Около трех часов мы говорили о том, что вчера произошло. Все наперебой высказывали свое возмущение жестокостью роботов, которые открыли огонь по беззащитным людям. И только слова Эвита всех успокаивали, обещая достойное возмездие Хортепу за каждого убитого и искалеченного человека.
— Друзья мои! Вы видите, что любое сопротивление его власти карается безоговорочно и жестоко! Мы не можем позволить такому человеку продолжать править и запугивать людей! Мы обязаны отомстить за соотечественников, заставить уважать наш выбор и решение! Не позволим, чтобы лилась кровь, и гибли мирные, ни в чем не повинные граждане! Я сегодня ночью говорил с Достойными правителями, и могу сказать только одно — они полностью поддерживают наше решение не оставлять безнаказанным кровопролитие! Они помогут нам организовать настоящие восстание, чтобы свергнуть Хортепа! Нас никто не остановит! Вместе мы — сила! Только так мы сможем завоевать себе независимость и свободу!
Я восхищенно слушала Эвита, как и другие, восторженно не сводят с него глаз. Да, он превосходный оратор, который не мог оставить равнодушным ни одного человека. В его словах была безграничная сила и мощь, которая вселяла нам в сердца уверенность в победе. И в этот момент мы не думали ни о новых жертвах, которые могут появиться, ни о новой пролитой крови, ни о сомнениях, которые, несомненно, должны быть. Наши мысли были заняты только одним — желанием свергнуть Хортепа и получить свободу.
Как и обещал Эвит, одна девушка из нашей группы согласилась меня приютить. Я не была с ней особо дружна, но она любезно отнеслась ко мне, и уже вечером я оказалась у нее дома. Она жила вдвоем с матерью, которая ничего не знала об увлечениях дочери посещать мятежные собрания. Меня предупредили, чтобы я ни словом не обмолвилась об этом. Мне выделили отдельную комнату, где появилась возможность остаться наедине с мыслями.
Снова и снова я думала о словах Эвита. Было сложно поверить, что Анторис мог настолько меня ненавидеть, чтобы опуститься до убийства. Неужели, он такой хороший актер, что может так ловко притворяться? А его предложение дружбы? Выходит, он просто жуткий лицемер, раз способен говорить о своей заботе, а в душе хотеть моей смерти? Невозможно. Но не мог же Эвит всё это придумать? Нет, конечно, не мог. Возможно, он просто ошибся? Может быть, его подозрения к Анторису немного преувеличены?
Голова гудела, как огромный колокол. С одной стороны я верила Эвиту, но с другой… Ну не мог Анторис заказать мое убийство. Он не такое ничтожество, чтобы так действовать. Да, у него скверный характер, но я знала его всю жизнь. Он импульсивный, заносчивый, гордый… У него куча недостатков, но он не может оказаться подлым убийцей. Этот замкнутый круг доводов и возражений сводил с ума. Казалось, всё остальное ушло на задний план, и только лица Эвита и Анториса мелькали перед глазами.
Лишь поздней ночью мне удалось немного поспать, но едва забрезжил рассвет, как я была уже на ногах. Эти несколько дней должны быть особо насыщенными. Ведь если мы выйдем для восстания, обратного пути уже не будет. Так и произошло. Три дня мы собирались вместе с другими участниками Группы Сопротивления, и еще раз обсуждали детали. Видит Бог, мы хотели мира, но теперь будем готовы к возможной атаке роботов. Мы будем защищаться, чтобы все остальные — нищие и обездоленные, пришли к нам на помощь.
Настало утро знаменательного дня. Именно сегодня мы выйдем на повторный митинг, который соберет около десяти тысяч человек. К нам должны присоединиться те, кто раньше не мог решиться и сделать нужный выбор, но после недавних событий расставил приоритеты. Мы снова должны отправиться к замку Хортепа. Только теперь план другой — возьмем с собой оружие и будем защищаться, если по нам вновь откроют огонь. Мы не сдадимся и покажем каждому, что будем стоять до последнего вздоха, до последней капли крови. Нас обязаны услышать и провести голосование по смене власти. Иначе и быть не может. Иначе для нас только смерть. Но мы готовы к ней — во имя свободы и своих убеждений.
