После завершения ходовых испытаний «Сокрушительный» был включен в состав Беломорской флотилии, где находился до 29 сентября. За это время он несколько раз эскортировал транспорты, произвел 3 минные постановки (поставил 90 мин КБ-1 и 45 мин образца 1908 года), прошел кратковременный планово-предупредительный ремонт.
1 октября «Сокрушительный» прибыл в Полярный и вошел в состав отдельного дивизиона эсминцев.
Что касается командиров «Сокрушительного», то в предвоенное время в их назначении и снятии с должностей присутствовала определенная интрига.
14 марта 1940 года нарком ВМФ СССР флагман флота 2-го ранга Н.Г. Кузнецов направил И.В. Сталину письмо, в котором писал о необходимости «для усиления Северного флота кораблями дальнего действия» перевода в навигацию 1940 года из состава КБФ и из числа вновь поступающих от промышленности кораблей девяти подводных лодок и двух эскадренных миноносцев. 4 мая получено разрешение на перевод четырех лодок и двух эсминцев — «Стремительного» и «Сметливого». Командир «Сметливого» капитан 2-го ранга В.М. Нарыков сразу возбудил ходатайство об оставлении его по семейным обстоятельствам на Балтике. Одновременно командир эсминца Балтийского флота «Статный» старший лейтенант М.А. Курилех (назначен 8.05.40 г. после окончания Курсов командиров кораблей ВСККС ВМФ) обратился к Военному совету Балтийского флота с просьбой о переводе на один из кораблей Северного флота, мотивируя это тем, что хорошо знает Северный театр и не знает Балтийского, имеет квартиру в Полярном, а климатические условия Ленинграда вызвали болезни жены и детей. 15 июня 1940 года командующий Балтийским флотом вице-адмирал В.Ф. Трибуц обратился к заместителю наркома ВМФ корпусному комиссару Игнатьеву (который ведал кадровыми вопросами) с просьбой поддержать ходатайство старшего лейтенанта М.А. Курилеха и назначить его командиром эсминца «Сметливый» вместо В.М. Нарыкова, которого перевести на «Статный». Но 17 июня перевод «Сметливого» был отставлен. Капитан 2-го ранга В.М. Нарыков остался на «Сметливом», а просьбу М.А. Курилеха удовлетворили и отправили на Север.
Приказом НК ВМФ СССР № 01885 от 19 июня 1940 года командир эсминца «Статный» отряда вновь строящихся и капитально ремонтирующихся надводных кораблей КБФ старший лейтенант Курилех Михаил Алексеевич назначен командиром эсминца «Сокрушительный» 1-го дивизиона ЭМ СФ.
Историк В.В. Щедролесов (журнал «тайфун» № 23) так пишет о последнем командире «Сокрушительного» М.А. Курилехе: «...В то время на ЭМ “Сокрушительный” (СФ) произошло ЧП. Команда, вышедшая в Полярном на вечернюю прогулку под непосредственным командованием командира корабля капитан-лейтенанта Нелюбова, отказалась петь строевую песню. Из этого случая политработники раздули “дело”, командира отстранили от должности и начали подыскивать на корабль строгого командира для укрепления дисциплины. В штабе флота вспомнили о Курилехе, и он был назначен командиром...» Отстранить командира за неспетую на прогулке песню? Конечно, вполне могло же быть так, что данный случай (по всем временам — серьезное ЧП, перечень № 1) переполнил «чашу терпения» командования и оно решило избавиться наконец от «нерадивого» командира. Могло, но только не в нашем случае. В.В. Щедролесов не называет даты «ЧП» и не говорит о том, что капитан 3-го ранга (а не капитан-лейтенант) Н.А. Нелюбов был буквально только что назначен на корабль, причем не командиром, а лишь временно исполняющим обязанности командира. Поэтому версия об отстранении командира за отказ экипажа петь песню является несостоятельной, т.к. усмотреть в случившемся вину несколько дней назад прибывшего ВРИО командира не рискнул бы никто. Кроме того, командованию было известно, что личный состав «Сокрушительного» не отличался высокой дисциплиной. Так, после одной из коллективных пьянок старшин и краснофлотцев (еще на Балтике 5 сентября 1938 года) нарком ВМФ приказал уволить в запас тогдашнего военкома корабля старшего политрука Новичкова.
