— То, что посчитаете нужным. Таким образом мы попытаемся вычислить вашу проблему, и я помогу вам в ней разобраться.
— Но Альбус Дамблдор не говорил, что мне нужно будет что-то рассказывать, тем более о себе, — Люпин не поворачивался в сторону Кетти, но она заметила, что ноздри его носа слегка затрепетали. Появилось ощущение, что он… принюхивался?
— Вы пришли к психологу. Разговор предполагается изначально, — Кетти вздохнула.
— Я не знал, простите. Значит, я должен что-то рассказать о себе?
— Да, желательно.
— А что все-таки рассказывать?
— Начните со своего детства, — предложила Кетти.
— Детство было как детство, до одного несчастного случая, после которого я понял, что становлюсь одиноким.
— Кто подал вам такую идею? Ваши родители?
— Нет, что вы. Мои родители во всем мне помогали. Они даже вытаскивали меня из-под кровати, когда пришел Альбус Дамблдор и предложил учиться в Хогвартсе.
— Он вас так напугал? — Кетти удивленно посмотрела на Люпина.
— Нет, просто я принял его за це… за санитара, которому поручено отвезти меня в больницу.
— А на это были основания?
— Знаете, лично я считаю, что я сильно болен, — Люпин приподнялся на локтях и посмотрел на Кетти взглядом, в котором отражалась вся скорбь человечества. — Но некоторые личности, вроде этого козла Снейпа, утверждают, что я выдумываю себе проблему, чтобы можно было на вполне законных основаниях начинать себя жалеть.
— А вы себя жалеете? — Как же ей хотелось встретиться со Снейпом. Она готова была поспорить, что он неординарная личность.
— Я бы так не сказал, — Люпин замялся, а затем решительно добавил: — А вы бы себя на моем месте не жалели? Когда тебя никто не любит, а друзья относятся с жалостью и брезгливостью?
— Стоп, — Кетти прервала словоизлияние клиента. — Давайте начнем сначала. Вы считаете, что вас никто не любит из-за вашей болезни?
— Да, а из-за чего же еще? — в голосе Люпина прозвучало удивление.
Кетти хихикнула про себя и сдержалась, чтобы не добавить: «А то, что вы жалеете себя и ищете виноватых там, где нужно обратить внимание прежде всего на собственное поведение, здесь совершенно ни при чем». Но вслух произнесла:
— Мистер Люпин, давайте разберемся. Прежде всего, вы считаете себя больным, или вы больны по-настоящему? И как проявляется ваша болезнь? Нозологические подробности и название самой болезни меня не интересуют, только ваше психологическое состояние.
— Временами, примерно раз в месяц, я становлюсь очень агрессивным, можно даже сказать, что во мне просыпается зверь, — Люпин грустно усмехнулся. Кетти отметила, что склонность к самоиронии у ее клиента сохранилась, и, возможно, для него не все еще потеряно. — Это на самом деле ужасно. Я себя почти не контролирую. Ну, если не выпью лекарство.
— То есть существует лекарство, способное решить вашу проблему агрессии?
— То, что посчитаете нужным. Таким образом мы попытаемся вычислить вашу проблему, и я помогу вам в ней разобраться.
— Но Альбус Дамблдор не говорил, что мне нужно будет что-то рассказывать, тем более о себе, — Люпин не поворачивался в сторону Кетти, но она заметила, что ноздри его носа слегка затрепетали. Появилось ощущение, что он… принюхивался?
— Вы пришли к психологу. Разговор предполагается изначально, — Кетти вздохнула.
— Я не знал, простите. Значит, я должен что-то рассказать о себе?
— Да, желательно.
— А что все-таки рассказывать?
— Начните со своего детства, — предложила Кетти.
— Детство было как детство, до одного несчастного случая, после которого я понял, что становлюсь одиноким.
— Кто подал вам такую идею? Ваши родители?
— Нет, что вы. Мои родители во всем мне помогали. Они даже вытаскивали меня из-под кровати, когда пришел Альбус Дамблдор и предложил учиться в Хогвартсе.
— Он вас так напугал? — Кетти удивленно посмотрела на Люпина.
— Нет, просто я принял его за це… за санитара, которому поручено отвезти меня в больницу.
— А на это были основания?
— Знаете, лично я считаю, что я сильно болен, — Люпин приподнялся на локтях и посмотрел на Кетти взглядом, в котором отражалась вся скорбь человечества. — Но некоторые личности, вроде этого козла Снейпа, утверждают, что я выдумываю себе проблему, чтобы можно было на вполне законных основаниях начинать себя жалеть.
— А вы себя жалеете? — Как же ей хотелось встретиться со Снейпом. Она готова была поспорить, что он неординарная личность.
— Я бы так не сказал, — Люпин замялся, а затем решительно добавил: — А вы бы себя на моем месте не жалели? Когда тебя никто не любит, а друзья относятся с жалостью и брезгливостью?
— Стоп, — Кетти прервала словоизлияние клиента. — Давайте начнем сначала. Вы считаете, что вас никто не любит из-за вашей болезни?
— Да, а из-за чего же еще? — в голосе Люпина прозвучало удивление.
Кетти хихикнула про себя и сдержалась, чтобы не добавить: «А то, что вы жалеете себя и ищете виноватых там, где нужно обратить внимание прежде всего на собственное поведение, здесь совершенно ни при чем». Но вслух произнесла:
— Мистер Люпин, давайте разберемся. Прежде всего, вы считаете себя больным, или вы больны по-настоящему? И как проявляется ваша болезнь? Нозологические подробности и название самой болезни меня не интересуют, только ваше психологическое состояние.
— Временами, примерно раз в месяц, я становлюсь очень агрессивным, можно даже сказать, что во мне просыпается зверь, — Люпин грустно усмехнулся. Кетти отметила, что склонность к самоиронии у ее клиента сохранилась, и, возможно, для него не все еще потеряно. — Это на самом деле ужасно. Я себя почти не контролирую. Ну, если не выпью лекарство.
— То есть существует лекарство, способное решить вашу проблему агрессии?