ребята сами всё там разведают.
Таурэйвэн посмотрела на подругу, потом на нас несчастных и ответила:
— Айова, ты меня прости подружка. Хоть Макс и правильно угадал, что здесь произошло, но он не следопыт. А я качаю ветку следопыта, и им будет нужна моя помощь. Так что решай, ты с нами, или останешься до нашего возвращения тут одна.
Горестно подняв к небу свои прекрасные очи, Айова глубоко вдохнула, втянув в себя порцию сладковатого воздуха и, закашлявшись, драматично ответила:
— Не любите вы меня, но бросить я вас не могу, идёмте уж.
Скользя по опавшей листве, мы спустились к распадку, и подошли к месту трагедии.
— Кто это их так? — глядя на искажённые в предсмертных муках лица покойников, прошептала Таурэйвэн.
— Давайте осмотрим тут всё кругом, а потом поделимся своими мыслями. Только смотрите, близко к трупам и воде не подходите, мало ли что может случиться, — предложил я.
Мы разбрелись по округе, производя осмотр места трагедии.
Погибших были сотни. Все они были представителями человеческой расы. Большая часть из них была одета в однотипные кольчужные доспехи с богатой золотой насечкой, являя собой принадлежность к элитному роду войск. Другая, меньшая по количеству часть, носила богатую цивильную одежду.
— Некоторое время назад здесь не было никакого озера. Где-то вниз по течению, там, где мы ещё не проходили, образовалась запруда, которая и стала препятствием току воды. Вода, не находя прохода, разлилась по округе. И как только мы разрушим запруду, вода, найдя старое русло, потечёт вновь к мельнице.
— И это ты всё узнал, посмотрев на эту палку? — изумился Леголаз. — Ты что, ветку следопыта качаешь?
— Дурень, — рассмеялся я, — это я высказал вам свои мысли. А как там будет, узнаем, только найдя место запруды.
Мы снова двинулись в путь, теперь уже в обратном направлении по кромке новообразованного водоёма.
Шли долго. Воздух в лесу мало того, что был тяжёлый и влажный, приобрёл сладковатый привкус, от которого всех буквально подташнивало.
Причину сладкого воздуха и образования озера мы увидели в распадке у подножия невысокой сопки, когда взобрались на её вершину.
Сопка являлась одним из элементов возвышенности подковой окружающей русло реки. В устье между ней и соседней сопкой и протекала раньше обмелевшая река. Теперь это место стоку воды перегораживала гора трупов сложенных друг на друга.
Девчонки побледнели, увидев эту картину. Всех нас сразу буквально выворотило наизнанку. Блевали все, не стесняясь друг друга, до тех пор, пока в желудке не осталось ничего, кроме желудочного сока, да и то рвотные позывы не сразу прекратились.
— Что тут произошло? — промямлил Леголаз. — Кто это их так?
— Спустимся вниз — узнаем.
— Ребят, — сказала вдруг Айова, — а можно я туда не пойду?
— И останешься тут одна? — спросила подругу Таурэйвэн.
— Нет, одна я не хочу. Останься со мной Таури, а ребята сами всё там разведают.
Таурэйвэн посмотрела на подругу, потом на нас несчастных и ответила:
— Айова, ты меня прости подружка. Хоть Макс и правильно угадал, что здесь произошло, но он не следопыт. А я качаю ветку следопыта, и им будет нужна моя помощь. Так что решай, ты с нами, или останешься до нашего возвращения тут одна.
Горестно подняв к небу свои прекрасные очи, Айова глубоко вдохнула, втянув в себя порцию сладковатого воздуха и, закашлявшись, драматично ответила:
— Не любите вы меня, но бросить я вас не могу, идёмте уж.
Скользя по опавшей листве, мы спустились к распадку, и подошли к месту трагедии.
— Кто это их так? — глядя на искажённые в предсмертных муках лица покойников, прошептала Таурэйвэн.
— Давайте осмотрим тут всё кругом, а потом поделимся своими мыслями. Только смотрите, близко к трупам и воде не подходите, мало ли что может случиться, — предложил я.
Мы разбрелись по округе, производя осмотр места трагедии.
Погибших были сотни. Все они были представителями человеческой расы. Большая часть из них была одета в однотипные кольчужные доспехи с богатой золотой насечкой, являя собой принадлежность к элитному роду войск. Другая, меньшая по количеству часть, носила богатую цивильную одежду.