Следует отметить, что вмешательство извне может оказать отрицательное влияние на надежность и эффективность функционирования этого механизма групповой власти. Когда власть переходит в руки организации, качество принимаемых решений может легко пострадать, если отдельное лицо попытается сохранить за собой контроль над процессом принятия решения.
Говоря более конкретно, группа приходит к тому или иному решению, получая и оценивая специальную информацию, которой располагают ее члены. Если от нее требуют ответственных действий, нужно признать за ней эту ответственность. Нельзя отменять ее решения по своеволию или капризу, ибо действия группы примут тогда безответственный характер, как это было бы и с отдельным лицом, с которым обращались бы подобным образом.
Но в отношении группы такая тенденция имела бы куда более вредные последствия. Эффективность работы группы и качество ее решений зависят от качества получаемой ею информации и точности ее проверки. Значение последнего обстоятельства резко возрастает в ходе коллективной работы. Выясняется, что на некоторых работников можно положиться, а к другим, хотя их и считают полезными, относятся со скрытым недоверием. Вся предлагаемая информация должна быть оценена с этой точки зрения. В результате неожиданного вмешательства более высокопоставленного лица нередко поступает информация сомнительного качества, которая не проходит подобной проверки. Степень надежности этого человека, как нового лица, не известна, а его информация, поскольку он выступает в качестве босса, может автоматически оказаться вне обычного контроля. Его вмешательство может принять форму распоряжения и оказаться, таким образом, вне процесса принятия группового решения по такому вопросу, где можно опираться только на групповое решение, воплощающее в себе необходимые мнения специалистов. Во всех случаях подобное вторжение наносит вред.
Таким образом, тенденция перехода права принимать решения к организации и необходимость защиты самостоятельности группы приводят к одному важному следствию: люди, занимающие высокий официальный пост в организации — скажем, президент корпорации «Дженерал моторс» или «Дженерал электрик», — осуществляют лишь ограниченную власть, поскольку речь идет о существе принимаемых решений. Это не означает, что они не располагают никакой властью. Но их власть, безусловно, не соответствует тому почтению, с которым обычно относятся к этим людям, и меньше, чем это кажется наиболее тщеславным из них. Люди нередко путают процессы принятия решений и их утверждения. Первое является главным; второе не имеет существенного значения. Самые простые решения, если они связаны с затратой больших денежных средств, также воспринимаются обычно как существенно важные. Номинальный руководитель крупной корпорации, хотя и обладающий очень небольшой властью и, быть может, уже ожидающий отставки, представляет собой видимую, осязаемую и значительную фигуру. Для такой персоны соблазнительно и, возможно, полезно приписывать себе право принимать решения, принадлежащие в действительности безликому и не столь осязаемому коллективу. Нельзя признать убедительным и такой довод, будто босс, пусть и бессильный в конкретных, частных вопросах, принимает решение по более широким проблемам общей политики корпорации. Проблемы общей политики корпорации, если речь идет о действительно серьезных проблемах, в подавляющем своем большинстве также требуют специальной информации, которой располагает группа.
Руководство корпорации определяет состав группы, которая принимает решения, оно формирует и переформировывает их в соответствии с меняющимися потребностями. В этом заключается его наиболее важная функция. В экономике, в которой организованные знания представляют собой решающий фактор производства, это не может не иметь существенного значения. Все это так, но из этого вовсе не следует, что руководство может заменить знания группы лиц или даже дополнить их, когда речь идет о существенно важных решениях.
В прошлом руководство в хозяйственной организации олицетворял предприниматель — лицо, объединявшее в себе собственность на капитал или контроль над капиталом со способностью организовать другие факторы производства и обладавшее к тому же в большинстве случаев способностями вводить новшества. С развитием современной корпорации и появлением организации, которая подчиняется требованиям современной техники и планирования, а также в связи с отделением функции собственности на капитал от функции контроля над предприятием предприниматель в развитом промышленном предприятии уже не выступает как индивидуальное лицо.