Мы опасались, что нас не пропустят в очаг Верга, но Хортеп, похоже, был слишком беспечен, чтобы нас бояться. Он был уверен, что наши попытки митинга будут тщетны и всё равно подавятся роботами в случае агрессии.
Десять тысяч человек с оружием в руках выстроились возле замка Хортепа. Двадцать тысяч роботов смотрели на нас с высокомерием и злостью. Шансов на победу в бою было мало, но мы это знали. Однако уверенность, что если начнется кровопролитная схватка, к замку выйдут еще сто тысяч человек, миллион, или два, не покидала каждое бьющееся сердце. Хортеп не сможет уничтожить всех — ему просто не позволят правители других очагов. И тогда у него будет только один выход — уйти, иначе эта война перерастет в катастрофу. Я не знаю, какой был план у других правителей, ведь они наверняка думали о возможных последствиях огромного митинга, но я очень надеялась, что моя мать не встанет на сторону Хортепа. Более того, все мы хотели верить, что правители других очагов, увидев недовольство толпы, отойдут от Хортепа в сторону, и он не получит тот контроль, о котором мечтал. В общем, что произойдет дальше, было неизвестно, потому что ситуация могла развиваться по любому сценарию.
Мы стояли напротив роботов, и ждали начала. Кое-кто держал плакаты, но уже и без них была понятна наша цель и требования. Эвит и Энта стояли рядом со мной, и их лица, как и все, были скрыты под белыми масками. Мы ждали. Напряженно, уверенно, бесстрашно. Наши руки сжимали оружие, а в глазах горел зловещий огонь. И сердце бешено стучало в груди, а в мыслях пульсировало отчаянное желание сразиться за правду и независимость. Но никто пока не делал первый шаг, и повисшая пауза обманчивого спокойствия отзывалась в душе ледяным холодом. И вот, когда напряжение дошло до предела, из-за ворот замка вышел Хортеп. Он окинул всех пренебрежительным, высокомерным взглядом, и его металлический голос громко прозвучал в звенящей тишине.
— Что вам надо? Зачем вы вновь пришли сюда и нарушаете мир и покой? Мало вам досталось в прошлый раз? Хотите больше крови? Вы же все умрете, если я дам команду своим солдатам! Убирайтесь прочь, пока я даю вам этот шанс!
Меня передернуло от ненависти к этому человеку. Да, он не отдаст власть просто так. Он слишком долго шел к ней, и будет пытаться удержать любыми методами, даже ценой нашей крови.
— Мы требуем твоей отставки! — громко закричал Эвит, и толпа звонким эхом подхватила его слова — Ты можешь убить нас, но на наше место придут другие, и ты уже не сможешь нас остановить! Твоя власть закончена — признай это и отступи! Люди хотят свободы — она в наших сердцах и душах, и мы готовы драться за нее!
— Мятеж надо подавлять — жестоко и безапелляционно — воинственно сказал Хортеп — Никто не имеет права бросать вызов устоявшейся власти. Иначе каждый будет наказан по всей строгости закона! Глупцы! Вы хотите свободы?! Или может хаоса?! Так называйте вещи своими именами! Кто будет править вместо меня — кучка людей, которые хотят разграбить то, что я создал?! Ваши правители, за которых вы сражаетесь — мошенники, которые мечтают разрушить налаженную систему и повергнуть ее во мрак! Я никогда не соглашусь на ваши требования! Убирайтесь прочь!
