В эфире сюжет уложился в двадцать минут.
Лежа в палате, Патрик смотрел на экран телевизора и улыбался.
Когда раздался звонок, секретарша Сэнди вырезала из новоорлеанской газеты снимок и заметку о первом слушании в суде. Она мгновенно отыскала в переполненном людьми офисе своего босса и пригласила его к телефону.
В трубке послышался голос Лиа Перес. Поздоровавшись с Сэнди, она спросила, не проверял ли он свой кабинет на наличие подслушивающих устройств. Сэнди ответил утвердительно – это было только вчера. Лиа звонила из номера отеля, расположенного в нескольких кварталах от офиса.
Встретиться она предложила у нее. Ее слова значили для Сэнди больше, чем непосредственная директива федерального судьи. Как будет угодно, Лиа.
Он спокойно, не оглядываясь шел по Пойдрес-стрит к отелю. Охватившая Патрика паранойя вполне понятна: парень столько времени жил в бегах. Однако никто в мире не смог бы убедить Сэнди в том, что те же люди будут следить и за каждым его шагом. Он – высококлассный юрист. Эти ничтожества не решились даже подбросить “жучков” в его кабинет. Один неверный их шаг – и дело против Патрика Лэнигана рухнет.
Тем не менее Сэнди связался с местной компанией и попросил их проверить его офис. В конце концов, этого требовал клиент.
Лиа приветствовала Сэнди крепким рукопожатием и сдержанной улыбкой. Адвокат сразу понял, что разговор предстоит серьезный. Лиа была босой, в джинсах и белой спортивной майке. Должно быть, так просто одеваются все бразильцы, подумал Сэнди, никогда не бывавший в Южной Америке. Сквозь приоткрытую дверцу шкафа было видно, что одежды там совсем немного. Перебиралась Лиа с места на место очень быстро и все необходимое привыкла иметь под рукой.
Налив две чашки кофе, она предложила Сэнди сесть к столу.
– Как он?
– Поправляется. Врач говорит, все будет в порядке.
– А было плохо? – Ее легкий акцент нравился Сэнди.
– Довольно-таки. – Он достал из кожаного кейса папку, передал ей. – Вот.
Взглянув на снимок, Лиа нахмурилась и пробормотала что-то на португальском. Вторую фотографию она рассматривала уже повлажневшими глазами.
– Бедный Патрик, – сказала она едва слышно. – Несчастный.
Она изучала снимки и смахивала набегавшие слезы тыльной стороной ладони, пока Сэнди не догадался подать салфетку. Чувств своих Лиа не стыдилась. Наконец она положила фотографии в папку.
– Извините меня, – единственное, что нашел сказать Сэнди. – Вот письмо от Патрика.
Вытерев слезы, Лиа долила в чашки кофе.
– Серьезные раны у него есть? – спросила она.
– Доктор считает, что нет. Останутся шрамы, но время сотрет и их.
– Соображает он нормально?
– Вполне. Спит еще меньше, чем раньше. Постоянно видит кошмары, днем тоже. Но лекарства постепенно помогают, честно говоря, я даже представить не могу, через что он прошел. – Сэнди сделал глоток кофе. – Думаю, он просто счастлив, что остался в живых.
В эфире сюжет уложился в двадцать минут.
Лежа в палате, Патрик смотрел на экран телевизора и улыбался.
Когда раздался звонок, секретарша Сэнди вырезала из новоорлеанской газеты снимок и заметку о первом слушании в суде. Она мгновенно отыскала в переполненном людьми офисе своего босса и пригласила его к телефону.
В трубке послышался голос Лиа Перес. Поздоровавшись с Сэнди, она спросила, не проверял ли он свой кабинет на наличие подслушивающих устройств. Сэнди ответил утвердительно – это было только вчера. Лиа звонила из номера отеля, расположенного в нескольких кварталах от офиса.
Встретиться она предложила у нее. Ее слова значили для Сэнди больше, чем непосредственная директива федерального судьи. Как будет угодно, Лиа.
Он спокойно, не оглядываясь шел по Пойдрес-стрит к отелю. Охватившая Патрика паранойя вполне понятна: парень столько времени жил в бегах. Однако никто в мире не смог бы убедить Сэнди в том, что те же люди будут следить и за каждым его шагом. Он – высококлассный юрист. Эти ничтожества не решились даже подбросить “жучков” в его кабинет. Один неверный их шаг – и дело против Патрика Лэнигана рухнет.
Тем не менее Сэнди связался с местной компанией и попросил их проверить его офис. В конце концов, этого требовал клиент.
Лиа приветствовала Сэнди крепким рукопожатием и сдержанной улыбкой. Адвокат сразу понял, что разговор предстоит серьезный. Лиа была босой, в джинсах и белой спортивной майке. Должно быть, так просто одеваются все бразильцы, подумал Сэнди, никогда не бывавший в Южной Америке. Сквозь приоткрытую дверцу шкафа было видно, что одежды там совсем немного. Перебиралась Лиа с места на место очень быстро и все необходимое привыкла иметь под рукой.
Налив две чашки кофе, она предложила Сэнди сесть к столу.
– Как он?
– Поправляется. Врач говорит, все будет в порядке.
– А было плохо? – Ее легкий акцент нравился Сэнди.
– Довольно-таки. – Он достал из кожаного кейса папку, передал ей. – Вот.
Взглянув на снимок, Лиа нахмурилась и пробормотала что-то на португальском. Вторую фотографию она рассматривала уже повлажневшими глазами.
– Бедный Патрик, – сказала она едва слышно. – Несчастный.
Она изучала снимки и смахивала набегавшие слезы тыльной стороной ладони, пока Сэнди не догадался подать салфетку. Чувств своих Лиа не стыдилась. Наконец она положила фотографии в папку.
– Извините меня, – единственное, что нашел сказать Сэнди. – Вот письмо от Патрика.
Вытерев слезы, Лиа долила в чашки кофе.
– Серьезные раны у него есть? – спросила она.
– Доктор считает, что нет. Останутся шрамы, но время сотрет и их.
– Соображает он нормально?
– Вполне. Спит еще меньше, чем раньше. Постоянно видит кошмары, днем тоже. Но лекарства постепенно помогают, честно говоря, я даже представить не могу, через что он прошел. – Сэнди сделал глоток кофе. – Думаю, он просто счастлив, что остался в живых.