Это изменение признается по всеместно, если не считать учебников по экономике. Вместо предпринимателя направляющей силой предприятия считается администрация. Она представляет собой некую коллективную единицу, с трудом поддающуюся точному определению. В крупной корпорации в состав администрации входят председатель совета директоров, президент, те вице-президенты, которые выполняют существенно важные обязанности по общеадминистративному руководству или руководству отделами, а также лица, занимающие другие ответственные административные посты, и, возможно, другие руководители отделений и отделов. Сюда включается, однако, лишь небольшая часть тех, кто участвует в работе над информацией, используемой для принятия группового решения. Эта последняя группа лиц весьма многочисленна — от самых высокопоставленных служащих корпорации до работников в белых и синих воротничках, обязанность которых состоит в том, чтобы более или менее механически подчиняться распоряжениям и заведенному порядку. Она охватывает всех, кто обладает специальными знаниями, способностями или опытом группового принятия решений. Именно эта группа людей, а не администрация направляет деятельность предприятия, является его мозгом. Не существует специального термина для обозначения всех, кто участвует в процессе принятия решений группой или в организации, которую они составляют. Я предлагаю называть эту организацию техноструктурой.
Немного найдется исследований, более бесплодных, чем труды, посвященные современной крупной корпорации. Причины ясны: то, что есть, подменяется яркой картиной того, что должно быть. В результате погоня за призраком исключает возможность анализа реальной действительности.
В основе научных изысканий лежит четкое юридическое представление о корпорации. Последняя призвана осуществлять хозяйственные операции таким же образом, как это делал бы единоличный предприниматель, но она наделена вдобавок способностью собирать и применять капиталы нескольких или многих лиц. Поэтому она в состоянии ставить перед собой такие задачи, которые не под силу любому отдельному лицу. Корпорация ограждает интересы тех, кто снабжает ее капиталом; ограничивая их ответственность суммой первоначального вложения, она обеспечивает им право голоса в важных делах предприятия и в определении прав и обязанностей директоров и должностных лиц, предоставляет им возможность искать защиты у судебных инстанций. Если отвлечься от ее способности мобилизовать капиталы и ее меньшей зависимости от продолжительности активной жизни отдельного лица, то по характеру выполняемых функций корпорация как будто ничем не отличается от предприятий, принадлежащих одному лицу или группе лиц (товариществам). Ее цель, как и цель этих предприятий, состоит в том, чтобы вести дело на тех же условиях, что и другие предприятия, и извлекать прибыль для собственников.
Такие корпорации действительно существуют, и их очень много. Но было бы удивительно, если бы подлинные интересы экономистов ограничивались небольшой фирмой по замощению улиц или мастерской по ремонту автомобильных кузовов. Не интересуют ли их прежде всего такие фирмы, как «Дженерал моторс», «Стандард ойл оф Нью-Джерси» и «Дженерал электрик»?
Но эти фирмы резко отличаются от образа, навеянного формально-юридической характеристикой корпорации. Ни в одной из этих фирм капитал, вложенный первоначальными инвесторами, не составляет сколько-нибудь заметной величины; в каждой из них его можно было бы выплатить за счет прибылей, полученных в течение нескольких часов или дней. Ни в одной из них единоличный держатель акций не претендует на руководство. Все три названные корпорации пользуются на рынках, где они закупают материалы, сырье, оборудование и рабочую силу и продают свои готовые продукты, гораздо большим влиянием, чем это обычно представлялось возможным, когда дело касалось единоличного собственника.
Вот почему почти во всех исследованиях, посвященных корпорации, обращалось внимание на то, что фактическое положение дел отличается от юридической или формальной характеристики корпорации. Эта характеристика корпорации как «объединения отдельных лиц в самостоятельную правовую единицу, обладающую оформленными правами юридического лица, позволяющими ей заниматься хозяйственной деятельностью, владеть имуществом и делать долги», носит резко выраженный нормативный характер. Это определение того, чем корпорация должна быть. Когда же современная корпорация лишает своих акционеров возможности управлять ею, вырастает до огромных размеров, распространяет свою деятельность на области, совершенно не связанные с основной отраслью, выступает как монопсония в тех случаях, когда она покупает, и как монополия в тех случаях, когда она продает, то считают, что здесь что-то неладно.
