Холден наблюдал за этим, слушая и ожидая Бобби. Если бы человечество изобрело коллективный разум, это были бы не психические связи мозга, спаянные вместе. Это были бы сплетни и коктейльные вечеринки.
- Эй, Холден, - сказала Бобби, касаясь его плеча. - Могу я одолжить тебя на минутку?
- К гадалке не ходи, - сказал он, поднимая себя с пола. Бобби ссутулившись выбралась в коридор, и он последовал за ней. Воздух за пределами комнаты был прохладнее и казался менее похожим на то, что только что вышло из чужих легких. Освещение обеспечивалось светодиодными ремонтными фонарями, резкими и яркими. Стены были окрашены в десяток разных цветов, сигнализируя о трубах и кабельных каналах, проходящих за ними. Карта и территория сразу.
Бобби затормозила у разветвления служебного лаза с основным коридором. Голоса бормотали позади них, слишком далекие, чтобы различить, но слышимые. В тесноте этого места, она могла бы прислониться к стенам обоих коридоров сразу, к одному каждым плечом. Она согнула руки, как боец, собирающийся выйти на ринг. Когда-то, во время их первой встречи, он находил Бобби физически устрашающей. Спустя годы, она проросла в его сознании в место, где она была только самой собой. Но периодически он сталкивался с напоминанием, что она профессиональный воин, и с насилием знакома не по-наслышке.
На её лице были напряжение и сосредоточенность. С таким лицом можно или размышлять над серьезной проблемой, или сдерживать себя от убийственной ярости. И в обоих случаях, это было бы на нее похоже.
- Эй, - сказал Холден. - Что у тебя на уме?
Ее внимание переместилось не него, и она кивнула, будто он сказал что-то, с чем стоило согласиться.
- Так ты хочешь помочь этому или помешать?
- Ну, - сказал Холден. - Я бы сказал "помочь", пока ты не спросила, а теперь это похоже на вопрос с подвохом. Я что-то пропустил?
Сначала Бобби выставила перед собой ладони, как будто уговаривала кого-то притормозить, но похоже, жест предназначался больше для нее самой, чем для него.
- Я думаю об этом прямо пока говорю, так что просто...
- Понял, - сказал Холден. - Чтобы там ни было, врежь ему. Мы разберемся.
- Другие люди? Вот как я? Мы можем появиться и, возможно, это ни на что не повлияет. С тобой все совсем не так. Ты или помогаешь, или сдерживаешь. Середины нет.
Легкое беспокойство дернуло его, и он скрестил руки.
- Это... Бобби, это ты о капитанстве Роси? Потому что это не изменилось. Наоми и я...
- Да, - сказала Бобби. - Вот о чем я и говорю. Послушай, ты видел всех тех людей, которые продолжают прерывать встречу, так? Они все просто слоняются, чтобы зайти в комнату на минутку, даже если это то, что они могут сделать с ручного терминала. Или не сделать, без разницы.
- Я понял, что ты имеешь ввиду, - сказал Холден, - но это не я.
- Нет, это абсолютно ты. Джеймс Холден, который возглавлял борьбу против Свободного флота. И остановил Протоген от уничтожения Марса. И капитан первого корабля, прошедшего через кольцо. Объединивший людей на Илосе перед лицом пятидесяти разных сортов дерьма, разваливающихся на части. Ты попадаешь в центр всего, просто войдя в комнату.
- Не потому, что мне это нравится, - сказал Холден.
- Когда ты показался, мы с Амосом готовились с боем пробивать себе путь. Но вот появляешься ты, тебя узнали, и теперь мы все сидим в абсолютном центре заговора. Даже если бы я пробилась во все это, и то понадобилось бы несколько дней, может быть, недели, чтобы доказать Сабе и его людям, что они могут мне доверять. Ты получил это задаром, а все остальные сосредоточились на тебе. Я пришла в качестве капитана Росинанта, и этого было недостаточно, чтобы нас восприняли всерьез настолько, насколько восприняли тебя.
Холден хотел возразить. Он чувствовал, как в груди копятся аргументы, но он не мог себе представить, как он мог бы высказать их вслух. Бобби была права.
- У меня есть идея, как мы соберем разведданные о Лаконианцах, - сказала Бобби. - Это первый шаг. Но надо действовать быстро. Саба и его люди? Они думают, что вернулись назад, во время до колец. Неважно что они говорят, они думают, что найдут поддержку, и это станет способом жизни, как раньше. Ты заметил, они называют лаконианцев "внутряками"?
