— Господи! — воскликнул Билли в притворном ужасе. — Да кто же все это съест?
— Э, мальчик, да ты уже совсем отвык от нормальной жизни, — начал разглагольствовать старик Уилл. — Уж я-то знаю, что такое голодать по-настоящему. Мне приходилось обходиться без еды по нескольку суток подряд, а потом довольствоваться ямсом, вырытым из мерзлой земли, с грядок, которые еще не успели до конца обчистить янки. Вот еще не хватает здесь жаркого из опоссумов. В Европе-то, поди, станут воротить нос от опоссумов?
— Отчего же? — со смехом покачал головой Билли. — С этим у них как раз полный порядок, они, можно сказать, всеядны. Лягушки и улитки у французов в меню часты.
— Господи Иисусе, — сказала бабушка Аннабел, вовсе, правда, не выглядевшая бабушкой. — Вот уж чего сроду не стала бы есть, даже помирай я вовсе с голоду.
— Ладно, — опять рассмеялся Билли, чувствующий, что у него начинает кружиться голова от крепкого напитка. — С газолиновым трактором голодать не придется. Но вот у меня есть кое-что похлеще трактора, дед. Я с собой это привез.
— В чемодане? — спросил Уэйд.
— Нет, в чемодане подарки для ма, бабушки и Люти. А это «кое-что» прибудет скоро в Джонсборо.
Вещь, обещающая оказаться похлеще газолинового трактора, появилась в Таре через три дня. Вернее, Билли Коули появился на ней.
Новенький «Форд» с хромированным радиатором, с грушей клаксона, со стальными, тоже хромированными спицами, с новенькими черными шинами, кожаными сиденьями, откидным кожаным верхом въехал на лужайку перед домом в Таре.
На гудок клаксона высыпали все домочадцы, а еще дядюшка Боб и его племянник из сарая.
— Ага, вот зачем он ездил в Джонсборо! — воскликнула Конни.
— Да, вот сюрприз так сюрприз, — покачал головой Уэйд. — Наверняка на эти деньги можно было купить трактор или пяток взрослых мулов. Эй, Билли, а эта твоя тележка способна доехать за час хотя бы до Джонсборо?
— За час она шутя доедет до Атланты. А до Джонсборо и четверти часа для нее много.
— Да ну! — тут Уэйд изумился, хотя не привык подавать вида, что удивляется чему-либо и когда-либо. — Мы сейчас же должны это проверить.
— Как же! — осадила его супруга. — Вы обязательно расшибетесь.
— Почему это вдруг мы должны расшибиться?
— Потому что ты будешь подзуживать Билли.
— Я?!
— Да, ты. Ведь твой дед был ирландцем. Все знают, до чего довели его дикие скачки.
— Аннабел! — взмолился Уэйд. — Что ты такое говоришь? Он погиб вовсе не из-за скачек. И потом, я за всю жизнь не подал тебе повода…
— Еще и как подал! — с Аннабел Гамильтон можно было сейчас лепить скульптуру воительницы либо писать картину, вложив в ее руку Конституцию или звездно-полосатый стяг.
— Хорошо, дед, есть выход, — рассмеялся Билли. — Пусть бабушка прокатится с нами. Она не даст тебе подзуживать меня.
— Господи! — воскликнул Билли в притворном ужасе. — Да кто же все это съест?
— Э, мальчик, да ты уже совсем отвык от нормальной жизни, — начал разглагольствовать старик Уилл. — Уж я-то знаю, что такое голодать по-настоящему. Мне приходилось обходиться без еды по нескольку суток подряд, а потом довольствоваться ямсом, вырытым из мерзлой земли, с грядок, которые еще не успели до конца обчистить янки. Вот еще не хватает здесь жаркого из опоссумов. В Европе-то, поди, станут воротить нос от опоссумов?
— Отчего же? — со смехом покачал головой Билли. — С этим у них как раз полный порядок, они, можно сказать, всеядны. Лягушки и улитки у французов в меню часты.
— Господи Иисусе, — сказала бабушка Аннабел, вовсе, правда, не выглядевшая бабушкой. — Вот уж чего сроду не стала бы есть, даже помирай я вовсе с голоду.
— Ладно, — опять рассмеялся Билли, чувствующий, что у него начинает кружиться голова от крепкого напитка. — С газолиновым трактором голодать не придется. Но вот у меня есть кое-что похлеще трактора, дед. Я с собой это привез.
— В чемодане? — спросил Уэйд.
— Нет, в чемодане подарки для ма, бабушки и Люти. А это «кое-что» прибудет скоро в Джонсборо.
Вещь, обещающая оказаться похлеще газолинового трактора, появилась в Таре через три дня. Вернее, Билли Коули появился на ней.
Новенький «Форд» с хромированным радиатором, с грушей клаксона, со стальными, тоже хромированными спицами, с новенькими черными шинами, кожаными сиденьями, откидным кожаным верхом въехал на лужайку перед домом в Таре.
На гудок клаксона высыпали все домочадцы, а еще дядюшка Боб и его племянник из сарая.
— Ага, вот зачем он ездил в Джонсборо! — воскликнула Конни.
— Да, вот сюрприз так сюрприз, — покачал головой Уэйд. — Наверняка на эти деньги можно было купить трактор или пяток взрослых мулов. Эй, Билли, а эта твоя тележка способна доехать за час хотя бы до Джонсборо?
— За час она шутя доедет до Атланты. А до Джонсборо и четверти часа для нее много.
— Да ну! — тут Уэйд изумился, хотя не привык подавать вида, что удивляется чему-либо и когда-либо. — Мы сейчас же должны это проверить.
— Как же! — осадила его супруга. — Вы обязательно расшибетесь.
— Почему это вдруг мы должны расшибиться?
— Потому что ты будешь подзуживать Билли.
— Я?!
— Да, ты. Ведь твой дед был ирландцем. Все знают, до чего довели его дикие скачки.
— Аннабел! — взмолился Уэйд. — Что ты такое говоришь? Он погиб вовсе не из-за скачек. И потом, я за всю жизнь не подал тебе повода…
— Еще и как подал! — с Аннабел Гамильтон можно было сейчас лепить скульптуру воительницы либо писать картину, вложив в ее руку Конституцию или звездно-полосатый стяг.
— Хорошо, дед, есть выход, — рассмеялся Билли. — Пусть бабушка прокатится с нами. Она не даст тебе подзуживать меня.