Это была та капля, которая попала в раскаленный котёл. Это был взрыв, которого ждали. Почти одновременно тысячи людей включили свое оружие, направив на роботов, и они, конечно, ответили тем же. Вспышки лучей, как молнии, осветили всё вокруг. Мы побежали вперед, стараясь добраться до ворот и схватить Хортепа, но он быстро скрылся, пытаясь спасти свою никчемную жизнь. А мы бежали и бежали вперед, с отчаянной храбростью идущих на смерть. Было жарко и душно, а перед глазами мелькали лица, руки, разгоряченные тела. Всё смешалось и переплелось, вместе с дымом, огнем, криками, стонами, болью, страхом, смертью… Наверное, прошла вечность, прежде чем мой бег остановила яркая вспышка света перед глазами, и почувствовав резкую боль, я с тихим стоном провалилась в темноту.
*****
Холод пронизывал всё тело, словно ледяные иголки находились глубоко под кожей. В голове временами нарастал сильный гул, который сменялся абсолютной тишиной, напряженно звеневшей в ушах. Мне казалось, что я умерла, потому что сознание меркло, немного прояснялось, а потом вновь проваливалось в пустоту. Очень хотелось пить и открыть глаза, но едва эти мысли пробивались сквозь белую пелену, которой был окутан мозг, как я вновь отключалась, падая в пропасть. Это был бесконечный замкнутый круг моей новой реальности. Я находилась в ней, словно в подвешенном состоянии, принимая темноту вокруг, как единственное, что осталось. И вот, когда-то, в этой темноте внезапно появилась капля света. Она была очень маленькой, но яркой и долгожданной. Я пыталась удержать ее и не упускать из виду, однако она то затухала, то вспыхивала вновь, отчаянно зовя за собой.
— Пить… — услышала я чей-то голос, доносившийся с другого конца реальности.
Именно этот голос помог мне удержать каплю света в сознании и медленно открыть глаза. Первым, что я увидела, был солнечный луч, который светил прямо на меня. Я зажмурилась, медленно приподнимая руку, и прикрывая ею глаза.
— Пить… — снова послышался знакомый голос совсем рядом.
Я лежала на спине на чем-то холодном и мокром. Попытка приподняться не увенчалась успехом, а острая боль в правой ноге, как электрический ток, пронзила всё тело настолько сильно, что я вскрикнула.
Около трех часов мы говорили о том, что вчера произошло. Все наперебой высказывали свое возмущение жестокостью роботов, которые открыли огонь по беззащитным людям. И только слова Эвита всех успокаивали, обещая достойное возмездие Хортепу за каждого убитого и искалеченного человека.
— Друзья мои! Вы видите, что любое сопротивление его власти карается безоговорочно и жестоко! Мы не можем позволить такому человеку продолжать править и запугивать людей! Мы обязаны отомстить за соотечественников, заставить уважать наш выбор и решение! Не позволим, чтобы лилась кровь, и гибли мирные, ни в чем не повинные граждане! Я сегодня ночью говорил с Достойными правителями, и могу сказать только одно — они полностью поддерживают наше решение не оставлять безнаказанным кровопролитие! Они помогут нам организовать настоящие восстание, чтобы свергнуть Хортепа! Нас никто не остановит! Вместе мы — сила! Только так мы сможем завоевать себе независимость и свободу!
Я восхищенно слушала Эвита, как и другие, восторженно не сводят с него глаз. Да, он превосходный оратор, который не мог оставить равнодушным ни одного человека. В его словах была безграничная сила и мощь, которая вселяла нам в сердца уверенность в победе. И в этот момент мы не думали ни о новых жертвах, которые могут появиться, ни о новой пролитой крови, ни о сомнениях, которые, несомненно, должны быть. Наши мысли были заняты только одним — желанием свергнуть Хортепа и получить свободу.
Как и обещал Эвит, одна девушка из нашей группы согласилась меня приютить. Я не была с ней особо дружна, но она любезно отнеслась ко мне, и уже вечером я оказалась у нее дома. Она жила вдвоем с матерью, которая ничего не знала об увлечениях дочери посещать мятежные собрания. Меня предупредили, чтобы я ни словом не обмолвилась об этом. Мне выделили отдельную комнату, где появилась возможность остаться наедине с мыслями.
