— Означает ли это, что купание без одежды, тем более в присутствии особей противоположного пола, вещь не слишком привычная для тебя?
— О нет. Вполне привычная. Мы вообще у себя на планете почти не носим одежды. Разве что когда холодает и идет снег или нужно пройти по сырому лесу, где полным-полно острых сучьев и веток… Но вместе с тем мы редко смотрим друг на друга. Нам проще судить о представителях своего племени по их мыслям и чувствам. Странно, что чье-то внимание может в такой степени привлекать моя телесная оболочка, главное ведь то, что внутри… Я что, уродливая, Дэйн?
Ее последние слова прозвучали с такой страстностью, что Марш оказался захвачен врасплох, он поспешил ответить просто:
— Нет. На мой взгляд, ты красавица.
— И что… что, мужчины на твоей планете судят о женщинах по их внешнему виду?
— Боюсь, что да. В большинстве случаев. Ну, конечно, встречаются особо чувствительные, тонкие ребята, они пытаются судить о женщинах по другим качествам: например по их образованности, эрудиции, доброте, мягкости… характеру… Да нет! Все-таки для большинства мужчин главное — красота…
— И женщины в своих оценках руководствуются подобными же критериями? — Внезапно Даллит вспыхнула и поспешила отвернуться, но от землянина не укрылось то, что лицо у его собеседницы стало под стать цвету ее рубахи. Даллит, не глядя на него, проговорила: — Ну что ж! Давай пойдем и найдем Райэнну. Смотри, все уже выходят из воды…
Дэйн, совершенно смущенный, пошел следом за Даллит, гадая, насколько его светловолосая собеседница сумела уловить его собственные колебания и сексуальные самопризнания. Райэнна, волосы которой высыхали, превращаясь в облако из завитков красной меди, присоединилась к Дэйну и Даллит через минуту.
— Приходил Аратак, — сказала она. — Спрашивал мое мнение насчет «божественного запаха» этого желтого дерьма, в котором он купался… Я убедила нашего приятеля смыть все это поскорее, пришлось втолковать ему, что в противном случае никто из нас не сможет ужинать в его присутствии. А где мехар?
— Встретил парочку своих земляков и отправился поболтать с ними.
— Хорошо бы с ними он и остался! — с надеждой в голосе воскликнула Райэнна. — Не доверяю ему. Никогда не любила представителей котообразных, этакие вороватые, пронырливые твари, им бы мышей ловить!
— Слишком предвзятое суждение для ученого, — произнесла Даллит со своей обычной серьезностью. — Это все равно что обвинять обезьяноподобных в чрезмерной любознательности. И то и другое продиктовано инстинктом самосохранения. «Кошки» — плотоядные хищники, для них охота — средство выживания. А для того, чтобы охотиться, надо передвигаться бесшумно. Разве нет?
Райэнна пожала плечами.
— Как бы там ни было, наш мехар наслаждается обществом сородичей… Нет, накаркала! Нам не повезло, он уже возвращается.
Клифф-Клаймер присоединился к ним, а следом и Аратак засеменил рядышком, и все пятеро проследовали к дому, ставшему их пристанищем.
Гигантский ящер произнес, обращаясь главным образом к Райэнне, причем стараясь, чтобы в голосе его присутствовало как можно больше сочувствия:
— Я удалил этот запах, столь трудный для твоего восприятия, милая.
Женщина рассмеялась.
— Спасибо, Аратак. Я осознаю и ценю жертву, которую приходится приносить тебе, философу, разделяя общество столь капризных, столь избалованных, столь неспособных к подлинной тонкости чувств жалких обезьян!
Клифф-Клаймер буквально цвел, его грива была причесана и уложена аккуратными одинаковыми завитушками.
Дэйн спросил:
— А почему ты не захотел остаться со своими земляками, Клифф?
— Означает ли это, что купание без одежды, тем более в присутствии особей противоположного пола, вещь не слишком привычная для тебя?
— О нет. Вполне привычная. Мы вообще у себя на планете почти не носим одежды. Разве что когда холодает и идет снег или нужно пройти по сырому лесу, где полным-полно острых сучьев и веток… Но вместе с тем мы редко смотрим друг на друга. Нам проще судить о представителях своего племени по их мыслям и чувствам. Странно, что чье-то внимание может в такой степени привлекать моя телесная оболочка, главное ведь то, что внутри… Я что, уродливая, Дэйн?
Ее последние слова прозвучали с такой страстностью, что Марш оказался захвачен врасплох, он поспешил ответить просто:
— Нет. На мой взгляд, ты красавица.
— И что… что, мужчины на твоей планете судят о женщинах по их внешнему виду?
— Боюсь, что да. В большинстве случаев. Ну, конечно, встречаются особо чувствительные, тонкие ребята, они пытаются судить о женщинах по другим качествам: например по их образованности, эрудиции, доброте, мягкости… характеру… Да нет! Все-таки для большинства мужчин главное — красота…
— И женщины в своих оценках руководствуются подобными же критериями? — Внезапно Даллит вспыхнула и поспешила отвернуться, но от землянина не укрылось то, что лицо у его собеседницы стало под стать цвету ее рубахи. Даллит, не глядя на него, проговорила: — Ну что ж! Давай пойдем и найдем Райэнну. Смотри, все уже выходят из воды…
Дэйн, совершенно смущенный, пошел следом за Даллит, гадая, насколько его светловолосая собеседница сумела уловить его собственные колебания и сексуальные самопризнания. Райэнна, волосы которой высыхали, превращаясь в облако из завитков красной меди, присоединилась к Дэйну и Даллит через минуту.
— Приходил Аратак, — сказала она. — Спрашивал мое мнение насчет «божественного запаха» этого желтого дерьма, в котором он купался… Я убедила нашего приятеля смыть все это поскорее, пришлось втолковать ему, что в противном случае никто из нас не сможет ужинать в его присутствии. А где мехар?
— Встретил парочку своих земляков и отправился поболтать с ними.
— Хорошо бы с ними он и остался! — с надеждой в голосе воскликнула Райэнна. — Не доверяю ему. Никогда не любила представителей котообразных, этакие вороватые, пронырливые твари, им бы мышей ловить!
— Слишком предвзятое суждение для ученого, — произнесла Даллит со своей обычной серьезностью. — Это все равно что обвинять обезьяноподобных в чрезмерной любознательности. И то и другое продиктовано инстинктом самосохранения. «Кошки» — плотоядные хищники, для них охота — средство выживания. А для того, чтобы охотиться, надо передвигаться бесшумно. Разве нет?
Райэнна пожала плечами.
— Как бы там ни было, наш мехар наслаждается обществом сородичей… Нет, накаркала! Нам не повезло, он уже возвращается.
Клифф-Клаймер присоединился к ним, а следом и Аратак засеменил рядышком, и все пятеро проследовали к дому, ставшему их пристанищем.
Гигантский ящер произнес, обращаясь главным образом к Райэнне, причем стараясь, чтобы в голосе его присутствовало как можно больше сочувствия:
— Я удалил этот запах, столь трудный для твоего восприятия, милая.
Женщина рассмеялась.
— Спасибо, Аратак. Я осознаю и ценю жертву, которую приходится приносить тебе, философу, разделяя общество столь капризных, столь избалованных, столь неспособных к подлинной тонкости чувств жалких обезьян!
Клифф-Клаймер буквально цвел, его грива была причесана и уложена аккуратными одинаковыми завитушками.
Дэйн спросил:
— А почему ты не захотел остаться со своими земляками, Клифф?