— Да молчу я, молчу…
— Вот и молчи, — этот деспот еще и по носу меня щелкнул, перегнувшись через весь стол. А потом, глянув наличие свободных касс, поднялся, направляясь в их сторону за очередной добавкой. Вот же…
Прорва ненасытная, а не сотрудник солидной охранной фирмы исключительно бандитской наружности!
Тихо прыснув, я вновь принялась потягивать мохито, разглядывая окружающую обстановку и думая о своем. Вопреки досужему мнению, молчание меня не напрягало. Как не напрягала необходимость сидеть на одном месте, никого не дергая и никому ничего не каркая над ухом. Это среди однокурсников, на занятиях, перед ректором, деканом, куратором и методистом и остальной достопочтимой публикой я пребывала в образе неунывающей мелкой оптимистки, которая и понятия не имеет о том, когда надо бы замолчать. В обычной жизни я все тот же добродушный оптимист, радующийся каждому новому дню, да…
Но радуюсь молча. О себе не распространяюсь, проблемы решаю по мере их поступления. И если уж совсем припрет обращаюсь только к тем, кто действительно может мне помочь. А таких людей, на самом-то деле, раз, два и обчелся. Ну и устраиваю вот такие вот посиделки. Когда только с Черепом, когда и со всей бандой, с которой не смотря ни на что удалось сохранить самые крепкие дружеские отношения.
Как бы удивительно это не было.
Вернувшись, Череп сунул мне под нос мороженое, а сам принялся за свой заказ. При этом он успевал с кем-то переписываться, искать что-то в интернете и следить за тем, чтобы я не уснула носом прямо в порции с холодным лакомством. Терпения его хватило ровно на три раза, на четвертый он не выдержал и, хлопнув меня со всей дури по плечу, недовольно выдал:
— Не знал бы все лично, решил бы, что ты всю ночь с парнем обжималась, забив на мир, учебу и все дела.
— Я и обжималась, — широко зевнув, откинулась на спинку стула, решив больше не рисковать. Рука у Тольки со временем легче не стала, он-то, может и не специально, а синяки останутся!
Друг на такое заявление, сказанное спокойным, будничным тоном даже жевать перестал. Отложил недоеденный бургер в сторону, вытер пальцы салфеткой и…
Улыбнулся. Мягко так, ласково. Аж мороз по коже пробежался!
— Явки, пароли, адреса? И имя, пожалуйста, имя, — доброжелательное выражение лица парня меня не обмануло. Знаю я эту морду полубандитскую, он с точно таким же выражением лица пацанов из параллели месил, когда они мелких притеснять решили.
— Толя… — вздохнув, я запустила пальцы в собранные в пучок волосы на затылке. Череп терпеть не мог, когда лица собеседника не видно, так что, в кои-то веки, моя неизменная красная бейсболка болталась на спинке стула. — Я тебя умоляю, какие явки, пароли и тем более имена? С ноутбуком я обжималась. До пяти утра. Искала идеи, вдохновлялась картинками и писала сценарий для сценки. Ну еще подумывала подкинуть гуманитарам идею для стенд-апа, но в пять утра эти любители неточных наук могут послать так далеко, как не снилось тем же филологам. Было дело, сталкивались по учебе, ага.
— Точно? — сощурился друг, вновь придвигая к себе коробку.
— Точно-точно, — я фыркнула, потягиваясь и снова зевая. — Толян, ну ей богу, какой на мои гордые метр шестьдесят парень-то?! Да со всеми обстоятельствами и обременениями? Я тебя умоляю…
— Умоляй, мелкая, умоляй, — покладисто согласился этот гад, со временем поднаторевший не только в умении общаться без налета акцента гопоты с района…
Но и заработавший навык применения сарказма и ехидства. Причем как бы Толька не отрицал, но порою он от этого получает невероятное удовольствие и специально провоцирует соперника на продолжение беседы без мордобоя.
И у кого он этого понабрался-то только?
— Ты потом куда, на смену? — вдруг озадачился товарищ, глянув на командирские часы на своем запястье. Их Толику подарил отчим, после того как парень успешно закончил сначала институт, а потом и курсы охранников.
И только поддержал пасынка, когда тот наотрез отказался идти по его стопам и работать в полиции. Как выразился суровый родитель, одного мента в семье за глаза хватит.
— Не-а, — вспомнив вчерашний звонок от администратора, я скривилась и тяжело вздохнула, болтая соломинкой в стакане. Кисло улыбнулась в ответ на вопросительный взгляд парня и пояснила. — Уволили меня. Вчера. По сокращению штатов. Так что я опять в свободном полете и поиске нового места для трудовых подвигов.