9 мая 1940 года в Мотовском заливе задачи боевой подготовки отрабатывали подводные лодки М-171 (под брейд-вымпелом командира 4-го дивизиона лодок капитана 3-го ранга Г.А. Субботина) и М-172, а на соседнем полигоне — эскадренные миноносцы «Сокрушительный» (под флагом командира бригады эсминцев капитана 2-го ранга М.Н. Попова) и «Громкий». В 20 часов 30 минут эсминец «Сокрушительный» на циркуляции влево ударил правым бортом в форштевень М-171, а после скольжения по борту задел ее ещё и правым винтом Оба корабля получили значительные повреждения. Командованием Северного флота проведено расследование, и 25 мая командующий флотом подписал приказ № 0164, в котором основным виновником назван командир эсминца П.В. Глазовский. Нарком Н.Г. Кузнецов приказал командира миноносца «Сокрушительный» капитан-лейтенанта Глазовского с должности командира корабля снять, понизить в звании и перевести на береговую службу. Вскоре Глазовский убыл в учебный отряд Северного флота на должность начальника учебно-технического отделения, однако при этом все же получил звание капитана 3-го ранга. Впоследствии он воевал на кораблях Черноморского флота и погиб.
После снятия Глазовского приказом командующего Северным флотом № 040 от 8 июня 1940 года к исполнению должности командира эскадренного миноносца «Сокрушительный» 1-го дивизиона эсминцев допущен начальник распорядительно-строевого отделения штаба СФ капитан 3-го ранга Н.А. Нелюбов (до назначения в штаб командовал плавбазой бригады подводных лодок «Умба»).
Таким образом, капитан 3-го ранга Н.А. Нелюбов официально исполняющим должность командира эсминца «Сокрушительный» пробыл всего несколько дней (с 8 июня по 19 июня 1940 года). В дальнейшем Н.А. Нелюбов вернулся в штаб Северного флота на свою старую должность, а приказом НК ВМФ СССР от 24 декабря 1940 года был зачислен слушателем на отделение командиров кораблей Высших СККС ВМФ. В начале Великой Отечественной войны он оказался на Пинской военной флотилии и погиб (пропал без вести) там, командуя дивизионом тральщиков-заградителей.
Северный флот в годы Великой Отечественной войны был самым молодым и самым малочисленным, но в то же время наиболее активно действовавшим оперативным соединением нашего ВМФ. К июню 1941 года крупнейшими его кораблями были именно «семерки». Пять эсминцев этого типа («Громкий», «Грозный», «Гремящий», «Стремительный» и «Сокрушительный») вместе с тремя «новиками» составляли 1-й отдельный дивизион эскадренных миноносцев. В конце 1942 года, с прибытием тихоокеанских «Разумного», «Разъяренного» и лидера «Баку», была сформирована бригада эскадренных миноносцев (командир — капитан 1-го ранга, затем контр-адмирал П.И. Колчин).
Первой боевой потерей «семерок» Северного флота стал эсминец «Стремительный». 20 июля 1941 года «Стремительный» стоял на якоре на рейде Полярного между мысами Сизый и Чижевский в боевой готовности № 2. Один котел корабля находился под парами, другой — на поддержке.
День выдался тихим и солнечным. Свободные от вахты краснофлотцы отдыхали на палубе и в кубриках. Шел концерт артистов театра Северного флота. Командира корабля капитана 2-го ранга А.Д. Виноградова на борту не было (его вызвал в штаб командующий флотом), зато на эсминце находился командир дивизиона эсминцев капитан 1-го ранга В А. Фокин.
В 17 часов 25 минут из-за горы Вестник внезапно появились вражеские бомбардировщики — 6—8 самолетов «Юнкерс-88» — и тотчас же атаковали эсминец. Сигнал воздушной тревоги прозвучал с опозданием, и зенитные батареи успели сделать всего несколько выстрелов. «Я выскочил из КП на причал и первое, что увидел, — большой взрыв, вернее, много взрывов вокруг “Стремительного”, — писал в своих воспоминаниях очевидец происшедшего командующий флотом адмирал А.Г. Головко. — Огромный столб дыма и пламени стал подниматься над самим кораблем. Эсминец тут же разломился, над водой поднялись его корма и нос. В течение двух-трех минут корма затонула. Носовая часть корабля минут двадцать оставалась на плаву. Люди оказались на воде в слое мазута».
