И вот мы уже плыли в воздухе, рев двигателей сменился мерным гулом. Башня контрольно-диспетчерского пункта стала быстро удаляться, становясь светящейся точкой. На узкой ленте шоссе рядом с аэродромом мелькали огоньки автомобильных фар. Самолет накренился — и далеко к темному горизонту протянулись лондонские огни. Перед глазами четко, как в кинокадре, всплыла записка, приклеенная мною к служебному столу: «Отбыл в Южную Африку».
Я расстегнул предохранительный пояс. Теперь, когда я был в пути, мне захотелось петь, кричать, чтобы как-нибудь выразить свои чувства. Вдруг позади меня раздался голос Бланда.
— Джуди, поменяйся местами с Францем. Мне нужно поговорить с ним о делах.
Я повернулся в кресле.
— Вам не следует утомляться, — ответила женщина.
— Я не устал! — оборвал ее Бланд.
— Доктор Уилбер сказал…
— К черту доктора Уилбера!
— Если не будете беречься, вы себя погубите.
— Меня так легко не доконаешь, — на секунду взгляд полковника задержался на Джуди. — Где эта телеграмма? Я отдал ее тебе.
Она пошарила в кармане шубки и извлекла оттуда скомканную бумажку. Я слышал, как полковник разглаживает листок на портфеле. Вдруг он фыркнул.
— Бернт не имеет никакого права посылать мне подобные телеграммы, — им снова овладевал гнев. — Он не дает мальчику никакого житья. — Я услышал, как телеграмма захрустела в его кулаке. — Дело в том, что, когда меня не будет, только Эрик сможет помешать ему стать полновластным хозяином компании.
— Это несправедливо, — возмутилась женщина.
— Несправедливо? Вот как?! Не прошло и недели после Кейптауна, как они успели повздорить!
— А как вы думаете, чья в этом вина? — сердито спросила она.
— Бернт играет на том, что у мальчика не хватает опыта.
— Это вам говорил Эрик?..
— Так что из этого? Ты хочешь, чтобы я не верил собственному сыну?
— Да, но ведь вы не так уж хорошо его знаете. Всю войну вы пробыли в Лондоне, и с тех пор…
— Я знаю, что Эрика притесняют! — перебил Бланд. — Каково! У Бернта даже хватило наглости послать телеграмму, что Эрик подстрекает к беспорядкам норвежцев из Саннефьорда. Среди китобоев никогда не бывает беспорядков — они слишком заинтересованы в удаче экспедиции.
— Если Бернт сообщил, что Эрик провоцирует волнения, значит, так оно и есть. — Ее голос стал спокойнее. — Вы же знаете, отец всегда думал только об интересах компании.
— Тогда почему он посылает мне этот ультиматум? Почему он требует, чтобы я отозвал Эрика?
И вот мы уже плыли в воздухе, рев двигателей сменился мерным гулом. Башня контрольно-диспетчерского пункта стала быстро удаляться, становясь светящейся точкой. На узкой ленте шоссе рядом с аэродромом мелькали огоньки автомобильных фар. Самолет накренился — и далеко к темному горизонту протянулись лондонские огни. Перед глазами четко, как в кинокадре, всплыла записка, приклеенная мною к служебному столу: «Отбыл в Южную Африку».
Я расстегнул предохранительный пояс. Теперь, когда я был в пути, мне захотелось петь, кричать, чтобы как-нибудь выразить свои чувства. Вдруг позади меня раздался голос Бланда.
— Джуди, поменяйся местами с Францем. Мне нужно поговорить с ним о делах.
Я повернулся в кресле.
— Вам не следует утомляться, — ответила женщина.
— Я не устал! — оборвал ее Бланд.
— Доктор Уилбер сказал…
— К черту доктора Уилбера!
— Если не будете беречься, вы себя погубите.
— Меня так легко не доконаешь, — на секунду взгляд полковника задержался на Джуди. — Где эта телеграмма? Я отдал ее тебе.
Она пошарила в кармане шубки и извлекла оттуда скомканную бумажку. Я слышал, как полковник разглаживает листок на портфеле. Вдруг он фыркнул.
— Бернт не имеет никакого права посылать мне подобные телеграммы, — им снова овладевал гнев. — Он не дает мальчику никакого житья. — Я услышал, как телеграмма захрустела в его кулаке. — Дело в том, что, когда меня не будет, только Эрик сможет помешать ему стать полновластным хозяином компании.
— Это несправедливо, — возмутилась женщина.
— Несправедливо? Вот как?! Не прошло и недели после Кейптауна, как они успели повздорить!
— А как вы думаете, чья в этом вина? — сердито спросила она.
— Бернт играет на том, что у мальчика не хватает опыта.
— Это вам говорил Эрик?..
— Так что из этого? Ты хочешь, чтобы я не верил собственному сыну?
— Да, но ведь вы не так уж хорошо его знаете. Всю войну вы пробыли в Лондоне, и с тех пор…
— Я знаю, что Эрика притесняют! — перебил Бланд. — Каково! У Бернта даже хватило наглости послать телеграмму, что Эрик подстрекает к беспорядкам норвежцев из Саннефьорда. Среди китобоев никогда не бывает беспорядков — они слишком заинтересованы в удаче экспедиции.
— Если Бернт сообщил, что Эрик провоцирует волнения, значит, так оно и есть. — Ее голос стал спокойнее. — Вы же знаете, отец всегда думал только об интересах компании.
— Тогда почему он посылает мне этот ультиматум? Почему он требует, чтобы я отозвал Эрика?