- Чтобы пообтесать с тебя немного глупости. Танака сражалась с повстанцами ещё до того, как ты родился. Она убила больше людей, чем ты повстречал. Но полковник Танака у нас уже есть. И будь она главной, ничего нового это не даст. Надеюсь, эта небольшая встряска сбила что-нибудь с твоих углов, иначе мы все впустую тратим время. У Танаки вылет через час. Думаю, ты задолжал ей разговор.
- Да, сэр, - ответил Сингх. От слов адмирала, привкус желчи во рту усилился, но он был прав.
Трехо встал. Встреча закончилась.
- Свободны, Капитан. Позаботьтесь, чтобы Медина все еще была здесь к моему возвращению.
- Принято, Адмирал.
Самым смелым способом было бы отправиться на Бурю. Самым простым, записать сообщение и отправить его через систему Медины, где из-за мер безопасности, было бы простительно не вести разговор вживую. Он выбрал компромисс.
Астерский виски, который кто-то оставил в его старой каюте на Шторме, отдавал кислотой и грибами, но Сингх все равно его выпил. Алкоголь, казалось, наконец смыл последнюю желчь во рту и горле. Он сбросил с себя ботинки, закинул пятки на стол и подождал, пока узел в его груди ослабнет, пусть даже чуть-чуть.
Это должно было быть очевидным с самого начала. Теперь, при взгляде назад, становилось понятно, что единственной причиной, по которой Сингх был рекомендован на пост губернатора, была его абсолютная приверженность видению Высокого Консула Дуарте. И это все, что они хотели от него. Им нужно было взять неопытных истинных верующих, вроде него самого, и забросить их на самую середину озера, а затем надеяться, что их знаний будет достаточно, чтобы доплыть до берега. И все в Танаке: ее высокомерие, презрение к его неопытности, отказ просто принимать его приказы за чистую монету. Все это было именно той причиной, по которой она была передана под его командование. Выдворить ее в приступе досады было тем видом подросткового поведения, которое они пытались из него выжечь.
И с этим он облажался.
Факт, что Адмирал Трехо понял, что его решение продиктовано слепой паникой, последовавшей за первой в его жизни атакой, был и облегчением, и унижением. И наверное, это единственная причина, по которой он ещё не освобожден от командования. Трехо видел, что именно пошло не так, и знал, что Сингху ещё есть что предложить. Что его рано списывать в утиль. Утешительно и унизительно, снова.
Он хлебнул еще виски. Это согрело его горло. Это было лучшее, что он мог сказать об этом. Этого было достаточно.
Впереди ещё одна западня. Сингх чувствовал её. Чувствовал внимание Трехо, желающего посмотреть, как он выкрутится теперь, когда его ошибка была на виду. Адмирал практически приказал Сингху поговорить с Танакой, прежде чем та уйдет, так что ловушка была прямо перед ним. Он подавил дюжину разных порывов, касавшихся начала разговора, отбрасывая их сразу после возникновения. Его командование. Ему и пропадать.
Наверное, правильнее было бы приготовиться с честью потерпеть неудачу. Даже если он отправится домой к Нат и монстру, позор будет меньше, если он будет знать, что принял взрослое решение.
Он стянул экран с запястья и расправил на столе.
- Полковник Танака, видео и голос, - сказал он.
- Танака здесь. - сказала она мгновение спустя. На маленьком экране её лицо сжалось до самых заметных черт. Темные, тяжелые брови. Широкая челюсть. Сплюснутый, слегка кривой нос. Она выглядела опасной и злой. Наверное, сейчас она такой и была.
- Полковник, - сказал Сингх, стараясь говорить ровно и официально. Он полагал, что почти преуспел. Просто звонок, чтобы завершить некоторые бюрократические детали.
- Губернатор, - ответила она, с тем безэмоциональным аффектом, которого он сам только что пытался достичь.
- Я говорил с адмиралом Трехо о вашем переводе. Он сказал, что рад перевести вас на командную должность на Буре, и я не отговаривал его.
- Спасибо, что не пытались завалить мою карьеру, - сказала она без благодарности. Тот факт, что она не сказала: "Пошел нахер, сопляк, ты не смог бы причинить мне боль, даже если бы хотел", был признаком максимальной вежливости.
- Я хочу, чтобы вы знали, что я признаю, что в обостренном эмоциональном состоянии после нападения, я принял несколько плохих решений, не в последнюю очередь из которых, было отстранить вас от командования.
Повисла пауза. Долю секунды, но она была.