Но если крупнейшие и самые знаменитые корпорации, названия которых постоянно звучат в американских домах и руководители которых пользуются величайшим почетом у их коллег из мира бизнеса, приходится рассматривать как нечто анормальное, то это должно казаться немножко подозрительным.
И далее, должно быть очевидно, что «Дженерал моторс» имеет мало общего с профессорами Массачусетского технологического института, которые складывают свои личные сбережения и то, что они могут занять у друзей и в банках, чтобы сделать коллективный вклад в министерство обороны и тем самым содействовать по мере своих скромных возможностей обороне страны и участвовать в прибылях на вложенный ими капитал. Их предприятие, созданное ими, принадлежащее им и управляемое ими и использующее преимущества корпоративной формы, соответствует сложившемуся представлению о корпорации. А вот «Дженерал моторс», очевидно, ему не соответствует.
Все дело в том, что просто корпорации не существует. Существует скорее несколько видов корпорации; все они представляют собой разновидности одного, но очень гибкого института. Одни из них полностью подвержены влиянию рынка, другие отражают различную степень приспособления к требованиям планирования и нуждам техноструктуры. Человек, отправившийся изучать здания в Манхеттене, заранее предположив, что все они одинаковы, окажется в затруднении, когда станет переходить от сохранившихся кирпичных зданий к небоскребам. И он поставит себя в еще более затруднительное положение, если вообразит, будто все здания должны быть похожи на эти кирпичные и иметь опорные стены, а если они не похожи, то ненормальны. Именно так обстоит дело с корпорациями.
Наиболее очевидной предпосылкой успешного планирования является крупный размер предприятия. Это, как мы видели, позволяет фирме мириться с неопределенностью, присущей рынку, там, где она не может быть устранена, дает ей возможность отказаться от таких рынков, от которых она при малых размерах находилась бы в слишком большой зависимости, и контролировать другие рынки, на которых она покупает и продает. И наконец, крупные размеры практически совершенно обязательны для того сектора экономики (отличающегося дорогостоящей техникой и всесторонним планированием), где единственным покупателем выступает федеральное правительство.
Нет надобности, пожалуй, специально подчеркивать, что корпорации хорошо приспособились к этому требованию. Они могут стать — и действительно стали — очень крупными. Но это не афишируется, потому что слывет аномалией. Руководителю крупнейшей корпорации автоматически отводится самая почетная роль на всех съездах бизнесменов, собраниях и других встречах и торжествах, устраиваемых в мире бизнеса. Его хвалят за ум, проницательность, смелость, прогрессивность и за то, что под его руководством фирма достигла замечательных темпов роста. Но крупные размеры его фирмы (величина ее активов и число занятых в ней людей) не прославляются, хотя это и есть ее наиболее разительная особенность. Ничто так не характерно для индустриальной системы, как масштабы современного корпоративного предприятия. В 1962 г. на долю 5 крупнейших промышленных корпораций США, активы которых составляли в общей сложности 36 млрд долл., приходилось 12 % всех активов обрабатывающей промышленности. 50 крупнейшим корпорациям принадлежало свыше одной трети всех активов обрабатывающей промышленности, 500 крупнейшим корпорациям — значительно больше двух третей. На корпорации с активами свыше 10 млн долл., число которых составляло около 2 тыс., приходилось 80 % всех ресурсов, используемых в обрабатывающей промышленности США.
