- Не желаете ли пройти в Голубой зал? - на ломаном немецком языке предложил метрдотель. - Там мало посетителей.
В небольшом зале, окрашенном в лазурные тона, не было ни эстрады, ни декольтированных девиц, не было тут и немцев. Два румынских морских офицера сосредоточенно пили водку.
- Мамалыжники поминают свои корыта, - усмехнулся один из итальянцев.
- Я не понимаю твоей шутки, Гвидо, - заметил коренастый, крепко сбитый Анастазио. - Румыны - наши союзники, и гибель их транспортов - факт довольно печальный.
- Иди ты к богу со своими наставлениями, - огрызнулся тот.
- Друзья, перестаньте спорить, - вмешался старший по званию Фарино. - Мы не за этим сюда пришли.
- Как хочешь, Умберто, - пожал плечами Гвидо. - Но я считаю, что русская субмарина просто классически потопила эти лохани. Надо быть объективным.
- Я не уверен, что это была подводная лодка, - покачал головой Фарино. - Но прекратим этот разговор. С нами девушки, и мы можем показаться невежливыми.
Подошел официант.
- Мускат «Красный камень», как всегда?
- К дьяволу мускат! - встрепенулась притихшая было Вильма. - Галина, скажи ему, чтобы принес водку. Только холодную. Хочу напиться!
- Что с тобой? - удивился Фарино.
- Синьорина Мартинелли не может забыть эту историю с госпитальным судном, - вмешался Анастазио.
- Не у всех такая короткая память, как у тебя, - сердито буркнул Гвидо.
- Какие нежности! Слушая вас, можно подумать, что вы святоши, а не боевые моряки.
- Не много мы прибавили вчера к нашей боевой славе.
- Война есть война, - вмешался Фарино. - Пора примириться с тем, что на войне убивают.
- И с убийством раненых примириться тоже? - вспыхнула Вильма.
- То была ошибка.
- Когда встречаешься с врагом, у тебя нет времени спрашивать, залечил ли он прошлогоднюю рану, ты просто стреляешь, - хмыкнул Анастазио.
- Но топить госпитальное судно подло! - крикнула Вильма. - Неужели вы не понимаете?
- Мы не виноваты, - спокойно возразил Фарино, вытирая салфеткой бокал. - Немцы подвели нас. Однако хватит об этом. Синьорине Гале наскучил наш разговор.
- Не желаете ли пройти в Голубой зал? - на ломаном немецком языке предложил метрдотель. - Там мало посетителей.
В небольшом зале, окрашенном в лазурные тона, не было ни эстрады, ни декольтированных девиц, не было тут и немцев. Два румынских морских офицера сосредоточенно пили водку.
- Мамалыжники поминают свои корыта, - усмехнулся один из итальянцев.
- Я не понимаю твоей шутки, Гвидо, - заметил коренастый, крепко сбитый Анастазио. - Румыны - наши союзники, и гибель их транспортов - факт довольно печальный.
- Иди ты к богу со своими наставлениями, - огрызнулся тот.
- Друзья, перестаньте спорить, - вмешался старший по званию Фарино. - Мы не за этим сюда пришли.
- Как хочешь, Умберто, - пожал плечами Гвидо. - Но я считаю, что русская субмарина просто классически потопила эти лохани. Надо быть объективным.
- Я не уверен, что это была подводная лодка, - покачал головой Фарино. - Но прекратим этот разговор. С нами девушки, и мы можем показаться невежливыми.
Подошел официант.
- Мускат «Красный камень», как всегда?
- К дьяволу мускат! - встрепенулась притихшая было Вильма. - Галина, скажи ему, чтобы принес водку. Только холодную. Хочу напиться!
- Что с тобой? - удивился Фарино.
- Синьорина Мартинелли не может забыть эту историю с госпитальным судном, - вмешался Анастазио.
- Не у всех такая короткая память, как у тебя, - сердито буркнул Гвидо.
- Какие нежности! Слушая вас, можно подумать, что вы святоши, а не боевые моряки.
- Не много мы прибавили вчера к нашей боевой славе.
- Война есть война, - вмешался Фарино. - Пора примириться с тем, что на войне убивают.
- И с убийством раненых примириться тоже? - вспыхнула Вильма.
- То была ошибка.
- Когда встречаешься с врагом, у тебя нет времени спрашивать, залечил ли он прошлогоднюю рану, ты просто стреляешь, - хмыкнул Анастазио.
- Но топить госпитальное судно подло! - крикнула Вильма. - Неужели вы не понимаете?
- Мы не виноваты, - спокойно возразил Фарино, вытирая салфеткой бокал. - Немцы подвели нас. Однако хватит об этом. Синьорине Гале наскучил наш разговор.