Лесь увидал полные ужаса глаза Димки.
— Рупь-копейка! Капиталист несчастный! — Лесь боднул Вяча в живот, не помня себя от ярости, и, обхватив друг друга, они покатились по траве, стуча о землю пятками, рыча, как тигрята.
Димка поглядел-поглядел, выставил губу ковшом и заревел отчаянным ревом.
А перо валялось в траве и сияло синим огнем.
Вбежала на поляну тетка Гриппа:
— Да когда же безобразие кончится, а? — ухватила за ворот пыхтящих, рычащих противников и поставила обоих на ноги. — Чтоб не видела я вас больше!
У Димки рот захлопнулся. Стало тихо.
— Он сам полез, — мрачно сказал Колотыркин, потирая разные места. Кряхтя поднял перо, рюкзак и ушел.
Тетка Гриппа молча глядела, как Лесь повел притихшего Димку по дорожке. Сунул под локоть сверток. Из свертка торчал каблук.
— Мать у вас где? — вслед спросила тетка Гриппа. — Ты его умой, — сказала она. — Обед-то у вас есть?
Ушли, не оглянулись. Небось есть у них обед. Вот и правда, что ворона, нечего было спрашивать, конечно, мать перед работой сварила. А что ж у него штаны на одной лямке, сикось-накось? Не могла вторую пришить? Чьи такие ребята?
А они пошли за бидоном. Солнечные блики просвечивали пруд. Лебедь Зина спала на одной ноге. Рыбы стояли в воде.
— Ни одной золотой тут нет, — сказал Димка.
— Спрятались. Не хотят, чтоб рева на них глядел.
Хорошо Лесю, у него слезы далеко, мама Аля говорит: «Не выжмешь!» А у Димки, как у мамы, близко. Зато у Леся другой недостаток. Ужасный. Хоть сорок семь секунд сидит на корточках под водой, хоть не боится встречать волну грудью — он не умеет плавать. Один, один из всех мальчишек! Больше у Леся никаких недостатков нет. Он самый лучший человек, его старший брат, Лесь.
Лямка натянулась, бидон ушел под воду. Лесь с трудом развязал намокший узел. Вытащил. Крышка со звоном качалась сбоку.
— Эх, я балда! Не закрепил крышку. Внутрь налилось.
Димка посмотрел в бидон:
— Там молоко кипит!
— Выдумки. Стой смирно, пристегну лямку к штанам.
— Толотая рытка! — сказал пораженный Димка.
Огненной спинкой, быстрыми плавниками вспарывая молочную поверхность, в бидоне билась золотая рыбка.
Лесь увидал полные ужаса глаза Димки.
— Рупь-копейка! Капиталист несчастный! — Лесь боднул Вяча в живот, не помня себя от ярости, и, обхватив друг друга, они покатились по траве, стуча о землю пятками, рыча, как тигрята.
Димка поглядел-поглядел, выставил губу ковшом и заревел отчаянным ревом.
А перо валялось в траве и сияло синим огнем.
Вбежала на поляну тетка Гриппа:
— Да когда же безобразие кончится, а? — ухватила за ворот пыхтящих, рычащих противников и поставила обоих на ноги. — Чтоб не видела я вас больше!
У Димки рот захлопнулся. Стало тихо.
— Он сам полез, — мрачно сказал Колотыркин, потирая разные места. Кряхтя поднял перо, рюкзак и ушел.
Тетка Гриппа молча глядела, как Лесь повел притихшего Димку по дорожке. Сунул под локоть сверток. Из свертка торчал каблук.
— Мать у вас где? — вслед спросила тетка Гриппа. — Ты его умой, — сказала она. — Обед-то у вас есть?
Ушли, не оглянулись. Небось есть у них обед. Вот и правда, что ворона, нечего было спрашивать, конечно, мать перед работой сварила. А что ж у него штаны на одной лямке, сикось-накось? Не могла вторую пришить? Чьи такие ребята?
А они пошли за бидоном. Солнечные блики просвечивали пруд. Лебедь Зина спала на одной ноге. Рыбы стояли в воде.
— Ни одной золотой тут нет, — сказал Димка.
— Спрятались. Не хотят, чтоб рева на них глядел.
Хорошо Лесю, у него слезы далеко, мама Аля говорит: «Не выжмешь!» А у Димки, как у мамы, близко. Зато у Леся другой недостаток. Ужасный. Хоть сорок семь секунд сидит на корточках под водой, хоть не боится встречать волну грудью — он не умеет плавать. Один, один из всех мальчишек! Больше у Леся никаких недостатков нет. Он самый лучший человек, его старший брат, Лесь.
Лямка натянулась, бидон ушел под воду. Лесь с трудом развязал намокший узел. Вытащил. Крышка со звоном качалась сбоку.
— Эх, я балда! Не закрепил крышку. Внутрь налилось.
Димка посмотрел в бидон:
— Там молоко кипит!
— Выдумки. Стой смирно, пристегну лямку к штанам.
— Толотая рытка! — сказал пораженный Димка.
Огненной спинкой, быстрыми плавниками вспарывая молочную поверхность, в бидоне билась золотая рыбка.