Мао Цзедун ничего не хотел слушать. Цзян Цин покорила его сердце. Им суждено прожить вместе оставшуюся жизнь. Он послал жене-3 бумаги о разводе и отправил их общую дочь, жившую с ним. В ноябре 1939 года была отпразднована свадьба, а девять месяцев спустя Цзян Цин, ставшая женой-4, вознаградила мужа рождением дочери Ли На.
Путь до победы был ещё очень долог, и жене-4 довелось испытать все тяготы и опасности его. Жизнь в пещерах, долгие переходы по горам Шэньси, Хэбэя, Шаньси подорвали её здоровье. В 1949 году Сталин, упорно откладывавший встречу с самим председателем Мао, разрешил приезд на лечение его жене и дочери, даже послал за ними самолёт. Женщина была так истощена, что по трапу её пришлось выносить на носилках. При росте 165 сантиметров она весила всего 44 килограмма.
Ещё раньше в Китай было разрешено вернуться старшему сыну Мао — Аньину. Отца он почти не помнил, за 20 лет разлуки получил от него только два письма. В СССР он привык пользоваться уважением, стал лейтенантом, воевал в войсках Второго Белорусского фронта. Сам Сталин удостоил его встречи на прощанье, подарил именной пистолет. Всё это не вязалось с тем, что поджидало его в Китае.
Конфликты между сыном и отцом начались с первых же дней. Юноша не боялся высказывать своё мнение, в ответ на что Мао обзывал его «догматиком», который знает теорию, но не знает условий жизни и работы в Китае. Для улучшения «образования» сын был отправлен трудиться простым батраком в хозяйстве богатого крестьянина. Видимо, урок не добавил Аньину смирения, потому что по возвращении он в какой-то момент решился обвинить отца в создании «культа вождя». Неизвестно, чем кончилась бы эта семейная драма, если бы в 1950 году не началась Корейская война и Аньин не погиб бы на ней под американской бомбёжкой. Ему было 28 лет.
Жена-4 часто конфликтовала с Аньином при его жизни, даже добилась, чтобы ему был запрещён вход в дом отца. Теперь ничто не омрачало отношения супругов. Цзян Цин разделяла все взгляды мужа и участвовала во всех его затеях. Оба обожали танцы и часто устраивали вечеринки с музыкой. Жена-4 сама подводила к супругу хорошеньких девушек и потом закрывала глаза на его увлечения на стороне. Своему биографу впоследствии она сознавалась: «Секс влечёт к мужчине только в начале. Потом на передний план выходит власть».
Постепенно росло и влияние Цзян Цин в партийной иерархии. Так совпало, что в марте 1953 года она опять оказалась в Москве. Ей выпала роль неофициально представлять Мао Цзедуна на похоронах Сталина, она стояла в почётном карауле у гроба покойного в Колонном зале Дома союзов. За похоронами 9 марта и рыдающими толпами на улице она могла наблюдать из окна своей больничной палаты.
По возвращении в Китай жена-4 полностью взяла на себя управление хозяйством в доме супруга. Здоровье председателя ухудшалось, требовалось неустанное внимание медиков. Его врач писал потом:
«Он и раньше страдал от периодической бессонницы и неврозов, а в то время просто не мог сомкнуть глаз по несколько суток… Периоды без сна становились всё длиннее и длиннее. Он мог бодрствовать двадцать четыре и даже сорок восемь часов. Затем отключался на десять или двенадцать часов беспрерывного сна… Снотворное принималось в немыслимых дозах, но оно не помогало… Его бессонница была следствием политических баталий».
Видимо, противоборство с соратниками было даже более изнурительным и опасным, чем война с японцами и Гоминьданом. А лестница к трону, казалось, только вырастала с каждым днём, делалась только длиннее.
В октябре 1948 года в светских новостях кубинской газеты «Диарио де ла Марина» появилось сообщение о бракосочетании Фиделя Кастро и Мирты Диаз-Баларт. Отец невесты был мэром города Бэйн, занимал видный пост в американской компании «Юнайтед Фрут», одно время выступал в роли юрист-консульта при президенте Батисте. Молодожёны, познакомившиеся в университете Гаваны, были молоды, красивы, обеспечены, влюблены друг в друга. Отец Мирты подарил им 10 тысяч долларов, чтобы они могли провести медовый месяц в Америке. Пикантная деталь: ещё одну тысячу добавил старый друг семьи невесты, бывший президент Кубы, Фульгенсио Батиста, мирно живший тогда не у дел во Флориде.
