Оглянувшись, Барт увидел Бена Трумэна, бывшего своего соученика по колледжу в Атланте.
— Хэлло, Бен! Ты прекрасно выглядишь, — пожимая руку Трумэну, Барт рассматривал его клетчатый костюм с брюками гольф, шотландское кепи. В их округе явно не одевались так даже сейчас.
— Где уж мне! Это ты настоящим франтом. Я тебя уже лет пять не видел. Какими судьбами и откуда?
— Я еду к свои старикам в Тару. Только вот…
— Вот тут тебе крупно повезло. Я как раз тоже еду в ту сторону. Подброшу тебя. У меня есть на чем, — Бен указал на повозку, запряженную внушительного вида битюгами. — Я коммивояжер. Продаю сельскохозяйственные машины. Так что приходится часто перевозить достаточно крупные вещи.
Барт подумал, что везение, на которое он не мог пожаловаться в последнее время, является чем-то врожденным вроде цвета волос или глаз.
Вот случился же вовремя Бен Трумэн.
Бен всю дорогу расписывал прелести его нынешнего занятия и уже перед самым развилком на Тару как бы мельком поинтересовался:
— А ты где сейчас?
— Да так. В одном месте на озере Мичиган.
— То-то я замечаю, что ты говоришь, как настоящий янки.
— Приходится, — рассмеялся Барт. — Спасибо, дружище.
Пройдя кедровую аллею, Барт еще раз подумал об удивительном везеньи: из-за кустов магнолии выбежал его племянник Билли. Барт сразу и не узнал подросшего мальчишку — в последний раз он видел его три года назад. Левой рукой Билли сжимал лук, сделанный из ветки ивы, а через его плечо был переброшен самодельный колчан.
— Эй, вождь чероки, — окликнул его Барт и поставил чемодан на гравий дорожки, — кто сейчас дома?
— Я не вождь чероки, я вождь апачей, — серьезно ответил мальчик, разглядывая гостя.
— А я твой дядя Барт.
— Мама! — завопил вождь апачей. — Здесь дядя Барт, но он с усами.
В холле, как догадался по негромкому шуму Барт, возникла небольшая суматоха, и через несколько секунд на крыльце появилась его сестра Конни и отец.
— Боже мой! — закричала Конни звонким голосом. — Он и в самом деле с усами. Какой джентльмен!
Теперь уже на крыльце появилась мать. Морщинки на лице Аннабел разгладились, большие синие глаза осветились радостью узнавания.
Когда, наконец, Барт был обтискан, оглажен, обцелован, он смог снять пиджак, галстук, расстегнуть ворот сорочки.
— Барт, ты, конечно, всегда был самостоятельным мальчиком, но нам бы ты мог писать и почаще. Мы все-таки твои родители. Ты еще не совсем забыл об этом? — мягко упрекнула его Аннабел.
Оглянувшись, Барт увидел Бена Трумэна, бывшего своего соученика по колледжу в Атланте.
— Хэлло, Бен! Ты прекрасно выглядишь, — пожимая руку Трумэну, Барт рассматривал его клетчатый костюм с брюками гольф, шотландское кепи. В их округе явно не одевались так даже сейчас.
— Где уж мне! Это ты настоящим франтом. Я тебя уже лет пять не видел. Какими судьбами и откуда?
— Я еду к свои старикам в Тару. Только вот…
— Вот тут тебе крупно повезло. Я как раз тоже еду в ту сторону. Подброшу тебя. У меня есть на чем, — Бен указал на повозку, запряженную внушительного вида битюгами. — Я коммивояжер. Продаю сельскохозяйственные машины. Так что приходится часто перевозить достаточно крупные вещи.
Барт подумал, что везение, на которое он не мог пожаловаться в последнее время, является чем-то врожденным вроде цвета волос или глаз.
Вот случился же вовремя Бен Трумэн.
Бен всю дорогу расписывал прелести его нынешнего занятия и уже перед самым развилком на Тару как бы мельком поинтересовался:
— А ты где сейчас?
— Да так. В одном месте на озере Мичиган.
— То-то я замечаю, что ты говоришь, как настоящий янки.
— Приходится, — рассмеялся Барт. — Спасибо, дружище.
Пройдя кедровую аллею, Барт еще раз подумал об удивительном везеньи: из-за кустов магнолии выбежал его племянник Билли. Барт сразу и не узнал подросшего мальчишку — в последний раз он видел его три года назад. Левой рукой Билли сжимал лук, сделанный из ветки ивы, а через его плечо был переброшен самодельный колчан.
— Эй, вождь чероки, — окликнул его Барт и поставил чемодан на гравий дорожки, — кто сейчас дома?
— Я не вождь чероки, я вождь апачей, — серьезно ответил мальчик, разглядывая гостя.
— А я твой дядя Барт.
— Мама! — завопил вождь апачей. — Здесь дядя Барт, но он с усами.
В холле, как догадался по негромкому шуму Барт, возникла небольшая суматоха, и через несколько секунд на крыльце появилась его сестра Конни и отец.
— Боже мой! — закричала Конни звонким голосом. — Он и в самом деле с усами. Какой джентльмен!
Теперь уже на крыльце появилась мать. Морщинки на лице Аннабел разгладились, большие синие глаза осветились радостью узнавания.
Когда, наконец, Барт был обтискан, оглажен, обцелован, он смог снять пиджак, галстук, расстегнуть ворот сорочки.
— Барт, ты, конечно, всегда был самостоятельным мальчиком, но нам бы ты мог писать и почаще. Мы все-таки твои родители. Ты еще не совсем забыл об этом? — мягко упрекнула его Аннабел.