Снова и снова я думала о словах Эвита. Было сложно поверить, что Анторис мог настолько меня ненавидеть, чтобы опуститься до убийства. Неужели, он такой хороший актер, что может так ловко притворяться? А его предложение дружбы? Выходит, он просто жуткий лицемер, раз способен говорить о своей заботе, а в душе хотеть моей смерти? Невозможно. Но не мог же Эвит всё это придумать? Нет, конечно, не мог. Возможно, он просто ошибся? Может быть, его подозрения к Анторису немного преувеличены?
Голова гудела, как огромный колокол. С одной стороны я верила Эвиту, но с другой… Ну не мог Анторис заказать мое убийство. Он не такое ничтожество, чтобы так действовать. Да, у него скверный характер, но я знала его всю жизнь. Он импульсивный, заносчивый, гордый… У него куча недостатков, но он не может оказаться подлым убийцей. Этот замкнутый круг доводов и возражений сводил с ума. Казалось, всё остальное ушло на задний план, и только лица Эвита и Анториса мелькали перед глазами.
Лишь поздней ночью мне удалось немного поспать, но едва забрезжил рассвет, как я была уже на ногах. Эти несколько дней должны быть особо насыщенными. Ведь если мы выйдем для восстания, обратного пути уже не будет. Так и произошло. Три дня мы собирались вместе с другими участниками Группы Сопротивления, и еще раз обсуждали детали. Видит Бог, мы хотели мира, но теперь будем готовы к возможной атаке роботов. Мы будем защищаться, чтобы все остальные — нищие и обездоленные, пришли к нам на помощь.
Настало утро знаменательного дня. Именно сегодня мы выйдем на повторный митинг, который соберет около десяти тысяч человек. К нам должны присоединиться те, кто раньше не мог решиться и сделать нужный выбор, но после недавних событий расставил приоритеты. Мы снова должны отправиться к замку Хортепа. Только теперь план другой — возьмем с собой оружие и будем защищаться, если по нам вновь откроют огонь. Мы не сдадимся и покажем каждому, что будем стоять до последнего вздоха, до последней капли крови. Нас обязаны услышать и провести голосование по смене власти. Иначе и быть не может. Иначе для нас только смерть. Но мы готовы к ней — во имя свободы и своих убеждений.
Мы опасались, что нас не пропустят в очаг Верга, но Хортеп, похоже, был слишком беспечен, чтобы нас бояться. Он был уверен, что наши попытки митинга будут тщетны и всё равно подавятся роботами в случае агрессии.
Десять тысяч человек с оружием в руках выстроились возле замка Хортепа. Двадцать тысяч роботов смотрели на нас с высокомерием и злостью. Шансов на победу в бою было мало, но мы это знали. Однако уверенность, что если начнется кровопролитная схватка, к замку выйдут еще сто тысяч человек, миллион, или два, не покидала каждое бьющееся сердце. Хортеп не сможет уничтожить всех — ему просто не позволят правители других очагов. И тогда у него будет только один выход — уйти, иначе эта война перерастет в катастрофу. Я не знаю, какой был план у других правителей, ведь они наверняка думали о возможных последствиях огромного митинга, но я очень надеялась, что моя мать не встанет на сторону Хортепа. Более того, все мы хотели верить, что правители других очагов, увидев недовольство толпы, отойдут от Хортепа в сторону, и он не получит тот контроль, о котором мечтал. В общем, что произойдет дальше, было неизвестно, потому что ситуация могла развиваться по любому сценарию.
Мы стояли напротив роботов, и ждали начала. Кое-кто держал плакаты, но уже и без них была понятна наша цель и требования. Эвит и Энта стояли рядом со мной, и их лица, как и все, были скрыты под белыми масками. Мы ждали. Напряженно, уверенно, бесстрашно. Наши руки сжимали оружие, а в глазах горел зловещий огонь. И сердце бешено стучало в груди, а в мыслях пульсировало отчаянное желание сразиться за правду и независимость. Но никто пока не делал первый шаг, и повисшая пауза обманчивого спокойствия отзывалась в душе ледяным холодом. И вот, когда напряжение дошло до предела, из-за ворот замка вышел Хортеп. Он окинул всех пренебрежительным, высокомерным взглядом, и его металлический голос громко прозвучал в звенящей тишине.