Самолеты сбрасывали бомбы, пикируя с высоты 200— 400 м, четыре из них попали в корабль. Одна, весом 100 кг, пробила фундамент первого торпедного аппарата и взорвалась в машинном отделении на правом борту в районе 124-го шпангоута. Вторая и третья (обе 100-кг) пробили палубу в районе 100—104-го шпангоутов и разорвались в третьем котельном отделении. Четвертая, предположительно 500-кг, угодила в первое котельное отделение, и от ее взрыва эсминец разломился на две части. Наконец, пятая 100-кг бомба разорвалась рядом с кораблем, в 2—5 м от левого борта.
Никаких действий по спасению корабля команда предпринять не успела. Потери в личном составе оказались очень тяжелыми: погиб 121 человек, в том числе 109 членов экипажа. Раненого комдива Фокина удалось спасти, а находившиися вместе с ним начальник отдела политуправления флота В.М. Лободенко был убит.
В апреле 1942 года эсминец по частям подняли на поверхность и отбуксировали в Мурманск. Позже кормовую часть «Стремительного» использовали при восстановлении другой поврежденной «семерки» — эсминца «Разъяренный».
Однако вернемся к «Сокрушительному». До 1 января 1942 года он 11 раз выходил для обстрела вражеских позиций, выпустил 1297 130-мм снарядов. Кроме того, вместе с «Грозным» и английским крейсером «Кент» участвовал в поиске немецких эсминцев (правда, без результатов), конвоировал транспорты. Наиболее тяжелым походом стала совместная с «Грозным» эскортная операция 24—26 декабря. Во время 9-балльного шторма при 7-балльной волне и сильном обледенении надстроек крен корабля достигал 45°, а из-за засоленности холодильника некоторое время приходилось идти на одном ТЗА. Каким-то чудом корабли избежали больших повреждений. В этот раз «Сокрушительному» просто повезло, и он добрался до базы.
1 февраля 1942 года «Сокрушительный» в паре с «Грозным» вышел на поиск немецких транспортов в районе Варде — Киркинес. Плохая погода и мороз вновь привели к сильному обледенению — вес намерзшего льда составил 70 тонн, а его толщина местами достигала полуметра! Из-за этого корабли могли в любую минуту опрокинуться. Операцию пришлось прервать, и на следующий день корабли вернулись в базу.
28 марта, после завершения планово-предупредительного ремонта, «Сокрушительный» вместе с «Гремящим» и английским эсминцем «Ориби» вышли навстречу конвою PQ-13, а утром следующего дня вступили в его охранение. В 11 часов 18 минут при плохой видимости была услышана стрельба, и через 2 минуты у левого борта «Сокрушительного» поднялись всплески от пяти артиллерийских снарядов. Через 6—7 секунд по носу и корме упало еще 3 снаряда. Эсминец увеличил ход. Спустя несколько секунд на курсовом угле 130° и дистанции 15 кабельтовых был обнаружен силуэт корабля, опознанного как немецкий эсминец типа «Редер». «Сокрушительный» открыл огонь и вторым залпом добился накрытия с попаданием снаряда в район второй трубы корабля противника. Тот запарил и резко повернул влево. Наш эсминец вдогонку сделал еще 4 залпа, но больше попаданий не наблюдалось. Налетевший снежный заряд скрыл неприятеля из виду. Всего «Сокрушительный» выпустил 20 130-мм снарядов.
Этот скоротечный бой занимает видное место в истории советского военно-морского искусства, поскольку является единственным за всю Великую Отечественную войну эпизодом, когда наш надводный боевой корабль столкнулся с противником своего же класса и даже вышел из него как бы победителем. В качестве противника «Сокрушительного» обычно указывается немецкий эсминец Z-26. Однако в последнее время в печати появились материалы, в которых выдвигаются другие версии. Так, авторы ряда публикаций, справедливо указывая, что к описываемому моменту Z-26 был сильно поврежден и отстреливался от крейсера «Тринидад» из единственного уцелевшего орудия, а кружившие вокруг конвоя Z-24 и Z-25 находились достаточно далеко от места стычки, высказывают гипотезу, будто «Сокрушительный» вел бой с... английским эсминцем «Фьюри». Это представляется маловероятным, так как попадание в союзный эсминец (кстати, на следующий день пришедший в Мурманск) наверняка нашло бы отражение и в документах, и в исторической литературе. Более логично предположить, что мишенью комендорам «Сокрушительного» все же служил Z-26, только вот огонь по советскому эсминцу вел кто-то другой, поскольку первый 5-орудийный залп не мог сделать ни один из находившихся вблизи эсминцев (и английские, и немецкие корабли имели по 4 орудия главного калибра). Кстати, в донесении командира «Сокрушительного» ничего и не говорится о ведении немцами огня. Так что два упавших у борта залпа вполне могли принадлежать тому же крейсеру «Тринидад», принявшему «Сокрушительный» и «Гремящий» за Z-24 и Z-25. Во всяком случае, однозначного объяснения некоторых нестыковок в советском, немецком и английском описаниях этого боя нет.
