Переводчик транслировал:
— Моя красивая юная дева. Прошу тебя не держать на меня зла за все, что я наговорил тебе вчера, и за то, чего должен был сказать, но не смог. Я очень сожалею, что моя реакция на твой честный ответ была острой. Я был и до сих пор остаюсь в смятении и потому стал чересчур импульсивен. Ни в чем не виню тебя, и не должен был делать этого ночью. Прости меня и составь компанию на утренней прогулке в парке после завтрака. Подкрепись хорошо, мне это в тебе так нравится. Я буду ждать у выхода в сад, он тебе уже знаком. Будь одна, ничего и никого не бойся, особенно меня. До встречи.
«Как он переменчив. Не успела я погоревать, как следует, а он уже извиняется. Чувствительный мальчик. Что ж, все это было очень мило: диктофон, извинения. Цветов, пожалуй, не хватает» Она улыбнулась своему неуемному аппетиту.
«Почему сам не пришел?.. — стервозничало подсознание. — Имей совесть, Влада! Он пригласил тебя на прогулку, чего еще надо? Оставь ссору во вчерашнем дне и наслаждайся новым. И не вздумай при нем разыгрывать обиженную! Только попробуй мне. — Она погрозила себе воображаемым кулаком. — Ю-ху! Мои сказочные приключения продолжаются!»
Влада немного перекусила бутербродом с чаем — аппетита совсем не было — и помчалась в ванную.
«Душ? Не стоит тратить на него время», — решила она.
Девушка умыла опухшее от ночных слез лицо, почистила зубы, постаралась по-быстрому привести волосы в порядок и надела высохшие трусы. В гардеробной выбрала белое платье по колено, одно из пары десятков почти одинаковых, и надела его.
— Миленько, — сказала она своему отражению, стараясь не обращать внимания на круги под глазами. Затем все же замазала тоном синеву, слегка подкрасила ресницы, едва припудрилась и нанесла следы румян.
— Миленько, — повторила она, полностью удовлетворенная внешним видом.
Она натянула сандалеты, в которых была вчера, искренне не понимая разницы между десятком подобных, стоящих в гардеробной. «Лучше б трусы положили!» — съязвила ехидна.
Влада радостно выбежала из белой комнаты. Притормозив шаг, стараясь не раскраснеться, чтоб предстать перед взором Эрика с нормальным цветом лица, она шла по коридору в предвкушении. Девушка вспомнила, как проходила здесь впервые против собственной воли. Вместо того чтобы думать об ужасе происходящего, ей тогда стало любопытно, чем же отделаны стены и хранят ли в статуях ведра.
«Пожалуй, Эрик сможет подождать меня еще несколько минут», — подумала она, подойдя к стене напротив окон. Она приложила ладони к белому глянцевому материалу — он был гладок и приятен на ощупь. Из всех известных ей строительных покрытий этот напомнил, скорее, пластик. Но все же она сомневалась: в нем чувствовались и мягкость резины, и прохлада стекла. Она убрала руки с поверхности и не разглядела под ними ни следа, видимо, жировые пятна от пальцев не оставались на этом материале. «Какой практичный — красив собой и легок в уборке, цвета ему вот только не хватает… Может, в этом мире дефицит красящих пигментов? — выдвинула она версию. — Электричество если экономят, то…»
Ее внимание отвлекла абстрактная скульптура напротив, красующаяся меж двух окон. Она напоминала нагромождение объемных геометрических фигур, в очертаниях которых едва угадывались контуры бегущего крупного животного. Но, возможно, Владе это просто показалось. «Тебя я трогать не буду, вдруг ты бьешь током или издаешь неприятные звуки? — подумала она несерьезно. — Вид у тебя подозрительный».
Девушка продолжила свой путь по коридору, расправив плечи. Выйдя на свежий воздух, она застыла, не веря глазам: примерно в двадцати метрах на белой лошади восседал золотоволосый полубог. Настоящий принц на белом коне! Ее сказочный правитель в светлых утренних одеждах с золотистыми вышивками. В одной руке он держал вожжи, а в другой — букет из полузавядших в силу времени года ромашек, вырванных из земли с корнями. Влада задорно рассмеялась, заливаясь колокольчиком.
— Что я вижу, Эрик? Как ты додумался? — сказала она максимально мягко, подходя ближе к лошади и устремив на всадника взор.
Он спешился, приблизился вплотную и глазами словно заглянул в душу так, как умел лишь он один, сказал:
— Я сделал что-то не так, джейя? Я внимательно слушал тебя вчера и понял, что в ваших легендах сын Верховного правителя должен быть верхом на белой лошади. При этом тот, кто хочет ухаживать за девушкой, должен дарить ей цветы. Вот он я! И твои цветы. — Он протянул ей самый невероятный букет, который она когда-либо получала в жизни. Влада приняла его, понюхала, и продемонстрировала «мастер-класс идеального получения цветов девушкой, заинтересованной в продолжении ухаживаний».
— Спасибо Эрик, — душевно поблагодарила его она. Он дотронулся ладонью до ее подбородка. «Неужели поцелует?» — гадала она.
Он увидел вопрос в глазах и прошептал:
— Да, но не сейчас, ми джейя… Разреши помочь тебе сесть на лошадь.
Он, не дожидаясь разрешения, усадил ее верхом, как перышко, и следом забрался сам, расположившись позади и приобняв за талию.
— Ты умеешь ездить верхом? — поинтересовался он.