В тени оставались обстоятельства, омрачавшие эту радужную картину. Жених в свои двадцать два года ещё нигде не работал, жил на ежемесячное пособие, присылаемое его отцом. Мир, окружавший его невесту, с этими сверкающими американскими автомобилями, нарядными виллами, ухоженными лужайками, клубами для гольфа, символизировал доминирующий статус великого северного соседа над Кубой, что вызывало ненависть Фиделя с ранних лет. Его участие во всевозможных политических начинаниях вызвало такую вражду соперничающих группировок радикальной молодёжи, что он вынужден был не расставаться с пистолетом ни днём, ни ночью, незаметно принёс его с собой даже в церковь на бракосочетание.
Некоторые черты характера жениха вызывали тревогу у родственников невесты. Он легко переходил от вежливой обходительности к вспышкам несоразмерной сердитости. Было замечено, что он не склонен считаться с неудобствами окружающих. Также не любил животных, никогда не пел, и — что было уж совсем невероятно для кубинца — никогда не танцевал.Брат невесты, Рафаэль Диаз-Баларт, впоследствии рассказывал, что они однажды ехали с компанией в машине по шоссе, и Фидель вдруг потребовал остановиться. Зачем? Ему захотелось поупражняться в стрельбе. Вдали паслось стадо коров. Он достал пистолет и открыл огонь по коровам. Попал или нет осталось за рамками рассказа.
Вскоре после возвращения из США у молодых родился сын Фиделито. Поначалу он выглядел вполне здоровым, но вскоре заболел. Педиатры были в растерянности, не могли поставить диагноз. По прошествии некоторого времени Мирта случайно открыла причину. Она обнаружила, что её муж намеренно скармливает ребёнку в три раза больше молока из бутылочки, чем предписано врачами. «Зачем?!» — «Я хотел, чтобы он быстрее набирал вес и вырос сильнее всех сверстников», объяснил Фидель, ничуть не смущаясь.
Революционная деятельность требовала частых отлучек Кастро из дома. Мирта оставалась с ребёнком одна в квартире, без помощи, без денег, порой без электричества, отключённого за неуплату. Фидель же пропадал на конспиративных поездках по стране и за границей, на тайных собраниях политических заговорщиков. Именно на одном из них он встретил молодую женщину, которая надолго заполонила его сердце.
Наталья (Нэти) Ревуалта, как и Мирта, принадлежала к верхним слоям кубинского общества, получила образование в Филадельфии, вышла замуж за успешного врача. Но она не смогла устоять перед обаянием смелого бунтаря. Они познакомились в ноябре 1952 года, а уже летом следующего года она активно участвовала в подготовке штурма казарм Монкада, печатала на машинке прокламации, вместе с другими женщинами шила военную форму для участников атаки. Ей же было поручено подобрать музыку для транслящии манифеста революционеров по радио в случае победы, и она выбрала национальный кубинский гимн, полонез Шопена и «Героическую симфонию» Бетховена.
Когда Фидель оказался в тюрьме, Мирта регулярно навещала его, приносила чистое бельё, уносила записки соратникам и заявления в газеты. Он писал ей нежные письма, но одновременно отправлял ещё более страстные послания любовнице. Тюремный цензор, проверявший переписку заключённых, относился к ним сочувственно, только умолял не вставлять в текст политику. Но однажды он перепутал конверты и пламенное письмо Наталье попало в руки Мирты. Это переполнило чашу терпения жены и она подала на развод.
Выйдя из тюрьмы, Кастро пытался уговорить возлюбленную последовать за ним в мексиканское изгнание. Но та, под давлением семьи, отказалась и вернулась к мужу. В апреле 1956 года у неё родилась дочка Алина, которой суждено было остаться единственной дочерью в обширном мужском потомстве Фиделя. Впоследствии, если у него заходил разговор с близкими друзьями об оставленной на Кубе любовнице, он повторял только одно: «Она опоздала на корабль… Она опоздала на корабль».
Конечно, в Мексике нашлись женщины, поспешившие занять место «опоздавшей». Тереза Казузо была окружена почтением в кругах кубинских революционеров, потому что её муж, известный поэт и писатель Пабло Ториенте, погиб в гражданской войне в Испании, сражаясь против Франко. Эта женщина разрешила Кастро превратить её дом в настоящий склад оружия и боеприпасов, заготавливаемых для вторжения на Кубу.