В середине 50-х годов в 28 корпорациях работало приблизительно 10 % всего числа лиц, занятых в обрабатывающей и добывающей промышленности, розничной и оптовой торговле. В 23 корпорациях работало 15 % всего числа занятых в обрабатывающей промышленности. В течение первой половины этого десятилетия (июнь 1950 г — июнь 1956 г) 100 фирм получили две трети (по стоимости) всех заказов на нужды обороны; 10 фирм — одну треть. В 1960 г на долю 4 корпораций приходилось примерно 22 % суммарных расходов промышленности на научные исследования и опытно-конструкторские работы. 85 % этих расходов приходилось на долю 384 корпораций, каждая из которых насчитывала 5 тыс и более рабочих, на долю 260 тыс фирм с числом рабочих менее 1 тыс в каждой приходилось всего 7 %
Планирование — это функция, которая в сознании большинства людей ассоциируется с государством Если корпорация представляет собой основную планирующую единицу, то естественно полагать, что масштаб деятельности крупнейшей корпорации должен приближаться к масштабу деятельности государства Так оно и есть В 1965 г валовой доход трех промышленных корпораций — «Дженерал моторс», «Стандард ойл оф Нью-Джерси» и «Форд мотор компани»— превысил валовой доход всех американских фирм В 1963 г. доход «Дженерал моторс» составил 20,7 млрд. долл. и был почти равен доходу трех миллионов самых мелких фирм страны, то есть доходу примерно 90 % всех фирм. Валовой доход каждой из упомянутых трех корпораций намного превышал валовой доход любого отдельного штата. Выручка «Дженерал моторс» была в 1963 г. в 50 раз больше доходов штата Невада, в 8 раз больше доходов штата Нью-Йорк и чуть меньше одной пятой доходов федерального правительства.
Экономисты давно спорят о причинах крупных размеров современной корпорации Объясняются ли они тем, что это имеет важное значение для экономии издержек, связанной с современным крупным производством? Или же речь идет о более неприглядной причине, которая заключается в том, что крупная фирма стремится быть монополистом на своих рынках?
Моя точка зрения состоит в том, что обе версии частично справедливы. Фирма должна быть достаточно крупной для того, чтобы иметь возможность осуществлять большие капиталовложения, требуемые современной техникой. Она должна быть достаточно крупной и для того, чтобы контролировать свои рынки Но наш анализ объясняет также то, что не может быть объяснено на основе прежних теорий Почему фирма «Дженерал моторс» не только достаточно велика, чтобы иметь автомобильный завод оптимальных размеров, но и достаточно велика, чтобы иметь десяток и более заводов оптимальных размеров? И почему она достаточно велика, чтобы производить вещи столь различные, как, например, авиамоторы и холодильники, что не может быть объяснено выгодами крупного масштаба производства? И почему не слышно серьезных жалоб потребителей в ее адрес, несмотря на то, что она достаточно велика, чтобы оказывать на рынок монополистическое влияние? Размеры фирмы «Дженерал моторc» обусловлены не требованиями монополии или экономии, связанной с масштабом производства, а требованиями планирования. А под углом зрения потребностей планирования (контроля над предложением, контроля над спросом, обеспечения капиталом, минимизации риска) желательный размер фирмы не имеет четкого верхнего предела. Возможно, что чем крупнее фирма, тем лучше. Корпоративная форма отвечает этой потребности. Совершенно очевидно, что она позволяет фирме иметь чрезвычайно крупные размеры.
Корпорация превосходно приспособлена также к нуждам техноструктуры. Последняя, как мы видели, является аппаратом для групповых решений — аппаратом для объединения и анализа информации, доставляемой множеством людей, с тем чтобы прийти к решениям, выходящим за пределы компетентности каждого в отдельности. Техноструктура, как мы видели, также требует высокой степени самостоятельности. Она не терпит никакого вмешательства со стороны, ибо, имея в виду природу группового принятия решений и характер проблем, подлежащих решению, любое вмешательство извне всегда будет недостаточно компетентным, а следовательно, произвольным. Если бы эти проблемы могли решаться единолично, то никакая группа не стала бы ими заниматься.