В апреле «Сокрушительный», находясь в охранении конвоев, неоднократно отражал воздушные атаки, снова перенес 9—10-балльный шторм. Вечером 30 апреля он вступил в охранение торпедированного немецкой подлодкой крейсера «Эдинбург», имевшего на борту пять тонн золота, предназначенных для оплаты США по ленд-лизу. Однако нехватка топлива заставила «Сокрушительный» через 8 часов уйти в базу. Пополнив запас мазута, «Сокрушительный» вечером 1 мая вернулся к месту нахождения крейсера, но, увы, было уже поздно. За шесть часов до подхода эсминца «Эдинбург» был потоплен. Позднее англичане высказывали претензии относительно того, что советские эсминцы покинули их поврежденный крейсер в самый тяжелый момент. К командиру «Сокрушительного» и его команде эти претензии не имели никакого отношения и полностью относятся к командованию Северного флота, которое при планировании операции не учло запасов топлива и их расход на своих кораблях.
8 мая «Сокрушительный» дважды выходил в губу Ара для обстрела береговых целей. По данным разведки, оба обстрела были удачными и нанесли противнику определенный урон. Второй поход, однако, едва не закончился трагедией. Во время обстрела береговых целей «Сокрушительный» внезапно атаковали сразу 28 немецких самолетов. Эсминцу удалось срочно отклепать якорную цепь (выбирать якорь уже не было времени) и, удачно маневрируя, избежать попаданий от сыпавшихся на него градом бомб. При этом зенитчикам корабля удалось сбить из 37-мм автомата один бомбардировщик.
После завершения ходовых испытаний «Сокрушительный» был включен в состав Беломорской флотилии, где находился до 29 сентября. За это время он несколько раз эскортировал транспорты, произвел 3 минные постановки (поставил 90 мин КБ-1 и 45 мин образца 1908 года), прошел кратковременный планово-предупредительный ремонт.
1 октября «Сокрушительный» прибыл в Полярный и вошел в состав отдельного дивизиона эсминцев.
Что касается командиров «Сокрушительного», то в предвоенное время в их назначении и снятии с должностей присутствовала определенная интрига.
14 марта 1940 года нарком ВМФ СССР флагман флота 2-го ранга Н.Г. Кузнецов направил И.В. Сталину письмо, в котором писал о необходимости «для усиления Северного флота кораблями дальнего действия» перевода в навигацию 1940 года из состава КБФ и из числа вновь поступающих от промышленности кораблей девяти подводных лодок и двух эскадренных миноносцев. 4 мая получено разрешение на перевод четырех лодок и двух эсминцев — «Стремительного» и «Сметливого». Командир «Сметливого» капитан 2-го ранга В.М. Нарыков сразу возбудил ходатайство об оставлении его по семейным обстоятельствам на Балтике. Одновременно командир эсминца Балтийского флота «Статный» старший лейтенант М.А. Курилех (назначен 8.05.40 г. после окончания Курсов командиров кораблей ВСККС ВМФ) обратился к Военному совету Балтийского флота с просьбой о переводе на один из кораблей Северного флота, мотивируя это тем, что хорошо знает Северный театр и не знает Балтийского, имеет квартиру в Полярном, а климатические условия Ленинграда вызвали болезни жены и детей. 15 июня 1940 года командующий Балтийским флотом вице-адмирал В.Ф. Трибуц обратился к заместителю наркома ВМФ корпусному комиссару Игнатьеву (который ведал кадровыми вопросами) с просьбой поддержать ходатайство старшего лейтенанта М.А. Курилеха и назначить его командиром эсминца «Сметливый» вместо В.М. Нарыкова, которого перевести на «Статный». Но 17 июня перевод «Сметливого» был отставлен. Капитан 2-го ранга В.М. Нарыков остался на «Сметливом», а просьбу М.А. Курилеха удовлетворили и отправили на Север.
