Никита заговорил первым, включая небольшую, достаточно громкую кофемашину, пока я, примостившись за мягким уголком темно-коричневого цвета, с любопытством осматривала небольшую, ухоженную и по-современному обставленную кухню.
— Ты же понимаешь, что на некоторое время тебе лучше уехать из города?
— Мне? — вздрогнув, удивленно посмотрела на парня, неторопливо и спокойно готовящего кофе.
Точнее, на его крепкую спину с широкими плечами и татуировкой на лопатке, которую теперь, наконец-то, сумела рассмотреть без помех. Правильный круг с четким разделением на сектора, с необычными, странными рисунками в каждом. Смутно знакомые, они все равно не поддавались расшифровке, зато четкий узор по внешней границе круга, кажется, кельтский, я узнала сразу.
Красиво… Интересно, а что эта татуировка означает?
— Нам, — поставив передо мной небольшую чашку с горячим и очень ароматным напитком, улыбнувшись, исправился Никита, в следующий момент убивая своей серьезностью. — И чем дальше, тем лучше.
— Не думаю, что это возможно, — тихо вздохнула я, кончиками пальцев разворачивая чашечку к себе. — Я все время держала в кармане джинсов только карточку с деньгами, надеясь, что в любой момент смогу сбежать. Бабушка… в общем, она гордая была, и оформила опеку официально, со всеми вытекающими. Мне выделялось пособие от государства, ей тоже, как опекуну и на мое содержание. Но она не тратила ни копейки и всегда хвалилась, что содержит меня сама, без чьей-либо помощи. За всю мою жизнь там накопилась приличная сумма, на первое время мне хватит и на квартиру и на обучение. Это единственный счет только на мое имя, с ним она ничего не сможет сделать. А вот паспорт… В общем, сам понимаешь.
— И это всё? — иронично вскинув брови, Аверин поставив рядом со мной чашку с еще одной порцией кофе. Затем он снова включил кофемашину и выдвинул небольшой ящик, находящийся справа от него. В такие узкие, находящиеся далеко от плиты и рабочей зоны, обычно кладут книги рецептов, какие-то документы, инструкции к бытовой технике или еще какую мелочевку. Проще говоря, все то, что к кухне имеет косвенное отношение.
Подобный нашелся и у моего парня, и в следующий момент уже в моих руках оказалось содержимое тайного ящика, а именно — два паспорта. Обычный и загран…
— Ник? — я неверяще посмотрела на невозмутимого брюнета, который, отключив, наконец-то, кофеварку, прятал улыбку за чашкой, невозмутимо избегая моего слегка шокированного взгляда.
И было от чего шокироваться, ведь оба паспорта, судя по написанному внутри корочек, принадлежали именно мне!
И ведь в них были штампы! Самые настоящие штампы, подписи, тиснения и все остальное, что подтверждает подлинность документа!
По-моему, вопрос про связь с криминалом все-таки не стоило закрывать столь быстро.
— Они настоящие, Золотко, — не выдержав моего пристального внимания, мягко рассмеялся Никита, мгновенно развеивая все сомнения. Ему я не могла не верить. — Не спрашивай, как. Просто у тебя есть документы, и мы сможем уехать. Сегодня же вечером.
— А… куда? — только и смогла я спросить, на всякий случай отодвигая от себя две книжечки, боясь ненароком их испачкать не вовремя пролившимся напитком. Еще бы, с моими-то трясущимися руками!
— А вот об этом, думаю, стоит рассказать не мне, — и снова та самая загадочная усмешка, столько раз ставящая меня в непроходимый тупик.
Впрочем, на сей раз разгадка таинственного поведения моего мужчины и его слов находилась буквально рядом со мной.
А именно — третья чашка кофе!
Я сразу не обратила на нее внимания, сообразила только, когда услышала шлепанье босых пяток по лестнице. Затем раздался душераздирающий зевок и… в кухню вошел заяц.
Я даже кофе поперхнулась от неожиданности.
А сонный, взъерошенный «заяц», как ни в чем не бывало, плюхнулся на свободную табуретку и, поведя носом, тут же присосался к незанятой чашке. И только потом, заметив мой обалдевший взгляд, скинув с рыжей головы капюшон с заячьими ушками и нарисованной смешной мордочкой, владелица кигуруми — просторной пижамы-комбинезона, философски заметила:
— Если кого-то не устраивает компания зайца, это проблемы не зайца.