Следует отметить, что вмешательство извне может оказать отрицательное влияние на надежность и эффективность функционирования этого механизма групповой власти. Когда власть переходит в руки организации, качество принимаемых решений может легко пострадать, если отдельное лицо попытается сохранить за собой контроль над процессом принятия решения.
Говоря более конкретно, группа приходит к тому или иному решению, получая и оценивая специальную информацию, которой располагают ее члены. Если от нее требуют ответственных действий, нужно признать за ней эту ответственность. Нельзя отменять ее решения по своеволию или капризу, ибо действия группы примут тогда безответственный характер, как это было бы и с отдельным лицом, с которым обращались бы подобным образом.
Но в отношении группы такая тенденция имела бы куда более вредные последствия. Эффективность работы группы и качество ее решений зависят от качества получаемой ею информации и точности ее проверки. Значение последнего обстоятельства резко возрастает в ходе коллективной работы. Выясняется, что на некоторых работников можно положиться, а к другим, хотя их и считают полезными, относятся со скрытым недоверием. Вся предлагаемая информация должна быть оценена с этой точки зрения. В результате неожиданного вмешательства более высокопоставленного лица нередко поступает информация сомнительного качества, которая не проходит подобной проверки. Степень надежности этого человека, как нового лица, не известна, а его информация, поскольку он выступает в качестве босса, может автоматически оказаться вне обычного контроля. Его вмешательство может принять форму распоряжения и оказаться, таким образом, вне процесса принятия группового решения по такому вопросу, где можно опираться только на групповое решение, воплощающее в себе необходимые мнения специалистов. Во всех случаях подобное вторжение наносит вред.
Таким образом, тенденция перехода права принимать решения к организации и необходимость защиты самостоятельности группы приводят к одному важному следствию: люди, занимающие высокий официальный пост в организации — скажем, президент корпорации «Дженерал моторс» или «Дженерал электрик», — осуществляют лишь ограниченную власть, поскольку речь идет о существе принимаемых решений. Это не означает, что они не располагают никакой властью. Но их власть, безусловно, не соответствует тому почтению, с которым обычно относятся к этим людям, и меньше, чем это кажется наиболее тщеславным из них. Люди нередко путают процессы принятия решений и их утверждения. Первое является главным; второе не имеет существенного значения. Самые простые решения, если они связаны с затратой больших денежных средств, также воспринимаются обычно как существенно важные. Номинальный руководитель крупной корпорации, хотя и обладающий очень небольшой властью и, быть может, уже ожидающий отставки, представляет собой видимую, осязаемую и значительную фигуру. Для такой персоны соблазнительно и, возможно, полезно приписывать себе право принимать решения, принадлежащие в действительности безликому и не столь осязаемому коллективу. Нельзя признать убедительным и такой довод, будто босс, пусть и бессильный в конкретных, частных вопросах, принимает решение по более широким проблемам общей политики корпорации. Проблемы общей политики корпорации, если речь идет о действительно серьезных проблемах, в подавляющем своем большинстве также требуют специальной информации, которой располагает группа.
Руководство корпорации определяет состав группы, которая принимает решения, оно формирует и переформировывает их в соответствии с меняющимися потребностями. В этом заключается его наиболее важная функция. В экономике, в которой организованные знания представляют собой решающий фактор производства, это не может не иметь существенного значения. Все это так, но из этого вовсе не следует, что руководство может заменить знания группы лиц или даже дополнить их, когда речь идет о существенно важных решениях.
В прошлом руководство в хозяйственной организации олицетворял предприниматель — лицо, объединявшее в себе собственность на капитал или контроль над капиталом со способностью организовать другие факторы производства и обладавшее к тому же в большинстве случаев способностями вводить новшества. С развитием современной корпорации и появлением организации, которая подчиняется требованиям современной техники и планирования, а также в связи с отделением функции собственности на капитал от функции контроля над предприятием предприниматель в развитом промышленном предприятии уже не выступает как индивидуальное лицо.
