— Мы с Кейлом приехали по вызову: в 902-ом, возле башни Ала-Вай, несколько жильцов с верхних этажей пожаловались, что слышали выстрелы. Мы там ничего не нашли. Но примерно в это же время поступило сообщение из этого здания: большой шум на четырнадцатом этаже, то есть здесь. До расследования дело не дошло: позвонили из службы охраны и дали отбой. Сказали, что стая птиц угодила прямо в стеклянную стену. Это звучало вполне правдоподобно. Такие вещи случаются, и...
— Ну, ну? — нетерпеливо перебил Паттерсон. — Что дальше?
— А через час, около десяти, охранники подняли тревогу. Сюда заехали патрульные, выглянули из лифта и немедленно вызвали нас. Когда мы с Кейлом все это увидели, то сразу подумали об одном и том же. Мы рванули в южную часть этажа и мигом поняли, что за стрельба была в девять часов.
— Да?
— Да. Какой-то крутой снайпер стрелял через окно. Представляете, он сидел в районе Ала-Вай — это больше, чем полмили отсюда! — и умудрился разнести все вдребезги, включая головы Оскара Уини и Чарли Теллевиччи. Именно головы, лейтенант. С такого расстояния!
— Ладно, хватит! — прервал его Паттерсон. — Хватит болтать, показывайте.
Через несколько минут стопроцентному полицейскому показали все, что он хотел видеть. Он стоял в спальне Оливераса и рассеянно смотрел на перепачканное кровью тело некоего Джона Минелли, по прозвищу «Курок», который считался лучшим стрелком на островах.
Патологоанатом выглядел измученным и раздраженным:
— Веселенькая ночка предстоит мне в морге.
— М-да, — согласился Паттерсон.
— Сразу десять. Нам, патологоанатомам, пора организовать союз. Тогда бы мы...
— Двенадцать, — поправил Паттерсон.
— Да, тогда бы мы... двенадцать?
Лейтенант протянул ему листок из блокнота.
— Еще двое по этому адресу. И могу поспорить — тот же стрелок, то же оружие.
Патологоанатом что-то пробормотал и усталой походкой вышел из комнаты.
— О ком речь? — спросил Кейл.
— Пол Англиано и его прихлебатель. Так сказано в рапорте детектива из отдела наркотиков. Я получил его по дороге сюда.
— Э-ге, — задумчиво протянул Тинкамура. — Выходит, у нас тут начались серьезные разборки.
— Боюсь, кое-что похуже, — отрезал Паттерсон. Опустив голову, он медленно направился к выходу. — Что говорит Оливерас?
— Ничего, — ответил Кейл, переглянувшись с товарищем. — Мы присматриваем за ним в больнице. Постараемся добиться показаний.
— Постарайтесь, — рассеянно сказал Паттерсон, явно думая о другом. Он опустился на одно колено, разглядывая что-то на ковре возле двери туалета. Лейтенант достал носовой платок, обернул им руку и осторожно поднял с пола небольшой предмет.
— Мы с Кейлом приехали по вызову: в 902-ом, возле башни Ала-Вай, несколько жильцов с верхних этажей пожаловались, что слышали выстрелы. Мы там ничего не нашли. Но примерно в это же время поступило сообщение из этого здания: большой шум на четырнадцатом этаже, то есть здесь. До расследования дело не дошло: позвонили из службы охраны и дали отбой. Сказали, что стая птиц угодила прямо в стеклянную стену. Это звучало вполне правдоподобно. Такие вещи случаются, и...
— Ну, ну? — нетерпеливо перебил Паттерсон. — Что дальше?
— А через час, около десяти, охранники подняли тревогу. Сюда заехали патрульные, выглянули из лифта и немедленно вызвали нас. Когда мы с Кейлом все это увидели, то сразу подумали об одном и том же. Мы рванули в южную часть этажа и мигом поняли, что за стрельба была в девять часов.
— Да?
— Да. Какой-то крутой снайпер стрелял через окно. Представляете, он сидел в районе Ала-Вай — это больше, чем полмили отсюда! — и умудрился разнести все вдребезги, включая головы Оскара Уини и Чарли Теллевиччи. Именно головы, лейтенант. С такого расстояния!
— Ладно, хватит! — прервал его Паттерсон. — Хватит болтать, показывайте.
Через несколько минут стопроцентному полицейскому показали все, что он хотел видеть. Он стоял в спальне Оливераса и рассеянно смотрел на перепачканное кровью тело некоего Джона Минелли, по прозвищу «Курок», который считался лучшим стрелком на островах.
Патологоанатом выглядел измученным и раздраженным:
— Веселенькая ночка предстоит мне в морге.
— М-да, — согласился Паттерсон.
— Сразу десять. Нам, патологоанатомам, пора организовать союз. Тогда бы мы...
— Двенадцать, — поправил Паттерсон.
— Да, тогда бы мы... двенадцать?
Лейтенант протянул ему листок из блокнота.
— Еще двое по этому адресу. И могу поспорить — тот же стрелок, то же оружие.
Патологоанатом что-то пробормотал и усталой походкой вышел из комнаты.
— О ком речь? — спросил Кейл.
— Пол Англиано и его прихлебатель. Так сказано в рапорте детектива из отдела наркотиков. Я получил его по дороге сюда.
— Э-ге, — задумчиво протянул Тинкамура. — Выходит, у нас тут начались серьезные разборки.
— Боюсь, кое-что похуже, — отрезал Паттерсон. Опустив голову, он медленно направился к выходу. — Что говорит Оливерас?
— Ничего, — ответил Кейл, переглянувшись с товарищем. — Мы присматриваем за ним в больнице. Постараемся добиться показаний.
— Постарайтесь, — рассеянно сказал Паттерсон, явно думая о другом. Он опустился на одно колено, разглядывая что-то на ковре возле двери туалета. Лейтенант достал носовой платок, обернул им руку и осторожно поднял с пола небольшой предмет.