Были и другие красавицы, одаривавшие Фиделя своим вниманием в Мексике. При этом биографы раскопали, что не все женщины, прошедшие через его жизнь, сохранили тёплые воспоминания о нём. Одна рассказывала, что он продолжал курить в самые интимные моменты. Другая — что никогда не снимал ботинки и что всё кончалось через пять минут. Третья, наоборот, жаловалась, что он заманил её вечером на пляж и там три часа только разглагольствовал о политике.
Из Мексики он внезапно позвонил бывшей жене и упросил её прислать к нему сына хотя бы на две недели. Мирта не смогла устоять перед внезапной вспышкой отцовских чувств, согласилась и вскоре горько сожалела о проявленной доброте. Фидель объявил, что он не может допустить, чтобы его сын рос в семье эксплуататоров и врагов кубинской свободы. (Мирта собиралась выйти замуж за сына кубинского посланника в ООН.) Понадобилось вмешательство мексиканской полиции, чтобы забрать мальчика, отвезти его в кубинское посольство и вернуть матери.
Отец и сын встретились снова лишь три года спустя. Сияющее лицо десятилетнего Фиделито, въезжающего на танке рядом с отцом в покорённую Гавану, было запечатлено на миллионах газетных фотографий. В следующий раз он удостоился такого же внимания прессы, когда несколько лет спустя попал в серьёзную автомобильную аварию. Врачи готовили его к операции по удалению пробитой селезёнки, а Кастро в это время проводил интервью с журналистами на телевиденьи и отказывался преравать его. Он говорил и говорил, пока одна из женщин не осмелилась встать и потребовать, чтобы он немедленно ехал к постели тяжело раненого сына. Только тогда Кастро вспомнил об отцовских обязанностях, прервал интервью и поехал в больницу.
Наверное, самым знаменитым актёрам Голливуда не доводилось купаться в таких потоках женского обожания, какие омывали нового повелителя Кубы. Но он старался не афишировать свою личную жизнь. Историкам пришлось приложить много усилий, чтобы раскопать и описать хотя бы несколько главных романов «команданте».
Мао Цзедун ничего не хотел слушать. Цзян Цин покорила его сердце. Им суждено прожить вместе оставшуюся жизнь. Он послал жене-3 бумаги о разводе и отправил их общую дочь, жившую с ним. В ноябре 1939 года была отпразднована свадьба, а девять месяцев спустя Цзян Цин, ставшая женой-4, вознаградила мужа рождением дочери Ли На.
Путь до победы был ещё очень долог, и жене-4 довелось испытать все тяготы и опасности его. Жизнь в пещерах, долгие переходы по горам Шэньси, Хэбэя, Шаньси подорвали её здоровье. В 1949 году Сталин, упорно откладывавший встречу с самим председателем Мао, разрешил приезд на лечение его жене и дочери, даже послал за ними самолёт. Женщина была так истощена, что по трапу её пришлось выносить на носилках. При росте 165 сантиметров она весила всего 44 килограмма.
Ещё раньше в Китай было разрешено вернуться старшему сыну Мао — Аньину. Отца он почти не помнил, за 20 лет разлуки получил от него только два письма. В СССР он привык пользоваться уважением, стал лейтенантом, воевал в войсках Второго Белорусского фронта. Сам Сталин удостоил его встречи на прощанье, подарил именной пистолет. Всё это не вязалось с тем, что поджидало его в Китае.
Конфликты между сыном и отцом начались с первых же дней. Юноша не боялся высказывать своё мнение, в ответ на что Мао обзывал его «догматиком», который знает теорию, но не знает условий жизни и работы в Китае. Для улучшения «образования» сын был отправлен трудиться простым батраком в хозяйстве богатого крестьянина. Видимо, урок не добавил Аньину смирения, потому что по возвращении он в какой-то момент решился обвинить отца в создании «культа вождя». Неизвестно, чем кончилась бы эта семейная драма, если бы в 1950 году не началась Корейская война и Аньин не погиб бы на ней под американской бомбёжкой. Ему было 28 лет.