Это изменение признается по всеместно, если не считать учебников по экономике. Вместо предпринимателя направляющей силой предприятия считается администрация. Она представляет собой некую коллективную единицу, с трудом поддающуюся точному определению. В крупной корпорации в состав администрации входят председатель совета директоров, президент, те вице-президенты, которые выполняют существенно важные обязанности по общеадминистративному руководству или руководству отделами, а также лица, занимающие другие ответственные административные посты, и, возможно, другие руководители отделений и отделов. Сюда включается, однако, лишь небольшая часть тех, кто участвует в работе над информацией, используемой для принятия группового решения. Эта последняя группа лиц весьма многочисленна — от самых высокопоставленных служащих корпорации до работников в белых и синих воротничках, обязанность которых состоит в том, чтобы более или менее механически подчиняться распоряжениям и заведенному порядку. Она охватывает всех, кто обладает специальными знаниями, способностями или опытом группового принятия решений. Именно эта группа людей, а не администрация направляет деятельность предприятия, является его мозгом. Не существует специального термина для обозначения всех, кто участвует в процессе принятия решений группой или в организации, которую они составляют. Я предлагаю называть эту организацию техноструктурой.
Немного найдется исследований, более бесплодных, чем труды, посвященные современной крупной корпорации. Причины ясны: то, что есть, подменяется яркой картиной того, что должно быть. В результате погоня за призраком исключает возможность анализа реальной действительности.
В основе научных изысканий лежит четкое юридическое представление о корпорации. Последняя призвана осуществлять хозяйственные операции таким же образом, как это делал бы единоличный предприниматель, но она наделена вдобавок способностью собирать и применять капиталы нескольких или многих лиц. Поэтому она в состоянии ставить перед собой такие задачи, которые не под силу любому отдельному лицу. Корпорация ограждает интересы тех, кто снабжает ее капиталом; ограничивая их ответственность суммой первоначального вложения, она обеспечивает им право голоса в важных делах предприятия и в определении прав и обязанностей директоров и должностных лиц, предоставляет им возможность искать защиты у судебных инстанций. Если отвлечься от ее способности мобилизовать капиталы и ее меньшей зависимости от продолжительности активной жизни отдельного лица, то по характеру выполняемых функций корпорация как будто ничем не отличается от предприятий, принадлежащих одному лицу или группе лиц (товариществам). Ее цель, как и цель этих предприятий, состоит в том, чтобы вести дело на тех же условиях, что и другие предприятия, и извлекать прибыль для собственников.
Такие корпорации действительно существуют, и их очень много. Но было бы удивительно, если бы подлинные интересы экономистов ограничивались небольшой фирмой по замощению улиц или мастерской по ремонту автомобильных кузовов. Не интересуют ли их прежде всего такие фирмы, как «Дженерал моторс», «Стандард ойл оф Нью-Джерси» и «Дженерал электрик»?
Но эти фирмы резко отличаются от образа, навеянного формально-юридической характеристикой корпорации. Ни в одной из этих фирм капитал, вложенный первоначальными инвесторами, не составляет сколько-нибудь заметной величины; в каждой из них его можно было бы выплатить за счет прибылей, полученных в течение нескольких часов или дней. Ни в одной из них единоличный держатель акций не претендует на руководство. Все три названные корпорации пользуются на рынках, где они закупают материалы, сырье, оборудование и рабочую силу и продают свои готовые продукты, гораздо большим влиянием, чем это обычно представлялось возможным, когда дело касалось единоличного собственника.
Вот почему почти во всех исследованиях, посвященных корпорации, обращалось внимание на то, что фактическое положение дел отличается от юридической или формальной характеристики корпорации. Эта характеристика корпорации как «объединения отдельных лиц в самостоятельную правовую единицу, обладающую оформленными правами юридического лица, позволяющими ей заниматься хозяйственной деятельностью, владеть имуществом и делать долги», носит резко выраженный нормативный характер. Это определение того, чем корпорация должна быть. Когда же современная корпорация лишает своих акционеров возможности управлять ею, вырастает до огромных размеров, распространяет свою деятельность на области, совершенно не связанные с основной отраслью, выступает как монопсония в тех случаях, когда она покупает, и как монополия в тех случаях, когда она продает, то считают, что здесь что-то неладно.