— Что вам надо? Зачем вы вновь пришли сюда и нарушаете мир и покой? Мало вам досталось в прошлый раз? Хотите больше крови? Вы же все умрете, если я дам команду своим солдатам! Убирайтесь прочь, пока я даю вам этот шанс!
Меня передернуло от ненависти к этому человеку. Да, он не отдаст власть просто так. Он слишком долго шел к ней, и будет пытаться удержать любыми методами, даже ценой нашей крови.
— Мы требуем твоей отставки! — громко закричал Эвит, и толпа звонким эхом подхватила его слова — Ты можешь убить нас, но на наше место придут другие, и ты уже не сможешь нас остановить! Твоя власть закончена — признай это и отступи! Люди хотят свободы — она в наших сердцах и душах, и мы готовы драться за нее!
— Мятеж надо подавлять — жестоко и безапелляционно — воинственно сказал Хортеп — Никто не имеет права бросать вызов устоявшейся власти. Иначе каждый будет наказан по всей строгости закона! Глупцы! Вы хотите свободы?! Или может хаоса?! Так называйте вещи своими именами! Кто будет править вместо меня — кучка людей, которые хотят разграбить то, что я создал?! Ваши правители, за которых вы сражаетесь — мошенники, которые мечтают разрушить налаженную систему и повергнуть ее во мрак! Я никогда не соглашусь на ваши требования! Убирайтесь прочь!
Это была та капля, которая попала в раскаленный котёл. Это был взрыв, которого ждали. Почти одновременно тысячи людей включили свое оружие, направив на роботов, и они, конечно, ответили тем же. Вспышки лучей, как молнии, осветили всё вокруг. Мы побежали вперед, стараясь добраться до ворот и схватить Хортепа, но он быстро скрылся, пытаясь спасти свою никчемную жизнь. А мы бежали и бежали вперед, с отчаянной храбростью идущих на смерть. Было жарко и душно, а перед глазами мелькали лица, руки, разгоряченные тела. Всё смешалось и переплелось, вместе с дымом, огнем, криками, стонами, болью, страхом, смертью… Наверное, прошла вечность, прежде чем мой бег остановила яркая вспышка света перед глазами, и почувствовав резкую боль, я с тихим стоном провалилась в темноту.
*****
Холод пронизывал всё тело, словно ледяные иголки находились глубоко под кожей. В голове временами нарастал сильный гул, который сменялся абсолютной тишиной, напряженно звеневшей в ушах. Мне казалось, что я умерла, потому что сознание меркло, немного прояснялось, а потом вновь проваливалось в пустоту. Очень хотелось пить и открыть глаза, но едва эти мысли пробивались сквозь белую пелену, которой был окутан мозг, как я вновь отключалась, падая в пропасть. Это был бесконечный замкнутый круг моей новой реальности. Я находилась в ней, словно в подвешенном состоянии, принимая темноту вокруг, как единственное, что осталось. И вот, когда-то, в этой темноте внезапно появилась капля света. Она была очень маленькой, но яркой и долгожданной. Я пыталась удержать ее и не упускать из виду, однако она то затухала, то вспыхивала вновь, отчаянно зовя за собой.
— Пить… — услышала я чей-то голос, доносившийся с другого конца реальности.
Именно этот голос помог мне удержать каплю света в сознании и медленно открыть глаза. Первым, что я увидела, был солнечный луч, который светил прямо на меня. Я зажмурилась, медленно приподнимая руку, и прикрывая ею глаза.
— Пить… — снова послышался знакомый голос совсем рядом.
Я лежала на спине на чем-то холодном и мокром. Попытка приподняться не увенчалась успехом, а острая боль в правой ноге, как электрический ток, пронзила всё тело настолько сильно, что я вскрикнула.