Переводчик транслировал:
— Моя красивая юная дева. Прошу тебя не держать на меня зла за все, что я наговорил тебе вчера, и за то, чего должен был сказать, но не смог. Я очень сожалею, что моя реакция на твой честный ответ была острой. Я был и до сих пор остаюсь в смятении и потому стал чересчур импульсивен. Ни в чем не виню тебя, и не должен был делать этого ночью. Прости меня и составь компанию на утренней прогулке в парке после завтрака. Подкрепись хорошо, мне это в тебе так нравится. Я буду ждать у выхода в сад, он тебе уже знаком. Будь одна, ничего и никого не бойся, особенно меня. До встречи.
«Как он переменчив. Не успела я погоревать, как следует, а он уже извиняется. Чувствительный мальчик. Что ж, все это было очень мило: диктофон, извинения. Цветов, пожалуй, не хватает» Она улыбнулась своему неуемному аппетиту.
«Почему сам не пришел?.. — стервозничало подсознание. — Имей совесть, Влада! Он пригласил тебя на прогулку, чего еще надо? Оставь ссору во вчерашнем дне и наслаждайся новым. И не вздумай при нем разыгрывать обиженную! Только попробуй мне. — Она погрозила себе воображаемым кулаком. — Ю-ху! Мои сказочные приключения продолжаются!»
Влада немного перекусила бутербродом с чаем — аппетита совсем не было — и помчалась в ванную.
«Душ? Не стоит тратить на него время», — решила она.
Девушка умыла опухшее от ночных слез лицо, почистила зубы, постаралась по-быстрому привести волосы в порядок и надела высохшие трусы. В гардеробной выбрала белое платье по колено, одно из пары десятков почти одинаковых, и надела его.
— Миленько, — сказала она своему отражению, стараясь не обращать внимания на круги под глазами. Затем все же замазала тоном синеву, слегка подкрасила ресницы, едва припудрилась и нанесла следы румян.
— Миленько, — повторила она, полностью удовлетворенная внешним видом.
Она натянула сандалеты, в которых была вчера, искренне не понимая разницы между десятком подобных, стоящих в гардеробной. «Лучше б трусы положили!» — съязвила ехидна.
Влада радостно выбежала из белой комнаты. Притормозив шаг, стараясь не раскраснеться, чтоб предстать перед взором Эрика с нормальным цветом лица, она шла по коридору в предвкушении. Девушка вспомнила, как проходила здесь впервые против собственной воли. Вместо того чтобы думать об ужасе происходящего, ей тогда стало любопытно, чем же отделаны стены и хранят ли в статуях ведра.
«Пожалуй, Эрик сможет подождать меня еще несколько минут», — подумала она, подойдя к стене напротив окон. Она приложила ладони к белому глянцевому материалу — он был гладок и приятен на ощупь. Из всех известных ей строительных покрытий этот напомнил, скорее, пластик. Но все же она сомневалась: в нем чувствовались и мягкость резины, и прохлада стекла. Она убрала руки с поверхности и не разглядела под ними ни следа, видимо, жировые пятна от пальцев не оставались на этом материале. «Какой практичный — красив собой и легок в уборке, цвета ему вот только не хватает… Может, в этом мире дефицит красящих пигментов? — выдвинула она версию. — Электричество если экономят, то…»
Ее внимание отвлекла абстрактная скульптура напротив, красующаяся меж двух окон. Она напоминала нагромождение объемных геометрических фигур, в очертаниях которых едва угадывались контуры бегущего крупного животного. Но, возможно, Владе это просто показалось. «Тебя я трогать не буду, вдруг ты бьешь током или издаешь неприятные звуки? — подумала она несерьезно. — Вид у тебя подозрительный».
Девушка продолжила свой путь по коридору, расправив плечи. Выйдя на свежий воздух, она застыла, не веря глазам: примерно в двадцати метрах на белой лошади восседал золотоволосый полубог. Настоящий принц на белом коне! Ее сказочный правитель в светлых утренних одеждах с золотистыми вышивками. В одной руке он держал вожжи, а в другой — букет из полузавядших в силу времени года ромашек, вырванных из земли с корнями. Влада задорно рассмеялась, заливаясь колокольчиком.
— Что я вижу, Эрик? Как ты додумался? — сказала она максимально мягко, подходя ближе к лошади и устремив на всадника взор.
Он спешился, приблизился вплотную и глазами словно заглянул в душу так, как умел лишь он один, сказал:
— Я сделал что-то не так, джейя? Я внимательно слушал тебя вчера и понял, что в ваших легендах сын Верховного правителя должен быть верхом на белой лошади. При этом тот, кто хочет ухаживать за девушкой, должен дарить ей цветы. Вот он я! И твои цветы. — Он протянул ей самый невероятный букет, который она когда-либо получала в жизни. Влада приняла его, понюхала, и продемонстрировала «мастер-класс идеального получения цветов девушкой, заинтересованной в продолжении ухаживаний».
— Спасибо Эрик, — душевно поблагодарила его она. Он дотронулся ладонью до ее подбородка. «Неужели поцелует?» — гадала она.
Он увидел вопрос в глазах и прошептал:
— Да, но не сейчас, ми джейя… Разреши помочь тебе сесть на лошадь.
Он, не дожидаясь разрешения, усадил ее верхом, как перышко, и следом забрался сам, расположившись позади и приобняв за талию.
— Ты умеешь ездить верхом? — поинтересовался он.