— Мелкая, ты ж знаешь…
— Да молчу я, молчу…
— Вот и молчи, — этот деспот еще и по носу меня щелкнул, перегнувшись через весь стол. А потом, глянув наличие свободных касс, поднялся, направляясь в их сторону за очередной добавкой. Вот же…
Прорва ненасытная, а не сотрудник солидной охранной фирмы исключительно бандитской наружности!
Тихо прыснув, я вновь принялась потягивать мохито, разглядывая окружающую обстановку и думая о своем. Вопреки досужему мнению, молчание меня не напрягало. Как не напрягала необходимость сидеть на одном месте, никого не дергая и никому ничего не каркая над ухом. Это среди однокурсников, на занятиях, перед ректором, деканом, куратором и методистом и остальной достопочтимой публикой я пребывала в образе неунывающей мелкой оптимистки, которая и понятия не имеет о том, когда надо бы замолчать. В обычной жизни я все тот же добродушный оптимист, радующийся каждому новому дню, да…
Но радуюсь молча. О себе не распространяюсь, проблемы решаю по мере их поступления. И если уж совсем припрет обращаюсь только к тем, кто действительно может мне помочь. А таких людей, на самом-то деле, раз, два и обчелся. Ну и устраиваю вот такие вот посиделки. Когда только с Черепом, когда и со всей бандой, с которой не смотря ни на что удалось сохранить самые крепкие дружеские отношения.
Как бы удивительно это не было.
Вернувшись, Череп сунул мне под нос мороженое, а сам принялся за свой заказ. При этом он успевал с кем-то переписываться, искать что-то в интернете и следить за тем, чтобы я не уснула носом прямо в порции с холодным лакомством. Терпения его хватило ровно на три раза, на четвертый он не выдержал и, хлопнув меня со всей дури по плечу, недовольно выдал:
— Не знал бы все лично, решил бы, что ты всю ночь с парнем обжималась, забив на мир, учебу и все дела.
— Я и обжималась, — широко зевнув, откинулась на спинку стула, решив больше не рисковать. Рука у Тольки со временем легче не стала, он-то, может и не специально, а синяки останутся!
Друг на такое заявление, сказанное спокойным, будничным тоном даже жевать перестал. Отложил недоеденный бургер в сторону, вытер пальцы салфеткой и…
Улыбнулся. Мягко так, ласково. Аж мороз по коже пробежался!
— Явки, пароли, адреса? И имя, пожалуйста, имя, — доброжелательное выражение лица парня меня не обмануло. Знаю я эту морду полубандитскую, он с точно таким же выражением лица пацанов из параллели месил, когда они мелких притеснять решили.
— Толя… — вздохнув, я запустила пальцы в собранные в пучок волосы на затылке. Череп терпеть не мог, когда лица собеседника не видно, так что, в кои-то веки, моя неизменная красная бейсболка болталась на спинке стула. — Я тебя умоляю, какие явки, пароли и тем более имена? С ноутбуком я обжималась. До пяти утра. Искала идеи, вдохновлялась картинками и писала сценарий для сценки. Ну еще подумывала подкинуть гуманитарам идею для стенд-апа, но в пять утра эти любители неточных наук могут послать так далеко, как не снилось тем же филологам. Было дело, сталкивались по учебе, ага.
— Точно? — сощурился друг, вновь придвигая к себе коробку.
— Точно-точно, — я фыркнула, потягиваясь и снова зевая. — Толян, ну ей богу, какой на мои гордые метр шестьдесят парень-то?! Да со всеми обстоятельствами и обременениями? Я тебя умоляю…
— Умоляй, мелкая, умоляй, — покладисто согласился этот гад, со временем поднаторевший не только в умении общаться без налета акцента гопоты с района…
Но и заработавший навык применения сарказма и ехидства. Причем как бы Толька не отрицал, но порою он от этого получает невероятное удовольствие и специально провоцирует соперника на продолжение беседы без мордобоя.
И у кого он этого понабрался-то только?
— Ты потом куда, на смену? — вдруг озадачился товарищ, глянув на командирские часы на своем запястье. Их Толику подарил отчим, после того как парень успешно закончил сначала институт, а потом и курсы охранников.
И только поддержал пасынка, когда тот наотрез отказался идти по его стопам и работать в полиции. Как выразился суровый родитель, одного мента в семье за глаза хватит.
— Не-а, — вспомнив вчерашний звонок от администратора, я скривилась и тяжело вздохнула, болтая соломинкой в стакане. Кисло улыбнулась в ответ на вопросительный взгляд парня и пояснила. — Уволили меня. Вчера. По сокращению штатов. Так что я опять в свободном полете и поиске нового места для трудовых подвигов.
— Мелкая, ты ж знаешь…