— Есть важная информация. Пожалуй, вы смогли бы распорядиться ею по-умному.
— Нахальства тебе не занимать! — не сдержался Паттерсон.
— Это моя сильная сторона, — со смешком ответил Болан. — А вот у вас есть слабая сторона. Она носит полицейский значок и водит дружбу с Чуном. Думаю, вы слышали о Чуне?
— Конечно, слышал! — прошипел Паттерсон, злясь больше на себя, чем на Болана. — Кончай играть со мной в кошки-мышки. Если у тебя есть что сказать, давай выкладывай!
— Я уже сказал. Не знаю, как его зовут, — молодой парень, худой, высокий, рыжеватые волосы почти закрывают уши. Ездит на новеньком голубом «плимуте». Думаю, найдете без особого труда. Кстати, он первым сообщил об Англиано — можете поднять рапорт. Он был там по заданию Оливераса, а потом передан последние новости Чуну. Вам это интересно?
— Еще бы, — проворчал Паттерсон. — Но только не надейся...
— Не грубите, лейтенант, а не то я повешу трубку, — предупредил Болан ледяным тоном.
Лейтенант вытер потную руку о штаны и выразительно закатил глаза под взглядами нескольких полицейских, которые столпились вокруг.
— Извините, — сказал он. — Просто я погорячился. Спасибо за информацию. Разумеется, мы в этом разберемся. Болан? Вы меня слышите?
— Да.
— Мы вас прижмем, не сомневайтесь.
— Желаю успеха. Не возражаете, если я перед этим немного полюбуюсь природой? Давно мне не приходилось заглядывать в этот райский уголок.
— Вы уже бывали на Гавайях?
— Много раз. Только в военной форме.
— Стало быть, вы знаете этот остров.
— Как свой собственный двор, — охотно ответил человек, которого разыскивали по всему миру. — Когда-то мне нравились большие волны на северном побережье.
— Вам удалось их оседлать?
— Я старался, — засмеялся Болан.
— Вам и сейчас нравятся большие дела, верно?
— Да, продолжаю держать себя в форме. А что делать, Паттерсон, — сидеть и скулить? Так ведь далеко не уедешь, правда?
— Я не любитель плакать, Болан.
— Тем не менее вы далеко не уехали, Паттерсон.
— Есть важная информация. Пожалуй, вы смогли бы распорядиться ею по-умному.
— Нахальства тебе не занимать! — не сдержался Паттерсон.
— Это моя сильная сторона, — со смешком ответил Болан. — А вот у вас есть слабая сторона. Она носит полицейский значок и водит дружбу с Чуном. Думаю, вы слышали о Чуне?
— Конечно, слышал! — прошипел Паттерсон, злясь больше на себя, чем на Болана. — Кончай играть со мной в кошки-мышки. Если у тебя есть что сказать, давай выкладывай!
— Я уже сказал. Не знаю, как его зовут, — молодой парень, худой, высокий, рыжеватые волосы почти закрывают уши. Ездит на новеньком голубом «плимуте». Думаю, найдете без особого труда. Кстати, он первым сообщил об Англиано — можете поднять рапорт. Он был там по заданию Оливераса, а потом передан последние новости Чуну. Вам это интересно?
— Еще бы, — проворчал Паттерсон. — Но только не надейся...
— Не грубите, лейтенант, а не то я повешу трубку, — предупредил Болан ледяным тоном.
Лейтенант вытер потную руку о штаны и выразительно закатил глаза под взглядами нескольких полицейских, которые столпились вокруг.
— Извините, — сказал он. — Просто я погорячился. Спасибо за информацию. Разумеется, мы в этом разберемся. Болан? Вы меня слышите?
— Да.
— Мы вас прижмем, не сомневайтесь.
— Желаю успеха. Не возражаете, если я перед этим немного полюбуюсь природой? Давно мне не приходилось заглядывать в этот райский уголок.
— Вы уже бывали на Гавайях?
— Много раз. Только в военной форме.
— Стало быть, вы знаете этот остров.
— Как свой собственный двор, — охотно ответил человек, которого разыскивали по всему миру. — Когда-то мне нравились большие волны на северном побережье.
— Вам удалось их оседлать?
— Я старался, — засмеялся Болан.
— Вам и сейчас нравятся большие дела, верно?
— Да, продолжаю держать себя в форме. А что делать, Паттерсон, — сидеть и скулить? Так ведь далеко не уедешь, правда?
— Я не любитель плакать, Болан.
— Тем не менее вы далеко не уехали, Паттерсон.