- Чтобы пообтесать с тебя немного глупости. Танака сражалась с повстанцами ещё до того, как ты родился. Она убила больше людей, чем ты повстречал. Но полковник Танака у нас уже есть. И будь она главной, ничего нового это не даст. Надеюсь, эта небольшая встряска сбила что-нибудь с твоих углов, иначе мы все впустую тратим время. У Танаки вылет через час. Думаю, ты задолжал ей разговор.
- Да, сэр, - ответил Сингх. От слов адмирала, привкус желчи во рту усилился, но он был прав.
Трехо встал. Встреча закончилась.
- Свободны, Капитан. Позаботьтесь, чтобы Медина все еще была здесь к моему возвращению.
- Принято, Адмирал.
Самым смелым способом было бы отправиться на Бурю. Самым простым, записать сообщение и отправить его через систему Медины, где из-за мер безопасности, было бы простительно не вести разговор вживую. Он выбрал компромисс.
Астерский виски, который кто-то оставил в его старой каюте на Шторме, отдавал кислотой и грибами, но Сингх все равно его выпил. Алкоголь, казалось, наконец смыл последнюю желчь во рту и горле. Он сбросил с себя ботинки, закинул пятки на стол и подождал, пока узел в его груди ослабнет, пусть даже чуть-чуть.
Это должно было быть очевидным с самого начала. Теперь, при взгляде назад, становилось понятно, что единственной причиной, по которой Сингх был рекомендован на пост губернатора, была его абсолютная приверженность видению Высокого Консула Дуарте. И это все, что они хотели от него. Им нужно было взять неопытных истинных верующих, вроде него самого, и забросить их на самую середину озера, а затем надеяться, что их знаний будет достаточно, чтобы доплыть до берега. И все в Танаке: ее высокомерие, презрение к его неопытности, отказ просто принимать его приказы за чистую монету. Все это было именно той причиной, по которой она была передана под его командование. Выдворить ее в приступе досады было тем видом подросткового поведения, которое они пытались из него выжечь.
И с этим он облажался.
Факт, что Адмирал Трехо понял, что его решение продиктовано слепой паникой, последовавшей за первой в его жизни атакой, был и облегчением, и унижением. И наверное, это единственная причина, по которой он ещё не освобожден от командования. Трехо видел, что именно пошло не так, и знал, что Сингху ещё есть что предложить. Что его рано списывать в утиль. Утешительно и унизительно, снова.
Он хлебнул еще виски. Это согрело его горло. Это было лучшее, что он мог сказать об этом. Этого было достаточно.
Впереди ещё одна западня. Сингх чувствовал её. Чувствовал внимание Трехо, желающего посмотреть, как он выкрутится теперь, когда его ошибка была на виду. Адмирал практически приказал Сингху поговорить с Танакой, прежде чем та уйдет, так что ловушка была прямо перед ним. Он подавил дюжину разных порывов, касавшихся начала разговора, отбрасывая их сразу после возникновения. Его командование. Ему и пропадать.
Наверное, правильнее было бы приготовиться с честью потерпеть неудачу. Даже если он отправится домой к Нат и монстру, позор будет меньше, если он будет знать, что принял взрослое решение.
Он стянул экран с запястья и расправил на столе.
- Полковник Танака, видео и голос, - сказал он.
- Танака здесь. - сказала она мгновение спустя. На маленьком экране её лицо сжалось до самых заметных черт. Темные, тяжелые брови. Широкая челюсть. Сплюснутый, слегка кривой нос. Она выглядела опасной и злой. Наверное, сейчас она такой и была.
- Полковник, - сказал Сингх, стараясь говорить ровно и официально. Он полагал, что почти преуспел. Просто звонок, чтобы завершить некоторые бюрократические детали.
- Губернатор, - ответила она, с тем безэмоциональным аффектом, которого он сам только что пытался достичь.
- Я говорил с адмиралом Трехо о вашем переводе. Он сказал, что рад перевести вас на командную должность на Буре, и я не отговаривал его.
- Спасибо, что не пытались завалить мою карьеру, - сказала она без благодарности. Тот факт, что она не сказала: "Пошел нахер, сопляк, ты не смог бы причинить мне боль, даже если бы хотел", был признаком максимальной вежливости.
- Я хочу, чтобы вы знали, что я признаю, что в обостренном эмоциональном состоянии после нападения, я принял несколько плохих решений, не в последнюю очередь из которых, было отстранить вас от командования.
Повисла пауза. Долю секунды, но она была.