Но если крупнейшие и самые знаменитые корпорации, названия которых постоянно звучат в американских домах и руководители которых пользуются величайшим почетом у их коллег из мира бизнеса, приходится рассматривать как нечто анормальное, то это должно казаться немножко подозрительным.
И далее, должно быть очевидно, что «Дженерал моторс» имеет мало общего с профессорами Массачусетского технологического института, которые складывают свои личные сбережения и то, что они могут занять у друзей и в банках, чтобы сделать коллективный вклад в министерство обороны и тем самым содействовать по мере своих скромных возможностей обороне страны и участвовать в прибылях на вложенный ими капитал. Их предприятие, созданное ими, принадлежащее им и управляемое ими и использующее преимущества корпоративной формы, соответствует сложившемуся представлению о корпорации. А вот «Дженерал моторс», очевидно, ему не соответствует.
Все дело в том, что просто корпорации не существует. Существует скорее несколько видов корпорации; все они представляют собой разновидности одного, но очень гибкого института. Одни из них полностью подвержены влиянию рынка, другие отражают различную степень приспособления к требованиям планирования и нуждам техноструктуры. Человек, отправившийся изучать здания в Манхеттене, заранее предположив, что все они одинаковы, окажется в затруднении, когда станет переходить от сохранившихся кирпичных зданий к небоскребам. И он поставит себя в еще более затруднительное положение, если вообразит, будто все здания должны быть похожи на эти кирпичные и иметь опорные стены, а если они не похожи, то ненормальны. Именно так обстоит дело с корпорациями.
Наиболее очевидной предпосылкой успешного планирования является крупный размер предприятия. Это, как мы видели, позволяет фирме мириться с неопределенностью, присущей рынку, там, где она не может быть устранена, дает ей возможность отказаться от таких рынков, от которых она при малых размерах находилась бы в слишком большой зависимости, и контролировать другие рынки, на которых она покупает и продает. И наконец, крупные размеры практически совершенно обязательны для того сектора экономики (отличающегося дорогостоящей техникой и всесторонним планированием), где единственным покупателем выступает федеральное правительство.
Нет надобности, пожалуй, специально подчеркивать, что корпорации хорошо приспособились к этому требованию. Они могут стать — и действительно стали — очень крупными. Но это не афишируется, потому что слывет аномалией. Руководителю крупнейшей корпорации автоматически отводится самая почетная роль на всех съездах бизнесменов, собраниях и других встречах и торжествах, устраиваемых в мире бизнеса. Его хвалят за ум, проницательность, смелость, прогрессивность и за то, что под его руководством фирма достигла замечательных темпов роста. Но крупные размеры его фирмы (величина ее активов и число занятых в ней людей) не прославляются, хотя это и есть ее наиболее разительная особенность. Ничто так не характерно для индустриальной системы, как масштабы современного корпоративного предприятия. В 1962 г. на долю 5 крупнейших промышленных корпораций США, активы которых составляли в общей сложности 36 млрд долл., приходилось 12 % всех активов обрабатывающей промышленности. 50 крупнейшим корпорациям принадлежало свыше одной трети всех активов обрабатывающей промышленности, 500 крупнейшим корпорациям — значительно больше двух третей. На корпорации с активами свыше 10 млн долл., число которых составляло около 2 тыс., приходилось 80 % всех ресурсов, используемых в обрабатывающей промышленности США.
