Джек поставил свой ополовиненный стакан с водой на стол.
— Ладно, это всё, конечно, очаровательно, но мне нужно идти.
— Слабак, — сказал Оуэн.
— Мне нужно кое-что сделать в Хабе, — продолжал Джек. — Тош, ты закончила те расчёты затрат?
— Могу я передать тебе их утром? — спросила она. — Я до сих пор не могу справиться с этой головной болью.
— Конечно.
— Я провожу тебя, — сказала Тошико.
Оставшись наедине, остальные трое минуту или две сидели молча. Оуэн посмотрел на Гвен, потом на Джеймса, потом опять на Гвен.
Он покачал головой.
— Я понял. Увидимся завтра. — Он встал. — Не делайте ничего такого, что я не стал бы делать, — сказал он.
— Тогда у нас масса возможностей, — сказала Гвен.
Джеймс подождал, пока Оуэн не исчез в толпе костюмов, а затем произнёс:
— Это Рис тебе звонил, правда?
— Да. Но всё в порядке.
— Ты собираешься поговорить с ним?
— Когда-нибудь.
— И что ты скажешь?
Она пожала плечами.
— Потому я и сказала «когда-нибудь». Я пока не знаю.
Джеймс кивнул.
— Если тебе тяжело…
— Замолчи.
Джек поставил свой ополовиненный стакан с водой на стол.
— Ладно, это всё, конечно, очаровательно, но мне нужно идти.
— Слабак, — сказал Оуэн.
— Мне нужно кое-что сделать в Хабе, — продолжал Джек. — Тош, ты закончила те расчёты затрат?
— Могу я передать тебе их утром? — спросила она. — Я до сих пор не могу справиться с этой головной болью.
— Конечно.
— Я провожу тебя, — сказала Тошико.
Оставшись наедине, остальные трое минуту или две сидели молча. Оуэн посмотрел на Гвен, потом на Джеймса, потом опять на Гвен.
Он покачал головой.
— Я понял. Увидимся завтра. — Он встал. — Не делайте ничего такого, что я не стал бы делать, — сказал он.
— Тогда у нас масса возможностей, — сказала Гвен.
Джеймс подождал, пока Оуэн не исчез в толпе костюмов, а затем произнёс:
— Это Рис тебе звонил, правда?
— Да. Но всё в порядке.
— Ты собираешься поговорить с ним?
— Когда-нибудь.
— И что ты скажешь?
Она пожала плечами.
— Потому я и сказала «когда-нибудь». Я пока не знаю.
Джеймс кивнул.
— Если тебе тяжело…
— Замолчи.