— Нет, прошу покорнейше простить. Я никогда не бывал в Эскендерии и не пересекался с армией лорда Комри, — Йорден сглотнул и подобострастно потупился.
Микаш дёрнул уголком рта. Какая же короткая у шакалов память на лица.
— Скажи, а где сейчас твой отец? — снова спросил он.
Йорден испуганно поднял глаза, на виске вздулась жилка.
— Он погиб при взятии нашего родового замка. Но никакого зла на вас я не держу. Это же война!
— Нет, он умер от старости в соседнем городишке Жимтополе в доме своего верного слуги.
Йорден уставился на Микаша во все глаза, силясь понять, что ему это сулит, а вовсе не вспоминая заботливого родителя.
— Я не с ним, нет, я отрекаюсь… — забормотал он.
Микаш бегло просмотрел записи о его службе в ордене Сумеречников. Йорден состоял на невысокой должности при штабе, рвения не проявлял и ничем не отличился, кроме поборов селян. Во время Войны за веру отсиделся южнее линии фронта и выполз, когда бунтовщики вербовали людей. Он подрядился выбивать из селян провизию и прочие необходимые вещи. Мол, большой опыт в грабежах и запугивании.
Микаш изучал дела раньше, сейчас просто освежил в памяти.
— Преступления твои тяжкие, заслуг — никаких. А отречение от собственного отца не тянет на благое деяние во имя Единого. Да и не слышу я в твоём покаянии искренности.
— Но я могу! Могу искренне! Сделаю все, что скажете, я…
Микаш оборвал его патетичный лепет взмахом руки.
— Мой приговор — повешение!
— Не-е-ет! — Йорден вцепился в ноги Микаша и заискивающе заглянул в глаза. — Это же казнь для простолюдинов!
— Так ты же отрёкся от Сумеречников. Да и по чести никогда им не был.
— Но я прошёл испытание в Доломитовых горах! Убил сотню демонов!
— И всю эту ораву ты встретил по пути в Доломитовые горы? — Микаш не выдержал и расхохотался.
Йорден выпучил глаза и шумно выдохнул. Стражники потянули его за плечи к выходу. Йорден рванулся к Микашу и выкрикнул:
— О, мои боги! Это же ты! Проклятый безродный дворняга! Дворняга!
Губы растянулись в широкую улыбку. Микаш облизнулся:
— Вспомнил-таки, шакалёнок!
— Нет, прошу покорнейше простить. Я никогда не бывал в Эскендерии и не пересекался с армией лорда Комри, — Йорден сглотнул и подобострастно потупился.
Микаш дёрнул уголком рта. Какая же короткая у шакалов память на лица.
— Скажи, а где сейчас твой отец? — снова спросил он.
Йорден испуганно поднял глаза, на виске вздулась жилка.
— Он погиб при взятии нашего родового замка. Но никакого зла на вас я не держу. Это же война!
— Нет, он умер от старости в соседнем городишке Жимтополе в доме своего верного слуги.
Йорден уставился на Микаша во все глаза, силясь понять, что ему это сулит, а вовсе не вспоминая заботливого родителя.
— Я не с ним, нет, я отрекаюсь… — забормотал он.
Микаш бегло просмотрел записи о его службе в ордене Сумеречников. Йорден состоял на невысокой должности при штабе, рвения не проявлял и ничем не отличился, кроме поборов селян. Во время Войны за веру отсиделся южнее линии фронта и выполз, когда бунтовщики вербовали людей. Он подрядился выбивать из селян провизию и прочие необходимые вещи. Мол, большой опыт в грабежах и запугивании.
Микаш изучал дела раньше, сейчас просто освежил в памяти.
— Преступления твои тяжкие, заслуг — никаких. А отречение от собственного отца не тянет на благое деяние во имя Единого. Да и не слышу я в твоём покаянии искренности.
— Но я могу! Могу искренне! Сделаю все, что скажете, я…
Микаш оборвал его патетичный лепет взмахом руки.
— Мой приговор — повешение!
— Не-е-ет! — Йорден вцепился в ноги Микаша и заискивающе заглянул в глаза. — Это же казнь для простолюдинов!
— Так ты же отрёкся от Сумеречников. Да и по чести никогда им не был.
— Но я прошёл испытание в Доломитовых горах! Убил сотню демонов!
— И всю эту ораву ты встретил по пути в Доломитовые горы? — Микаш не выдержал и расхохотался.
Йорден выпучил глаза и шумно выдохнул. Стражники потянули его за плечи к выходу. Йорден рванулся к Микашу и выкрикнул:
— О, мои боги! Это же ты! Проклятый безродный дворняга! Дворняга!
Губы растянулись в широкую улыбку. Микаш облизнулся:
— Вспомнил-таки, шакалёнок!