Холден наблюдал за этим, слушая и ожидая Бобби. Если бы человечество изобрело коллективный разум, это были бы не психические связи мозга, спаянные вместе. Это были бы сплетни и коктейльные вечеринки.
- Эй, Холден, - сказала Бобби, касаясь его плеча. - Могу я одолжить тебя на минутку?
- К гадалке не ходи, - сказал он, поднимая себя с пола. Бобби ссутулившись выбралась в коридор, и он последовал за ней. Воздух за пределами комнаты был прохладнее и казался менее похожим на то, что только что вышло из чужих легких. Освещение обеспечивалось светодиодными ремонтными фонарями, резкими и яркими. Стены были окрашены в десяток разных цветов, сигнализируя о трубах и кабельных каналах, проходящих за ними. Карта и территория сразу.
Бобби затормозила у разветвления служебного лаза с основным коридором. Голоса бормотали позади них, слишком далекие, чтобы различить, но слышимые. В тесноте этого места, она могла бы прислониться к стенам обоих коридоров сразу, к одному каждым плечом. Она согнула руки, как боец, собирающийся выйти на ринг. Когда-то, во время их первой встречи, он находил Бобби физически устрашающей. Спустя годы, она проросла в его сознании в место, где она была только самой собой. Но периодически он сталкивался с напоминанием, что она профессиональный воин, и с насилием знакома не по-наслышке.
На её лице были напряжение и сосредоточенность. С таким лицом можно или размышлять над серьезной проблемой, или сдерживать себя от убийственной ярости. И в обоих случаях, это было бы на нее похоже.
- Эй, - сказал Холден. - Что у тебя на уме?
Ее внимание переместилось не него, и она кивнула, будто он сказал что-то, с чем стоило согласиться.
- Так ты хочешь помочь этому или помешать?
- Ну, - сказал Холден. - Я бы сказал "помочь", пока ты не спросила, а теперь это похоже на вопрос с подвохом. Я что-то пропустил?
Сначала Бобби выставила перед собой ладони, как будто уговаривала кого-то притормозить, но похоже, жест предназначался больше для нее самой, чем для него.
- Я думаю об этом прямо пока говорю, так что просто...
- Понял, - сказал Холден. - Чтобы там ни было, врежь ему. Мы разберемся.
- Другие люди? Вот как я? Мы можем появиться и, возможно, это ни на что не повлияет. С тобой все совсем не так. Ты или помогаешь, или сдерживаешь. Середины нет.
Легкое беспокойство дернуло его, и он скрестил руки.
- Это... Бобби, это ты о капитанстве Роси? Потому что это не изменилось. Наоми и я...
- Да, - сказала Бобби. - Вот о чем я и говорю. Послушай, ты видел всех тех людей, которые продолжают прерывать встречу, так? Они все просто слоняются, чтобы зайти в комнату на минутку, даже если это то, что они могут сделать с ручного терминала. Или не сделать, без разницы.
- Я понял, что ты имеешь ввиду, - сказал Холден, - но это не я.
- Нет, это абсолютно ты. Джеймс Холден, который возглавлял борьбу против Свободного флота. И остановил Протоген от уничтожения Марса. И капитан первого корабля, прошедшего через кольцо. Объединивший людей на Илосе перед лицом пятидесяти разных сортов дерьма, разваливающихся на части. Ты попадаешь в центр всего, просто войдя в комнату.
- Не потому, что мне это нравится, - сказал Холден.
- Когда ты показался, мы с Амосом готовились с боем пробивать себе путь. Но вот появляешься ты, тебя узнали, и теперь мы все сидим в абсолютном центре заговора. Даже если бы я пробилась во все это, и то понадобилось бы несколько дней, может быть, недели, чтобы доказать Сабе и его людям, что они могут мне доверять. Ты получил это задаром, а все остальные сосредоточились на тебе. Я пришла в качестве капитана Росинанта, и этого было недостаточно, чтобы нас восприняли всерьез настолько, насколько восприняли тебя.
Холден хотел возразить. Он чувствовал, как в груди копятся аргументы, но он не мог себе представить, как он мог бы высказать их вслух. Бобби была права.
- У меня есть идея, как мы соберем разведданные о Лаконианцах, - сказала Бобби. - Это первый шаг. Но надо действовать быстро. Саба и его люди? Они думают, что вернулись назад, во время до колец. Неважно что они говорят, они думают, что найдут поддержку, и это станет способом жизни, как раньше. Ты заметил, они называют лаконианцев "внутряками"?