Во что угодно, подумал я. Все, что ты захочешь.
— Пока не придут мальчики, — сказала она.
Мы пошли наверх и играли, и не думаю, чтобы за всю игру обменялись хотя бы десятком слов.
Я пил колу, банку за банкой. Она курила сигарету за сигаретой.
Она выиграла.
— Она воняет, — сказал Рупор. — Она грязная. Надо ее помыть.
Я не заметил никакого запаха.
Только камфора, дым и сера.
И это говорил Рупор.
— Хорошая идея, — сказал Донни. — Давно не мыли. Ей понравится.
— Кого волнует, что ей нравится, — сказал Уилли.
Рут просто слушала.
— Придется пустить ее наверх, — сказал Донни. — Может попытаться сбежать.
— Да ну. Куда она денется? — сказал Рупор. — И куда она побежит? Все равно мы можем ее связать.
— Наверное.
— И Сьюзен никуда не денется.
— Ну да.
— Где она?
— Сьюзен у себя в комнате, — сказала Рут. — Небось от меня прячется.
— Не-е-е, — сказал Донни. — Она все время читает.
— Прячется. Я думаю, прячется.
Во что угодно, подумал я. Все, что ты захочешь.
— Пока не придут мальчики, — сказала она.
Мы пошли наверх и играли, и не думаю, чтобы за всю игру обменялись хотя бы десятком слов.
Я пил колу, банку за банкой. Она курила сигарету за сигаретой.
Она выиграла.
— Она воняет, — сказал Рупор. — Она грязная. Надо ее помыть.
Я не заметил никакого запаха.
Только камфора, дым и сера.
И это говорил Рупор.
— Хорошая идея, — сказал Донни. — Давно не мыли. Ей понравится.
— Кого волнует, что ей нравится, — сказал Уилли.
Рут просто слушала.
— Придется пустить ее наверх, — сказал Донни. — Может попытаться сбежать.
— Да ну. Куда она денется? — сказал Рупор. — И куда она побежит? Все равно мы можем ее связать.
— Наверное.
— И Сьюзен никуда не денется.
— Ну да.
— Где она?
— Сьюзен у себя в комнате, — сказала Рут. — Небось от меня прячется.
— Не-е-е, — сказал Донни. — Она все время читает.
— Прячется. Я думаю, прячется.