Жена-4 часто конфликтовала с Аньином при его жизни, даже добилась, чтобы ему был запрещён вход в дом отца. Теперь ничто не омрачало отношения супругов. Цзян Цин разделяла все взгляды мужа и участвовала во всех его затеях. Оба обожали танцы и часто устраивали вечеринки с музыкой. Жена-4 сама подводила к супругу хорошеньких девушек и потом закрывала глаза на его увлечения на стороне. Своему биографу впоследствии она сознавалась: «Секс влечёт к мужчине только в начале. Потом на передний план выходит власть».
Постепенно росло и влияние Цзян Цин в партийной иерархии. Так совпало, что в марте 1953 года она опять оказалась в Москве. Ей выпала роль неофициально представлять Мао Цзедуна на похоронах Сталина, она стояла в почётном карауле у гроба покойного в Колонном зале Дома союзов. За похоронами 9 марта и рыдающими толпами на улице она могла наблюдать из окна своей больничной палаты.
По возвращении в Китай жена-4 полностью взяла на себя управление хозяйством в доме супруга. Здоровье председателя ухудшалось, требовалось неустанное внимание медиков. Его врач писал потом:
«Он и раньше страдал от периодической бессонницы и неврозов, а в то время просто не мог сомкнуть глаз по несколько суток… Периоды без сна становились всё длиннее и длиннее. Он мог бодрствовать двадцать четыре и даже сорок восемь часов. Затем отключался на десять или двенадцать часов беспрерывного сна… Снотворное принималось в немыслимых дозах, но оно не помогало… Его бессонница была следствием политических баталий».
Видимо, противоборство с соратниками было даже более изнурительным и опасным, чем война с японцами и Гоминьданом. А лестница к трону, казалось, только вырастала с каждым днём, делалась только длиннее.
В октябре 1948 года в светских новостях кубинской газеты «Диарио де ла Марина» появилось сообщение о бракосочетании Фиделя Кастро и Мирты Диаз-Баларт. Отец невесты был мэром города Бэйн, занимал видный пост в американской компании «Юнайтед Фрут», одно время выступал в роли юрист-консульта при президенте Батисте. Молодожёны, познакомившиеся в университете Гаваны, были молоды, красивы, обеспечены, влюблены друг в друга. Отец Мирты подарил им 10 тысяч долларов, чтобы они могли провести медовый месяц в Америке. Пикантная деталь: ещё одну тысячу добавил старый друг семьи невесты, бывший президент Кубы, Фульгенсио Батиста, мирно живший тогда не у дел во Флориде.
В тени оставались обстоятельства, омрачавшие эту радужную картину. Жених в свои двадцать два года ещё нигде не работал, жил на ежемесячное пособие, присылаемое его отцом. Мир, окружавший его невесту, с этими сверкающими американскими автомобилями, нарядными виллами, ухоженными лужайками, клубами для гольфа, символизировал доминирующий статус великого северного соседа над Кубой, что вызывало ненависть Фиделя с ранних лет. Его участие во всевозможных политических начинаниях вызвало такую вражду соперничающих группировок радикальной молодёжи, что он вынужден был не расставаться с пистолетом ни днём, ни ночью, незаметно принёс его с собой даже в церковь на бракосочетание.
Некоторые черты характера жениха вызывали тревогу у родственников невесты. Он легко переходил от вежливой обходительности к вспышкам несоразмерной сердитости. Было замечено, что он не склонен считаться с неудобствами окружающих. Также не любил животных, никогда не пел, и — что было уж совсем невероятно для кубинца — никогда не танцевал.Брат невесты, Рафаэль Диаз-Баларт, впоследствии рассказывал, что они однажды ехали с компанией в машине по шоссе, и Фидель вдруг потребовал остановиться. Зачем? Ему захотелось поупражняться в стрельбе. Вдали паслось стадо коров. Он достал пистолет и открыл огонь по коровам. Попал или нет осталось за рамками рассказа.
Вскоре после возвращения из США у молодых родился сын Фиделито. Поначалу он выглядел вполне здоровым, но вскоре заболел. Педиатры были в растерянности, не могли поставить диагноз. По прошествии некоторого времени Мирта случайно открыла причину. Она обнаружила, что её муж намеренно скармливает ребёнку в три раза больше молока из бутылочки, чем предписано врачами. «Зачем?!» — «Я хотел, чтобы он быстрее набирал вес и вырос сильнее всех сверстников», объяснил Фидель, ничуть не смущаясь.
