— Не знаю.
Желтая страница с тихим шелестом упала справа налево.
— Порядочек у вас! — с досадой сказал Кузовлев продавщице. — Для чего только эту торговую точку держат?.. Когда завоз? К обеду? К вечеру?
Продавщица кивнула:
— Угу.
«Нет, такую ничем не проймешь!» — Лейтенант с тоской посмотрел на розовое здание городской больницы. Как туда пойдешь без букета? А ждать, когда привезут, тоже рискованно. Вдруг совсем не привезут?
— Товарищ лейтенант, если цветы очень нужны, я достану! — раздался над ухом звонкий голос сержанта. — Только смотаться придется, тут недалеко… Ваша девушка какие предпочитает? Розы или гвоздики?
Кузовлев недовольно повернулся к Сироткину. Он и сам не знал, чем раздражал его этот неунывающий бесшабашный парень. Таким, во всяком случае, он представлялся лейтенанту. А может быть, просто вид этого веселого сержанта не соответствовал настроению Кузовлева?
— К вашему сведению, товарищ сержант, цветы нужны не кому-нибудь, а жене майора Федорова. У нее родилась дочь. Вот в этой самой больнице, — назидательно сказал лейтенант.
— Дочь! У товарища майора?! — В голосе сержанта прозвучала такая радость, будто он сам получил какой-то неожиданный подарок.
Кузовлев с удивлением заметил, что глаза у Сироткина нежно-голубые. «Словно цветущий лен», — подумал он.
— Товарищ лейтенант! — Сержант вытянул руки по швам. — Разрешите, товарищ лейтенант, я сгоняю! Одна нога здесь, другая там! Если та курносая дома, полчаса не пройдет — с цветами вернусь!
Какое-то мгновение Кузовлев колебался. Заполучить букет очень хотелось! Но ведь, кто его знает, этого Сироткина? Застрянет у своей знакомой, и они опоздают на поезд. Риск большой. Второй раз он не может опоздать.
— Отставить! — решительно сказал Кузовлев.
Сияние в глазах сержанта угасло:
— Ей-богу, зря, товарищ лейтенант.
— Времени нет, — озабоченно взглянув на ручные часы, Кузовлев, торопливо зашагал через сквер к дверям больницы.
Пожилая медсестра в белом, жестком от крахмала халате, приняв лейтенанта за молодого счастливого отца, певуче осведомилась:
— Вас как, папаша, с наследником поздравить или с разорительницей?
— Я не отец! — густо покраснев, признался Кузовлев.
И, заметив у столика для передач мать майора Федорова, кинулся к ней за выручкой:
— Екатерина Ивановна!
— Не знаю.
Желтая страница с тихим шелестом упала справа налево.
— Порядочек у вас! — с досадой сказал Кузовлев продавщице. — Для чего только эту торговую точку держат?.. Когда завоз? К обеду? К вечеру?
Продавщица кивнула:
— Угу.
«Нет, такую ничем не проймешь!» — Лейтенант с тоской посмотрел на розовое здание городской больницы. Как туда пойдешь без букета? А ждать, когда привезут, тоже рискованно. Вдруг совсем не привезут?
— Товарищ лейтенант, если цветы очень нужны, я достану! — раздался над ухом звонкий голос сержанта. — Только смотаться придется, тут недалеко… Ваша девушка какие предпочитает? Розы или гвоздики?
Кузовлев недовольно повернулся к Сироткину. Он и сам не знал, чем раздражал его этот неунывающий бесшабашный парень. Таким, во всяком случае, он представлялся лейтенанту. А может быть, просто вид этого веселого сержанта не соответствовал настроению Кузовлева?
— К вашему сведению, товарищ сержант, цветы нужны не кому-нибудь, а жене майора Федорова. У нее родилась дочь. Вот в этой самой больнице, — назидательно сказал лейтенант.
— Дочь! У товарища майора?! — В голосе сержанта прозвучала такая радость, будто он сам получил какой-то неожиданный подарок.
Кузовлев с удивлением заметил, что глаза у Сироткина нежно-голубые. «Словно цветущий лен», — подумал он.
— Товарищ лейтенант! — Сержант вытянул руки по швам. — Разрешите, товарищ лейтенант, я сгоняю! Одна нога здесь, другая там! Если та курносая дома, полчаса не пройдет — с цветами вернусь!
Какое-то мгновение Кузовлев колебался. Заполучить букет очень хотелось! Но ведь, кто его знает, этого Сироткина? Застрянет у своей знакомой, и они опоздают на поезд. Риск большой. Второй раз он не может опоздать.
— Отставить! — решительно сказал Кузовлев.
Сияние в глазах сержанта угасло:
— Ей-богу, зря, товарищ лейтенант.
— Времени нет, — озабоченно взглянув на ручные часы, Кузовлев, торопливо зашагал через сквер к дверям больницы.
Пожилая медсестра в белом, жестком от крахмала халате, приняв лейтенанта за молодого счастливого отца, певуче осведомилась:
— Вас как, папаша, с наследником поздравить или с разорительницей?
— Я не отец! — густо покраснев, признался Кузовлев.
И, заметив у столика для передач мать майора Федорова, кинулся к ней за выручкой:
— Екатерина Ивановна!