— У меня тоже, — согласилась она. И это было правдой. — Расскажите мне ещё о числах и огнях. Откуда они взялись?
Варёное яйцо. Варёное яйцо. Она прекрасно понимала, что время истекает. Что его остаётся слишком мало.
— Большие, большие, большие, — ответил Хью. — Штеффи Граф. Жираф. Рон Муди. Ублюдок. Близнецы. Незаконнорождённые близнецы. На обложке журнала «Hello!». Знаете этот журнал? Выдающаяся модель современных преобразований.
— Хью? Продолжайте! Хью?
Он улыбнулся ей, не прекращая моргать.
А потом умер.
Его глаза закатились, голова откинулась назад, и из открытого рта вырвалось облачко дыма.
Дым пах жжёным сахаром, пластиком и экскрементами.
Мучимая той же болью, которая убила его, Тошико, дрожа, упала на колени.
— Он проиграл Амок, — послышался голос из-за её спины.
Тошико оглянулась.
Под дождём стоял бродяга и смотрел на неё. Он казался огромным, но лишь из-за того, что на нём было надето слишком много старых пальто. На его грязной бороде повисли капли дождя, как игрушки на новогодней ёлке. От него пахло грязью и промышленными отходами. В руках он держал два тяжело нагруженных пакета. «Сейнсбери».
— Что он проиграл? — спросила Тошико, вставая.
— Амок, — ответил бродяга. Невозможно было понять, сколько ему лет. Тридцать? Шестьдесят? Время жестоко обошлось с ним.
Он поставил туго набитые пакеты себе под ноги.
— У Хью был Амок, но он проиграл. Перед этим Амок был у Донни, но он тоже проиграл. Перед Донни — у Терри. Перед Терри — у Малькольма. Перед Малькольмом — у Боба. Перед Бобом — у Аш’ахват.
— Перед Бобом у кого?
— Аш’ахват, — сказал бродяга.
— Это как Аш’ахват в Миддлсексе?
Бродяга хихикнул и так энергично покачал головой, что от его бороды в разные стороны полетели дождевые капли, как у собаки, отряхивающейся после мытья.
— Вы такая смешная. Я не знаю никаких Аш’ахват. Это просто последнее имя в списке.
— Понятно, — сказала Тошико, медленно поднимаясь на ноги. — Теперь Амок у вас? Как вас зовут?
— У меня тоже, — согласилась она. И это было правдой. — Расскажите мне ещё о числах и огнях. Откуда они взялись?
Варёное яйцо. Варёное яйцо. Она прекрасно понимала, что время истекает. Что его остаётся слишком мало.
— Большие, большие, большие, — ответил Хью. — Штеффи Граф. Жираф. Рон Муди. Ублюдок. Близнецы. Незаконнорождённые близнецы. На обложке журнала «Hello!». Знаете этот журнал? Выдающаяся модель современных преобразований.
— Хью? Продолжайте! Хью?
Он улыбнулся ей, не прекращая моргать.
А потом умер.
Его глаза закатились, голова откинулась назад, и из открытого рта вырвалось облачко дыма.
Дым пах жжёным сахаром, пластиком и экскрементами.
Мучимая той же болью, которая убила его, Тошико, дрожа, упала на колени.
— Он проиграл Амок, — послышался голос из-за её спины.
Тошико оглянулась.
Под дождём стоял бродяга и смотрел на неё. Он казался огромным, но лишь из-за того, что на нём было надето слишком много старых пальто. На его грязной бороде повисли капли дождя, как игрушки на новогодней ёлке. От него пахло грязью и промышленными отходами. В руках он держал два тяжело нагруженных пакета. «Сейнсбери».
— Что он проиграл? — спросила Тошико, вставая.
— Амок, — ответил бродяга. Невозможно было понять, сколько ему лет. Тридцать? Шестьдесят? Время жестоко обошлось с ним.
Он поставил туго набитые пакеты себе под ноги.
— У Хью был Амок, но он проиграл. Перед этим Амок был у Донни, но он тоже проиграл. Перед Донни — у Терри. Перед Терри — у Малькольма. Перед Малькольмом — у Боба. Перед Бобом — у Аш’ахват.
— Перед Бобом у кого?
— Аш’ахват, — сказал бродяга.
— Это как Аш’ахват в Миддлсексе?
Бродяга хихикнул и так энергично покачал головой, что от его бороды в разные стороны полетели дождевые капли, как у собаки, отряхивающейся после мытья.
— Вы такая смешная. Я не знаю никаких Аш’ахват. Это просто последнее имя в списке.
— Понятно, — сказала Тошико, медленно поднимаясь на ноги. — Теперь Амок у вас? Как вас зовут?