Революционная деятельность требовала частых отлучек Кастро из дома. Мирта оставалась с ребёнком одна в квартире, без помощи, без денег, порой без электричества, отключённого за неуплату. Фидель же пропадал на конспиративных поездках по стране и за границей, на тайных собраниях политических заговорщиков. Именно на одном из них он встретил молодую женщину, которая надолго заполонила его сердце.
Наталья (Нэти) Ревуалта, как и Мирта, принадлежала к верхним слоям кубинского общества, получила образование в Филадельфии, вышла замуж за успешного врача. Но она не смогла устоять перед обаянием смелого бунтаря. Они познакомились в ноябре 1952 года, а уже летом следующего года она активно участвовала в подготовке штурма казарм Монкада, печатала на машинке прокламации, вместе с другими женщинами шила военную форму для участников атаки. Ей же было поручено подобрать музыку для транслящии манифеста революционеров по радио в случае победы, и она выбрала национальный кубинский гимн, полонез Шопена и «Героическую симфонию» Бетховена.
Когда Фидель оказался в тюрьме, Мирта регулярно навещала его, приносила чистое бельё, уносила записки соратникам и заявления в газеты. Он писал ей нежные письма, но одновременно отправлял ещё более страстные послания любовнице. Тюремный цензор, проверявший переписку заключённых, относился к ним сочувственно, только умолял не вставлять в текст политику. Но однажды он перепутал конверты и пламенное письмо Наталье попало в руки Мирты. Это переполнило чашу терпения жены и она подала на развод.
Выйдя из тюрьмы, Кастро пытался уговорить возлюбленную последовать за ним в мексиканское изгнание. Но та, под давлением семьи, отказалась и вернулась к мужу. В апреле 1956 года у неё родилась дочка Алина, которой суждено было остаться единственной дочерью в обширном мужском потомстве Фиделя. Впоследствии, если у него заходил разговор с близкими друзьями об оставленной на Кубе любовнице, он повторял только одно: «Она опоздала на корабль… Она опоздала на корабль».
Конечно, в Мексике нашлись женщины, поспешившие занять место «опоздавшей». Тереза Казузо была окружена почтением в кругах кубинских революционеров, потому что её муж, известный поэт и писатель Пабло Ториенте, погиб в гражданской войне в Испании, сражаясь против Франко. Эта женщина разрешила Кастро превратить её дом в настоящий склад оружия и боеприпасов, заготавливаемых для вторжения на Кубу.
Были и другие красавицы, одаривавшие Фиделя своим вниманием в Мексике. При этом биографы раскопали, что не все женщины, прошедшие через его жизнь, сохранили тёплые воспоминания о нём. Одна рассказывала, что он продолжал курить в самые интимные моменты. Другая — что никогда не снимал ботинки и что всё кончалось через пять минут. Третья, наоборот, жаловалась, что он заманил её вечером на пляж и там три часа только разглагольствовал о политике.
Из Мексики он внезапно позвонил бывшей жене и упросил её прислать к нему сына хотя бы на две недели. Мирта не смогла устоять перед внезапной вспышкой отцовских чувств, согласилась и вскоре горько сожалела о проявленной доброте. Фидель объявил, что он не может допустить, чтобы его сын рос в семье эксплуататоров и врагов кубинской свободы. (Мирта собиралась выйти замуж за сына кубинского посланника в ООН.) Понадобилось вмешательство мексиканской полиции, чтобы забрать мальчика, отвезти его в кубинское посольство и вернуть матери.
Отец и сын встретились снова лишь три года спустя. Сияющее лицо десятилетнего Фиделито, въезжающего на танке рядом с отцом в покорённую Гавану, было запечатлено на миллионах газетных фотографий. В следующий раз он удостоился такого же внимания прессы, когда несколько лет спустя попал в серьёзную автомобильную аварию. Врачи готовили его к операции по удалению пробитой селезёнки, а Кастро в это время проводил интервью с журналистами на телевиденьи и отказывался преравать его. Он говорил и говорил, пока одна из женщин не осмелилась встать и потребовать, чтобы он немедленно ехал к постели тяжело раненого сына. Только тогда Кастро вспомнил об отцовских обязанностях, прервал интервью и поехал в больницу.
Наверное, самым знаменитым актёрам Голливуда не доводилось купаться в таких потоках женского обожания, какие омывали нового повелителя Кубы. Но он старался не афишировать свою личную жизнь. Историкам пришлось приложить много усилий, чтобы раскопать и описать хотя бы несколько главных романов «команданте».