Приказом НК ВМФ СССР № 01885 от 19 июня 1940 года командир эсминца «Статный» отряда вновь строящихся и капитально ремонтирующихся надводных кораблей КБФ старший лейтенант Курилех Михаил Алексеевич назначен командиром эсминца «Сокрушительный» 1-го дивизиона ЭМ СФ.
Историк В.В. Щедролесов (журнал «тайфун» № 23) так пишет о последнем командире «Сокрушительного» М.А. Курилехе: «...В то время на ЭМ “Сокрушительный” (СФ) произошло ЧП. Команда, вышедшая в Полярном на вечернюю прогулку под непосредственным командованием командира корабля капитан-лейтенанта Нелюбова, отказалась петь строевую песню. Из этого случая политработники раздули “дело”, командира отстранили от должности и начали подыскивать на корабль строгого командира для укрепления дисциплины. В штабе флота вспомнили о Курилехе, и он был назначен командиром...» Отстранить командира за неспетую на прогулке песню? Конечно, вполне могло же быть так, что данный случай (по всем временам — серьезное ЧП, перечень № 1) переполнил «чашу терпения» командования и оно решило избавиться наконец от «нерадивого» командира. Могло, но только не в нашем случае. В.В. Щедролесов не называет даты «ЧП» и не говорит о том, что капитан 3-го ранга (а не капитан-лейтенант) Н.А. Нелюбов был буквально только что назначен на корабль, причем не командиром, а лишь временно исполняющим обязанности командира. Поэтому версия об отстранении командира за отказ экипажа петь песню является несостоятельной, т.к. усмотреть в случившемся вину несколько дней назад прибывшего ВРИО командира не рискнул бы никто. Кроме того, командованию было известно, что личный состав «Сокрушительного» не отличался высокой дисциплиной. Так, после одной из коллективных пьянок старшин и краснофлотцев (еще на Балтике 5 сентября 1938 года) нарком ВМФ приказал уволить в запас тогдашнего военкома корабля старшего политрука Новичкова.
9 мая 1940 года в Мотовском заливе задачи боевой подготовки отрабатывали подводные лодки М-171 (под брейд-вымпелом командира 4-го дивизиона лодок капитана 3-го ранга Г.А. Субботина) и М-172, а на соседнем полигоне — эскадренные миноносцы «Сокрушительный» (под флагом командира бригады эсминцев капитана 2-го ранга М.Н. Попова) и «Громкий». В 20 часов 30 минут эсминец «Сокрушительный» на циркуляции влево ударил правым бортом в форштевень М-171, а после скольжения по борту задел ее ещё и правым винтом Оба корабля получили значительные повреждения. Командованием Северного флота проведено расследование, и 25 мая командующий флотом подписал приказ № 0164, в котором основным виновником назван командир эсминца П.В. Глазовский. Нарком Н.Г. Кузнецов приказал командира миноносца «Сокрушительный» капитан-лейтенанта Глазовского с должности командира корабля снять, понизить в звании и перевести на береговую службу. Вскоре Глазовский убыл в учебный отряд Северного флота на должность начальника учебно-технического отделения, однако при этом все же получил звание капитана 3-го ранга. Впоследствии он воевал на кораблях Черноморского флота и погиб.
После снятия Глазовского приказом командующего Северным флотом № 040 от 8 июня 1940 года к исполнению должности командира эскадренного миноносца «Сокрушительный» 1-го дивизиона эсминцев допущен начальник распорядительно-строевого отделения штаба СФ капитан 3-го ранга Н.А. Нелюбов (до назначения в штаб командовал плавбазой бригады подводных лодок «Умба»).
Таким образом, капитан 3-го ранга Н.А. Нелюбов официально исполняющим должность командира эсминца «Сокрушительный» пробыл всего несколько дней (с 8 июня по 19 июня 1940 года). В дальнейшем Н.А. Нелюбов вернулся в штаб Северного флота на свою старую должность, а приказом НК ВМФ СССР от 24 декабря 1940 года был зачислен слушателем на отделение командиров кораблей Высших СККС ВМФ. В начале Великой Отечественной войны он оказался на Пинской военной флотилии и погиб (пропал без вести) там, командуя дивизионом тральщиков-заградителей.