В середине 50-х годов в 28 корпорациях работало приблизительно 10 % всего числа лиц, занятых в обрабатывающей и добывающей промышленности, розничной и оптовой торговле. В 23 корпорациях работало 15 % всего числа занятых в обрабатывающей промышленности. В течение первой половины этого десятилетия (июнь 1950 г — июнь 1956 г) 100 фирм получили две трети (по стоимости) всех заказов на нужды обороны; 10 фирм — одну треть. В 1960 г на долю 4 корпораций приходилось примерно 22 % суммарных расходов промышленности на научные исследования и опытно-конструкторские работы. 85 % этих расходов приходилось на долю 384 корпораций, каждая из которых насчитывала 5 тыс и более рабочих, на долю 260 тыс фирм с числом рабочих менее 1 тыс в каждой приходилось всего 7 %
Планирование — это функция, которая в сознании большинства людей ассоциируется с государством Если корпорация представляет собой основную планирующую единицу, то естественно полагать, что масштаб деятельности крупнейшей корпорации должен приближаться к масштабу деятельности государства Так оно и есть В 1965 г валовой доход трех промышленных корпораций — «Дженерал моторс», «Стандард ойл оф Нью-Джерси» и «Форд мотор компани»— превысил валовой доход всех американских фирм В 1963 г. доход «Дженерал моторс» составил 20,7 млрд. долл. и был почти равен доходу трех миллионов самых мелких фирм страны, то есть доходу примерно 90 % всех фирм. Валовой доход каждой из упомянутых трех корпораций намного превышал валовой доход любого отдельного штата. Выручка «Дженерал моторс» была в 1963 г. в 50 раз больше доходов штата Невада, в 8 раз больше доходов штата Нью-Йорк и чуть меньше одной пятой доходов федерального правительства.
Экономисты давно спорят о причинах крупных размеров современной корпорации Объясняются ли они тем, что это имеет важное значение для экономии издержек, связанной с современным крупным производством? Или же речь идет о более неприглядной причине, которая заключается в том, что крупная фирма стремится быть монополистом на своих рынках?
Моя точка зрения состоит в том, что обе версии частично справедливы. Фирма должна быть достаточно крупной для того, чтобы иметь возможность осуществлять большие капиталовложения, требуемые современной техникой. Она должна быть достаточно крупной и для того, чтобы контролировать свои рынки Но наш анализ объясняет также то, что не может быть объяснено на основе прежних теорий Почему фирма «Дженерал моторс» не только достаточно велика, чтобы иметь автомобильный завод оптимальных размеров, но и достаточно велика, чтобы иметь десяток и более заводов оптимальных размеров? И почему она достаточно велика, чтобы производить вещи столь различные, как, например, авиамоторы и холодильники, что не может быть объяснено выгодами крупного масштаба производства? И почему не слышно серьезных жалоб потребителей в ее адрес, несмотря на то, что она достаточно велика, чтобы оказывать на рынок монополистическое влияние? Размеры фирмы «Дженерал моторc» обусловлены не требованиями монополии или экономии, связанной с масштабом производства, а требованиями планирования. А под углом зрения потребностей планирования (контроля над предложением, контроля над спросом, обеспечения капиталом, минимизации риска) желательный размер фирмы не имеет четкого верхнего предела. Возможно, что чем крупнее фирма, тем лучше. Корпоративная форма отвечает этой потребности. Совершенно очевидно, что она позволяет фирме иметь чрезвычайно крупные размеры.
Корпорация превосходно приспособлена также к нуждам техноструктуры. Последняя, как мы видели, является аппаратом для групповых решений — аппаратом для объединения и анализа информации, доставляемой множеством людей, с тем чтобы прийти к решениям, выходящим за пределы компетентности каждого в отдельности. Техноструктура, как мы видели, также требует высокой степени самостоятельности. Она не терпит никакого вмешательства со стороны, ибо, имея в виду природу группового принятия решений и характер проблем, подлежащих решению, любое вмешательство извне всегда будет недостаточно компетентным, а следовательно, произвольным. Если бы эти проблемы могли решаться единолично, то никакая группа не стала бы ими заниматься.