Никита заговорил первым, включая небольшую, достаточно громкую кофемашину, пока я, примостившись за мягким уголком темно-коричневого цвета, с любопытством осматривала небольшую, ухоженную и по-современному обставленную кухню.
— Ты же понимаешь, что на некоторое время тебе лучше уехать из города?
— Мне? — вздрогнув, удивленно посмотрела на парня, неторопливо и спокойно готовящего кофе.
Точнее, на его крепкую спину с широкими плечами и татуировкой на лопатке, которую теперь, наконец-то, сумела рассмотреть без помех. Правильный круг с четким разделением на сектора, с необычными, странными рисунками в каждом. Смутно знакомые, они все равно не поддавались расшифровке, зато четкий узор по внешней границе круга, кажется, кельтский, я узнала сразу.
Красиво… Интересно, а что эта татуировка означает?
— Нам, — поставив передо мной небольшую чашку с горячим и очень ароматным напитком, улыбнувшись, исправился Никита, в следующий момент убивая своей серьезностью. — И чем дальше, тем лучше.
— Не думаю, что это возможно, — тихо вздохнула я, кончиками пальцев разворачивая чашечку к себе. — Я все время держала в кармане джинсов только карточку с деньгами, надеясь, что в любой момент смогу сбежать. Бабушка… в общем, она гордая была, и оформила опеку официально, со всеми вытекающими. Мне выделялось пособие от государства, ей тоже, как опекуну и на мое содержание. Но она не тратила ни копейки и всегда хвалилась, что содержит меня сама, без чьей-либо помощи. За всю мою жизнь там накопилась приличная сумма, на первое время мне хватит и на квартиру и на обучение. Это единственный счет только на мое имя, с ним она ничего не сможет сделать. А вот паспорт… В общем, сам понимаешь.
— И это всё? — иронично вскинув брови, Аверин поставив рядом со мной чашку с еще одной порцией кофе. Затем он снова включил кофемашину и выдвинул небольшой ящик, находящийся справа от него. В такие узкие, находящиеся далеко от плиты и рабочей зоны, обычно кладут книги рецептов, какие-то документы, инструкции к бытовой технике или еще какую мелочевку. Проще говоря, все то, что к кухне имеет косвенное отношение.
Подобный нашелся и у моего парня, и в следующий момент уже в моих руках оказалось содержимое тайного ящика, а именно — два паспорта. Обычный и загран…
— Ник? — я неверяще посмотрела на невозмутимого брюнета, который, отключив, наконец-то, кофеварку, прятал улыбку за чашкой, невозмутимо избегая моего слегка шокированного взгляда.
И было от чего шокироваться, ведь оба паспорта, судя по написанному внутри корочек, принадлежали именно мне!
И ведь в них были штампы! Самые настоящие штампы, подписи, тиснения и все остальное, что подтверждает подлинность документа!
По-моему, вопрос про связь с криминалом все-таки не стоило закрывать столь быстро.
— Они настоящие, Золотко, — не выдержав моего пристального внимания, мягко рассмеялся Никита, мгновенно развеивая все сомнения. Ему я не могла не верить. — Не спрашивай, как. Просто у тебя есть документы, и мы сможем уехать. Сегодня же вечером.
— А… куда? — только и смогла я спросить, на всякий случай отодвигая от себя две книжечки, боясь ненароком их испачкать не вовремя пролившимся напитком. Еще бы, с моими-то трясущимися руками!
— А вот об этом, думаю, стоит рассказать не мне, — и снова та самая загадочная усмешка, столько раз ставящая меня в непроходимый тупик.
Впрочем, на сей раз разгадка таинственного поведения моего мужчины и его слов находилась буквально рядом со мной.
А именно — третья чашка кофе!
Я сразу не обратила на нее внимания, сообразила только, когда услышала шлепанье босых пяток по лестнице. Затем раздался душераздирающий зевок и… в кухню вошел заяц.
Я даже кофе поперхнулась от неожиданности.
А сонный, взъерошенный «заяц», как ни в чем не бывало, плюхнулся на свободную табуретку и, поведя носом, тут же присосался к незанятой чашке. И только потом, заметив мой обалдевший взгляд, скинув с рыжей головы капюшон с заячьими ушками и нарисованной смешной мордочкой, владелица кигуруми — просторной пижамы-комбинезона, философски заметила:
— Если кого-то не устраивает компания зайца, это проблемы не зайца.