Северный флот в годы Великой Отечественной войны был самым молодым и самым малочисленным, но в то же время наиболее активно действовавшим оперативным соединением нашего ВМФ. К июню 1941 года крупнейшими его кораблями были именно «семерки». Пять эсминцев этого типа («Громкий», «Грозный», «Гремящий», «Стремительный» и «Сокрушительный») вместе с тремя «новиками» составляли 1-й отдельный дивизион эскадренных миноносцев. В конце 1942 года, с прибытием тихоокеанских «Разумного», «Разъяренного» и лидера «Баку», была сформирована бригада эскадренных миноносцев (командир — капитан 1-го ранга, затем контр-адмирал П.И. Колчин).
Первой боевой потерей «семерок» Северного флота стал эсминец «Стремительный». 20 июля 1941 года «Стремительный» стоял на якоре на рейде Полярного между мысами Сизый и Чижевский в боевой готовности № 2. Один котел корабля находился под парами, другой — на поддержке.
День выдался тихим и солнечным. Свободные от вахты краснофлотцы отдыхали на палубе и в кубриках. Шел концерт артистов театра Северного флота. Командира корабля капитана 2-го ранга А.Д. Виноградова на борту не было (его вызвал в штаб командующий флотом), зато на эсминце находился командир дивизиона эсминцев капитан 1-го ранга В А. Фокин.
В 17 часов 25 минут из-за горы Вестник внезапно появились вражеские бомбардировщики — 6—8 самолетов «Юнкерс-88» — и тотчас же атаковали эсминец. Сигнал воздушной тревоги прозвучал с опозданием, и зенитные батареи успели сделать всего несколько выстрелов. «Я выскочил из КП на причал и первое, что увидел, — большой взрыв, вернее, много взрывов вокруг “Стремительного”, — писал в своих воспоминаниях очевидец происшедшего командующий флотом адмирал А.Г. Головко. — Огромный столб дыма и пламени стал подниматься над самим кораблем. Эсминец тут же разломился, над водой поднялись его корма и нос. В течение двух-трех минут корма затонула. Носовая часть корабля минут двадцать оставалась на плаву. Люди оказались на воде в слое мазута».
Самолеты сбрасывали бомбы, пикируя с высоты 200— 400 м, четыре из них попали в корабль. Одна, весом 100 кг, пробила фундамент первого торпедного аппарата и взорвалась в машинном отделении на правом борту в районе 124-го шпангоута. Вторая и третья (обе 100-кг) пробили палубу в районе 100—104-го шпангоутов и разорвались в третьем котельном отделении. Четвертая, предположительно 500-кг, угодила в первое котельное отделение, и от ее взрыва эсминец разломился на две части. Наконец, пятая 100-кг бомба разорвалась рядом с кораблем, в 2—5 м от левого борта.
Никаких действий по спасению корабля команда предпринять не успела. Потери в личном составе оказались очень тяжелыми: погиб 121 человек, в том числе 109 членов экипажа. Раненого комдива Фокина удалось спасти, а находившиися вместе с ним начальник отдела политуправления флота В.М. Лободенко был убит.
В апреле 1942 года эсминец по частям подняли на поверхность и отбуксировали в Мурманск. Позже кормовую часть «Стремительного» использовали при восстановлении другой поврежденной «семерки» — эсминца «Разъяренный».
Однако вернемся к «Сокрушительному». До 1 января 1942 года он 11 раз выходил для обстрела вражеских позиций, выпустил 1297 130-мм снарядов. Кроме того, вместе с «Грозным» и английским крейсером «Кент» участвовал в поиске немецких эсминцев (правда, без результатов), конвоировал транспорты. Наиболее тяжелым походом стала совместная с «Грозным» эскортная операция 24—26 декабря. Во время 9-балльного шторма при 7-балльной волне и сильном обледенении надстроек крен корабля достигал 45°, а из-за засоленности холодильника некоторое время приходилось идти на одном ТЗА. Каким-то чудом корабли избежали больших повреждений. В этот раз «Сокрушительному» просто повезло, и он добрался до базы.
1 февраля 1942 года «Сокрушительный» в паре с «Грозным» вышел на поиск немецких транспортов в районе Варде — Киркинес. Плохая погода и мороз вновь привели к сильному обледенению — вес намерзшего льда составил 70 тонн, а его толщина местами достигала полуметра! Из-за этого корабли могли в любую минуту опрокинуться. Операцию пришлось прервать, и на следующий день корабли вернулись в базу.
28 марта, после завершения планово-предупредительного ремонта, «Сокрушительный» вместе с «Гремящим» и английским эсминцем «Ориби» вышли навстречу конвою PQ-13, а утром следующего дня вступили в его охранение. В 11 часов 18 минут при плохой видимости была услышана стрельба, и через 2 минуты у левого борта «Сокрушительного» поднялись всплески от пяти артиллерийских снарядов. Через 6—7 секунд по носу и корме упало еще 3 снаряда. Эсминец увеличил ход. Спустя несколько секунд на курсовом угле 130° и дистанции 15 кабельтовых был обнаружен силуэт корабля, опознанного как немецкий эсминец типа «Редер». «Сокрушительный» открыл огонь и вторым залпом добился накрытия с попаданием снаряда в район второй трубы корабля противника. Тот запарил и резко повернул влево. Наш эсминец вдогонку сделал еще 4 залпа, но больше попаданий не наблюдалось. Налетевший снежный заряд скрыл неприятеля из виду. Всего «Сокрушительный» выпустил 20 130-мм снарядов.
Этот скоротечный бой занимает видное место в истории советского военно-морского искусства, поскольку является единственным за всю Великую Отечественную войну эпизодом, когда наш надводный боевой корабль столкнулся с противником своего же класса и даже вышел из него как бы победителем. В качестве противника «Сокрушительного» обычно указывается немецкий эсминец Z-26. Однако в последнее время в печати появились материалы, в которых выдвигаются другие версии. Так, авторы ряда публикаций, справедливо указывая, что к описываемому моменту Z-26 был сильно поврежден и отстреливался от крейсера «Тринидад» из единственного уцелевшего орудия, а кружившие вокруг конвоя Z-24 и Z-25 находились достаточно далеко от места стычки, высказывают гипотезу, будто «Сокрушительный» вел бой с... английским эсминцем «Фьюри». Это представляется маловероятным, так как попадание в союзный эсминец (кстати, на следующий день пришедший в Мурманск) наверняка нашло бы отражение и в документах, и в исторической литературе. Более логично предположить, что мишенью комендорам «Сокрушительного» все же служил Z-26, только вот огонь по советскому эсминцу вел кто-то другой, поскольку первый 5-орудийный залп не мог сделать ни один из находившихся вблизи эсминцев (и английские, и немецкие корабли имели по 4 орудия главного калибра). Кстати, в донесении командира «Сокрушительного» ничего и не говорится о ведении немцами огня. Так что два упавших у борта залпа вполне могли принадлежать тому же крейсеру «Тринидад», принявшему «Сокрушительный» и «Гремящий» за Z-24 и Z-25. Во всяком случае, однозначного объяснения некоторых нестыковок в советском, немецком и английском описаниях этого боя нет.
В апреле «Сокрушительный», находясь в охранении конвоев, неоднократно отражал воздушные атаки, снова перенес 9—10-балльный шторм. Вечером 30 апреля он вступил в охранение торпедированного немецкой подлодкой крейсера «Эдинбург», имевшего на борту пять тонн золота, предназначенных для оплаты США по ленд-лизу. Однако нехватка топлива заставила «Сокрушительный» через 8 часов уйти в базу. Пополнив запас мазута, «Сокрушительный» вечером 1 мая вернулся к месту нахождения крейсера, но, увы, было уже поздно. За шесть часов до подхода эсминца «Эдинбург» был потоплен. Позднее англичане высказывали претензии относительно того, что советские эсминцы покинули их поврежденный крейсер в самый тяжелый момент. К командиру «Сокрушительного» и его команде эти претензии не имели никакого отношения и полностью относятся к командованию Северного флота, которое при планировании операции не учло запасов топлива и их расход на своих кораблях.
8 мая «Сокрушительный» дважды выходил в губу Ара для обстрела береговых целей. По данным разведки, оба обстрела были удачными и нанесли противнику определенный урон. Второй поход, однако, едва не закончился трагедией. Во время обстрела береговых целей «Сокрушительный» внезапно атаковали сразу 28 немецких самолетов. Эсминцу удалось срочно отклепать якорную цепь (выбирать якорь уже не было времени) и, удачно маневрируя, избежать попаданий от сыпавшихся на него градом бомб. При этом зенитчикам корабля удалось сбить из 37-мм автомата один бомбардировщик.